Вальс с негодяем

— Клянусь, не понимаю, о чем вы.

— Весь свет называет этого человека Люцифером! И вы этого не знаете?

— Хм… я… говорил вам, миледи, что я…

— Ах да… вы не так часто бываете в свете. Неужели вы вправду не знаете о нем?

— О Фицпатрике? Зависит от того, что именно я должен о нем знать.

— О! О том, что он рядится в черное, напускает на себя чрезмерно важный и напыщенный вид и мнит себя темным властелином! Я не могу сказать точно, сам ли он придумал себе столь звучное прозвище, но свет охотно принимает его за тьму! Люцифер! Надо же….

— Значит, он… Люцифер?

— Полагаю, да.

— Полагаете, но не уверены?

Ей захотелось закатить глаза и воздеть руки к небу. О, как же сложно было временами говорить с этим человеком!

– Я уверена, что он не Люцифер! Он граф Фрост, как вы изволили заметить, некоторые называют его просто Фицпатрик, полагаю, это его фамилия.

— Именно.

— Я отдаю себе отчет в том, что он не властелин тьмы. Кто-то дал ему слишком громкое прозвище, и я почему-то уверена, что он сам приложил к этому руку.

— Сам назвал себя Люцифером? ВЫ полагаете?

— Уверена.

— И считаете, что это глупо?

— Определенно.

— А… если он не сам так себя назвал? Если ему самому… претит это… имя?

— О! Я уверена, что он в восторге от него. Видимо это помогает ему иметь успех у определенного рода дам.

— А вы… удивительно коварная штучка. Вам только попади на язык.

— Я не штучка. Кстати, мы уже довольно давно одни стоим на этой террасе, думаю, мне пора идти.

— Послушайте, как тихо в саду. Не пройтись ли нам?

Белла поблагодарила Бога за то, что сентябрьские вечера были довольно темными и красавчик не мог заметить румянца, мгновенно окрасившего её шею и щеки. Гулять с ним по саду! В темноте! Сердце колотилось в ритме стремительной джиги… Нет! Она не позволит ему управлять её желаниями и чувствами! Она не хочет гулять в саду с этим человеком. Она помолвлена с другим, и ждет свадьбы. И ей нет дела до мистера Сладкого, с его низким теплым голосом, его волосатой грудью и крепкими руками и губами… влажными, полными, очень влекущими и… абсолютно недоступными и ненужными!

— Извините, мистер Суит. Слишком много событий сегодня. Боюсь, я устала и должна отправиться в свою комнату.

– Я…

— О, провожать меня не нужно. Благодарю.

— Не смею задерживать.

— Всего хорошего.

— Спокойной ночи, миледи.

Он пожелал ей спокойной ночи? Разве… это прилично?

— Да, смею напомнить о завтрашней прогулке верхом.

— Я люблю выезжать рано.

— Приятно, что у нас так много общего…птичка…

Последнее слово он сказал совсем тихо. Оно словно медовой струйкой потекло по его горлу и влилось в её ушко.

Щеки Беллы все еще пылали, когда она лежала на кровати в застегнутой наглухо рубашке, уставившись в темный полог.

Люцифер опасен? Нет! В этом недалеком щеголе нет ни на йоту опасности! Опасен совсем другой человек. И ей нужно бороться с опасностью!

Разумнее всего было отклонить приглашение о верховой прогулке и постараться в ближайшие дни избегать общества Суита. Это было весьма и весьма разумно! Это было необходимо! Но именно это Белла и отказывалась признать.

Она взрастила в душе желание сопротивляться искушению и надеялась, что это некое испытание, завершив которое она сможет с уверенностью сказать, что она сильная и цельная натура, верная любимому и своим принципам и ничто и никто не заставит её сойти с пути истинного.

Глава 14.

За завтраком ей принесли записку. Лакей передал её так деликатно, что никто из сотрапезников ни о чем не догадался.

Белла поглощала яйца и тосты, любимый кеджери, а небольшой квадратик бумаги жег ей запястье — записка была спрятана за манжет рукава.

Выйдя в коридор, девушка достала письмо, быстро пробежала глазами.

Он уехал. Суит покинул поместье маркизы в связи с неожиданным, но безмерно важным делом, которое ожидало его в столице. Он приносил искренние извинения и надеялся, что оставшиеся дни, которые она проведет в Хантли холле, будут приятными.

Это означало, что он не вернется. Белла поднялась к себе. Идя по коридору к комнате, она расстегивала пуговицы на высоком воротнике изумительной изумрудной амазонки. Ей было трудно дышать.

Он не вернется. Она зашла в комнату, плотно прикрыла дверь, сняла перчатки, развязала ленты шляпки и отбросила её в сторону. Затем подошла к окну. Было солнечно. На острове, наверное, сейчас хорошо… тихо… никто не стучит и не свистит…

Изабелла ничком бросилась на кровать. Её грудь сдавило. Почему-то было очень больно.

Она больше никогда не увидит Суита. Он не появляется в свете, иначе она непременно заметила бы его раньше, в бальных или обеденных залах.

Она никогда его не увидит. Это очень долго. Бесконечно долгое никогда.

Ей надо думать о свадьбе. Об Уильяме. Платье начнут шить уже совсем скоро. И тетя отдаст ей свою нитку жемчуга. И обязательно на корсаже будут старые кружева, изящные с золотым шитьем кружева, которые украшали корсаж её прабабушки, бабушки и мамы… Может, кружева появились еще раньше. Это была семейная традиция, украшать платье невесты именно этими кружевами.

Свадебные традиции, связанные с облачением невесты, были сильны практически в каждой семье. Почти такие же обязательные как обручальное кольцо и нитка жемчуга. Неизменно что-то взятое у матери. Особенно, если брак родителей был крепким и удачным.

Наверное, когда-нибудь все эти маленькие нюансы брачного наряда невесты свяжут воедино, и это станет частью одной, очень важной и сильной свадебной традиции…

И почему она думает о свадьбе сейчас? Хотя… Господи, о чем ей еще думать? Конечно же не о глазах Суита, в которых золотые звезды плескались в бокале бренди. И не о его влажных губах. И не о голосе, от которого по венам разливалась сладкая нега.

Нет! Она не должна думать! Не должна вспоминать! Только не это!

Девчонка! Глупая гусыня! Ты любишь Уильяма! Ты влюблена! Тебе так легко с ним! Он самый лучший человек на свете! И он граф! И у него такие нежные и родные голубые глаза! И его поцелуи такие сладостные! Вы поженитесь и будете жить долго и счастливо и ты родишь ему двух сыновей и дочь, нет, трех сыновей и двух дочерей… Не важно сколько их будет, но сын должен быть обязательно, чтобы было кому передать титул! И у сына будут такие же голубые глаза, а волосы… ну, если он будет шатен, и с голубыми глазами…мммм… девушки будут без ума от него! А если у него будут глаза матери? И волосы отца? Тоже красиво!