Валиде Хюррем

— Кто ты такая, раз приказываешь нам?

Нурбану-хатун приблизилась к ней, и её чёрные глаза полыхали огнём возмущения, но что-то ответить ей помешал властный голос, который она ненавидела больше всех.

— Что здесь происходит?

Михримах Султан стояла в дверях гарема, и все взгляды обратились на неё. Позади неё была Хюмашах Султан и её служанки, одна из которых держала на руках султанзаде Османа.

Наложница, ответившая Нурбану-хатун, смело выступила вперед и поклонилась им, как и все в гареме.

— Султанша. Нурбану-хатун отдает нам приказы. Я лишь возразила ей, ведь она не имеет права распоряжаться в гареме.

Та испепелила взглядом рабыню. Усмехнувшись, Михримах Султан вошла в гарем. Нурбану-хатун тут же напряглась, ожидая её слов. Конечно, ничего в её защиту она не скажет.

— Ты права. Нурбану-хатун не имеет полномочий распоряжаться в гареме. Она не султанша, а рабыня. И вместо того, чтобы отдавать приказы, пусть возвращается в свои покои.

С ненавистью взглянув на Михримах Султан, Нурбану-хатун уязвлённо покинула гарем, а за ней последовала её новая служанка Лаезар-хатун.

Попросив Хюмашах Султан и слуг отправляться к карете без неё, Михримах Султан подозвала к себе ту наложницу.

— Твоё имя?

— Ингрид, — улыбнулась темноволосая и зеленоглазая девушка, поклонившись.

— Ингрид? Странное имя… И что оно значит?

— Правителя или короля защита.

Михримах Султан довольно улыбнулась, подумав о том, что сам Всевышний послал ей нужную девушку. Именно защита повелителя от влияния Нурбану-хатун и Нурбахар Султан ей и была нужна.

— Следуй за мной, Ингрид.

В своих покоях Михримах Султан приказала оставить её с наложницей. Ингрид-хатун заинтересовано оглядывалась в красивых покоях.

Михримах Сутан про себя отметила, что девушка была по-своему красива, статна и и в ней чувствовался стержень, какая-то внутренняя сила.

— Ты мне понравилась, Ингрид. И я готова помочь.

Ингрид-хатун нахмурилась, не понимая слов султанши.

— Этой ночью ты пройдешь по золотому пути в покои повелителя.

Пребывая в замешательстве с мгновение, Ингрид-хатун после спешно улыбнулась. Решив, что этого недостаточно, она припала к ногам султанши и поцеловала подол её тёмно-синего платья.

— Благодарю вас, султанша.

— Прежде, чем отправить тебя готовиться к хальвету, я хочу кое-что предложить тебе.

Ингрид-хатун напряжённо взглянула в серые и холодные, словно лёд, глаза султанши.

— Что?

— Тебе известна судьба Нурбахар Султан? Она была рабыней, но я возвысила её до султанских покоев, и теперь она султанша, мать шехзаде.

— Я желаю того же. И я уверена, что смогу всё это удержать, в отличие от Нурбахар Султан, что сейчас находится в ссылке.

— Мне нравится твоя самоуверенность. Как нравится и то, что ты смело и дерзко ответила Нурбану-хатун. Но неверная женщина султаншей никогда не станет. Готова ли ты принять мусульманство?

Этот вопрос застал Ингрид-хатун врасплох, и она в растерянности помолчала. Понимая, что шанс выпадает раз в жизни и глупо его упускать, девушка согласно кивнула.

— Обратись к Сюмбюлю-аге ,и он тебе поможет, — отозвалась Михримах Султан. — Я подарю тебе новое мусульманское имя. Сейхан.

— Сейхан? — изумлённо улыбнулась девушка. — Что оно значит?

— Сейхан означает “бурная”, “неукротимая”. Я вижу эти качества в тебе. Но главное, чтобы ты не выражала их по отношению ко мне. Теперь ступай. И готовься к ночи.

— С вашего позволения.

Когда двери покоев закрылись за ней, Сейхан изумленно-счастливо улыбнулась. Судьба к ней не так несправедлива, как она думала. Но это было лишь удачным стечением обстоятельств. Девушка понимала, что всё, что произойдёт с ней, полностью зависит от её собственных действий. И эта ночь может оказаться судьбоносной.

Вернувшись в гарем, Сейхан-хатун встретила заинтересованные взгляды подруг, которые её сразу же окружили.

— Что хотела Михримах Султан, Ингрид?
– нетерпеливо спросила Церера, её землячка из Генуи.

— Отныне зовите меня Сейхан, — рассмеялась та, предвкушая, когда обо всём им расскажет.

— Что? — возмутилась Церера. — С чего вдруг?

— С того, что этой ночью я отправлюсь на хальвет к повелителю.

Подруги сомнительно переглянулись, посчитав это шуткой, ведь Ингрид всегда любила посмеяться над ними, буду взбалмошной особой.

— Ты лжешь, — улыбнулась Мия. — С чего вдруг тебя отправят на хальвет?

— Можешь не верить. Можете все не верить. Однако вскоре главной госпожой в этом дворце стану я.

Вспыхнув от амбициозных и сомнительных речей подруги, девушки растеряли весь веселый настрой.

— За такие слова тебе язык отрежут! — ухмыльнулась Церера.

— Это я тебе отрежу, если не замолчишь, — разгневалась Сейхан, почувствовав, что на самом деле никакой дружбы не было. Разве подруга отозвалась бы так? Была бы эта зависть в глазах друга?

— Сейхан-хатун! — вскрикнул Сюмбюль-ага, вошедший в гарем и сверкнувший глазами в сторону девушки. — Михримах Султан тебе что приказала? Живо в хамам. Нечего тут болтаться!

— Хорошо, Сюмбюль-ага.

Самодовольно взглянув на растерявшихся подруг, девушка спешно покинула гарем.

Топ Капы. Покои Валиде Султан.

Валиде Султан до сих пор не покинула ложа, и её сон был беспокойным из-за головных болей и тошноты. Женщина боролась с недугом, но чувствовала, что её силы на исходе.

Михримах Султан с сожалением взглянула на мать, и, вздохнув, обратила взгляд серых глаз к вошедшему в опочивальню Сюмбюлю-аге.

— Султанша. По вашему приказу Сейхан-хатун готовится к хальвету.

— Прекрасно, — улыбнулась та, сложив руки на коленях.

— Султанша, — неуверенно обратился к ней тот. — Позволите спросить вас?

— Я слушаю. Говори.

С трудом распахнув глаза, Хюррем Султан вместо тишины услышала тихие голоса дочери и Сюмбюля-аги. Она прислушалась к ним, претерпевая боль в голове.

— Сейхан-хатун была выбрана вами случайно? Зачем вы даровали ей мусульманство и путь к власти? Неужели вы разочарованы в Нурбахар Султан? Помнится, вы ей покровительствовали.