Вамана Пурана

Ха­ра при­нял Свой об­лик и мол­вил: "За­чем вы, Вла­дыки бо­гов, ме­ня, по­вер­женно­го, вос­слав­ля­ете та­кими ре­чами, чьё те­ло - ис­терза­но Ка­мой?"

Бо­ги ска­зали: "Шан­ка­ра, Твой лин­гам упал на зем­лю, мы пре­дан­но пос­ле­дова­ли за ним, по­тому мы сла­вим Те­бя".

Ха­ра ска­зал: "Ес­ли все бо­ги вос­сла­вят мой лин­гам, то вы его одо­ле­ете ".

Ке­шава ска­зал: "Да бу­дет так", Брах­ма взял лин­гам тём­но-зо­лото­го цве­та. Бха­гаван соз­дал пок­ло­нение Ха­ре для че­тырёх варн, Шас­тры, пра­вила, нас­тавле­ния. Пер­вые на­зыва­лись шай­ва, дру­гие - па­шупа­та, третьи - ка­лава­дана, чет­вёртые - ка­пали­ка.

По­чита­телем Ши­вы был сын Ва­сиш­тхи, Шак­ти, а его уче­ником был Го­па­яна. А пос­ле­дова­телем Па­шупа­та был от­шель­ник Бха­рад­вад­жа, а его уче­ником был царь Ри­шаб­ха, вла­дыка стра­ны пан­ча­лов. Пос­ле­дова­телем уче­ния Ка­лы был Апас­тамба, его уче­ником был вай­шья Крат­хешва­ра. Дха­нада был пре­дан обе­там, его уче­ник Кар­но­дара, при­над­ле­жащий к шуд­рам, - под­вижник.

Пос­ле то­го, как Брах­ма поч­тил Ши­ву, Он соз­дал че­тыре аш­ра­ма и ушёл в Свою оби­тель. Ког­да все брах­ма­ны уш­ли, тог­да Шар­ва приб­ли­зил­ся к то­му лин­га­му и ус­та­новил не­мате­ри­аль­ный лин­гам сре­ди это­го ле­са и по­шёл даль­ше.

Ког­да Ма­хеша ски­тал­ся, Ему встре­тил­ся во­ору­жён­ный цве­тами и луком бог Люб­ви, ко­торый, воз­дев ору­дие, был го­тов нас­лать на Не­го стра­дание.

Как толь­ко Ха­ра уви­дел бо­га Люб­ви, Его гла­за на­пол­ни­лись гне­вом и Он на­чал его рас­смат­ри­вать с ма­куш­ки до стоп. Пос­ле то­го, как Трё­хокий пос­мотрел на не­го, Ма­дана вспых­нул и за­горел­ся, на­чиная со стоп до жи­вота. Ког­да Во­ору­жён­ный цве­тами ви­дел, как за­горе­лись его сто­пы, сло­мал­ся и был унич­то­жен на­илуч­ший из лу­ков. Ког­да пла­мя дош­ло до его рук, по­яви­лось де­рево, пол­ное бла­гих ка­честв. Из его ла­доней, ук­ра­шен­ных ал­ма­зами, по­явил­ся лес из де­ревь­ев ке­сара, име­ну­емый Ба­кула. Там же по­яви­лись мил­ли­оны бла­гих, ук­ра­шен­ных сап­фи­рами де­ревь­ев па­тала, ук­ра­шен­ных и пчёлами, ко­торые ле­та­ют над ло­тоса­ми. Ря­дом с его ку­лака­ми, си­яющи­ми лун­ны­ми кам­ня­ми, по­яви­лось пять рощ, си­яющих лу­чами лун­но­го све­та. Ни­же его под­ня­тых вверх ку­лаков, где всё бы­ло ук­ра­шено мил­ли­она­ми ко­рал­лов, по­яви­лись цве­ты жас­ми­на.

Сма­ра, у ко­торо­го сго­рала го­лова, вы­пус­тил стре­лу на зем­лю и по­яви­лись ты­сячи пло­дов и де­ревь­ев. Слад­кие и бла­го­ухан­ные пло­ды, на­чиная с ман­го, по­яви­лись ми­лостью Ха­ры, ими нас­лажда­ют­ся луч­шие из су­ров.

Пос­ле то­го, как Руд­ра сжёг Сма­ру, Он одо­лел Своё те­ло и от­пра­вил­ся в го­ры со­вер­шать ас­ке­зу.

Так Шам­бху был сож­жён Ка­ма с лу­ком и стре­лами, стал бес­те­лес­ным, был вос­пет бо­гами в пес­нях и по­читал­ся ими.

Г ла­ва 7  

На­ра­яна, ви­дя Бес­те­лес­но­го, мол­вил: "Кан­дарпа, ос­та­вай­ся здесь".

Ког­да Ка­ма ис­чез, ту­да же пришё­л в бес­по­кой­стве Ва­сан­та. Он уви­дел ап­сар, поч­тив их при­ветс­тви­ем, Бха­гаван по­велел Ва­сан­те по­дой­ти бли­же и зас­та­вил его ос­тавать­ся на мес­те. Тог­да, улыб­нувшись, Бха­гаван взял сте­бель, об­ви­тый цве­тами, по­ложил Се­бе на бед­ро и соз­дал из не­го де­ву с те­лом зо­лото­го цве­та. Её, рож­дённую из бед­ра (Ур­ва­ши), уви­дел Кан­дарпа и по­терял рас­су­док. Что - для не­го те­перь его лю­бимая Ра­ти? У неё - прек­расное ли­цо, оча­рова­тель­ные гла­за, бро­ви, лоб, на ко­торый па­дали за­вит­ки во­лос, изящ­ный нос, пре­лес­тные гу­бы, всё бы­ло оча­рова­тель­но. У неё бы­ли прек­расные, пол­ные, уп­ру­гие гру­ди, с глу­бокой лож­бинкой меж­ду ни­ми, ко­торые бы­ли по­доб­ны двум бла­гочес­ти­вым му­жам. Прек­расно бы­ло те­ло с неж­ны­ми чле­нами, ук­ра­шен­ное тре­мя склад­ка­ми. Си­ял кра­сотой прек­расный, тон­кий стан, ук­ра­шен­ный склад­кой, прек­расна - ли­ния во­лос у ло­на, уп­ру­гая, вы­сокая грудь, спус­ка­ющи­еся до гру­ди во­лосы бы­ли по­доб­ны тём­ным пчё­лам, ле­та­ющие над ре­кой, на ко­торой рас­цве­ли мно­жес­тво ло­тосов. У неё бы­ли ши­рокие бёд­ра, на её та­лии на­ходил­ся по­яс, он об­ви­вал её та­лию, по­доб­но то­му, как во вре­мя пах­тания оке­ана змей об­ви­вал го­ру Ман­да­ра. Её бёд­ра бы­ли по­доб­ны ство­лам ба­нано­вой паль­мы, она си­яла кра­сотой, с неж­ны­ми чле­нами, по­доб­ны­ми стеб­лям рас­те­ний.

У неё бы­ли изящ­ные ло­дыж­ки и кра­сивые бёд­ра, на её сто­пы на­несе­на крас­ная крас­ка. Так за­думал­ся Ка­ма, бу­дучи не в си­лах от­вести от неё взора и пог­ло­щён­ный лю­бовью, о чём же ещё мог по­мыс­лить он? Мад­ха­ва, ви­дя Ур­ва­ши, за­думал­ся, раз­ве эта де­ва не есть сок­ро­вище Ка­мы? Её кра­са - по­доб­на лу­не на ис­хо­де но­чи, ког­да она в стра­хе ищет се­бе убе­жище пе­ред пер­вы­ми лу­чами сол­нца на рас­све­те. Мад­ха­ва сто­ял, пог­ру­жён­ный в раз­думье, так­же бы­ли оча­рова­ны Ва­сан­та и сонм ап­сар. Кан­дарпа сто­ял за­воро­жён­ный и сму­щён­ный, на­конец, он мол­вил, улыб­нувшись: "Эту соз­данную из бед­ра (Ур­ва­ши), я, Мад­ха­ва с про­чими ап­са­рами от­ве­ду в мир бо­гов и от­дам Ва­саве".

Они от­пра­вились в бо­жес­твен­ную оби­тель и он от­дал Ур­ва­ши Ин­дре. На­ра-На­ра­яна та­ким об­ра­зом при­об­ре­ли пов­сю­ду сла­ву, ког­да сот­во­рили та­кое чу­до для Ин­дры, Ка­мы и дру­гих бо­гов. Та­ким об­ра­зом эта ис­то­рия ста­ла из­вес­тна во всех сто­ронах све­та и ниж­них ми­рах.

Ког­да был унич­то­жен Хи­рань­яка­шипу, царс­тво­вать стал Прах­ла­да. При его прав­ле­нии ца­ри со­вер­ша­ли на Зем­ле все по­доба­ющие жер­твоп­ри­ноше­ния. Брах­ма­ны пре­дава­лись сог­ласно Дхар­ме под­вижни­чес­тву, со­вер­ша­ли па­лом­ни­чес­тва к тир­тхам, вай­шьи за­нима­лись ско­товодс­твом, шуд­ры слу­жили про­чим кас­там. Все че­тыре вар­ны соб­лю­дали аш­ра­мы и дей­ство­вали сог­ласно сво­ей дхар­ме, а бо­ги от­ве­чали мо­лит­вам сво­их по­чита­телей. Тог­да под­вижник Чь­ява­на, луч­ший из по­том­ков Бхри­гу, при­шёл, да­бы со­вер­шить омо­вение, к тир­тхе Нар­ма­да. Там уви­дев под­вижни­ка, ко­торый спус­тился к ре­ке, что­бы со­вер­шить омо­вение, его схва­тил наг. Ког­да его схва­тил змей, он ус­тре­мил­ся умом на то, что­бы вспом­нить Ха­ри, ког­да он вспом­нил Ло­тосо­око­го, наг стал бес­по­мощ­ным. Наг уже увёл его в Раса­та­лу, но от­пустил Чь­ява­ну луч­ший из зме­ев. И Чь­ява­на от­пра­вил­ся к до­черям на­га, поч­тив всех вок­руг. Пос­ле это­го он по­шёл даль­ше и во­шёл в го­род да­навов. Там он уви­дел вла­дыку даитьев, Прах­ла­ду, и поп­ри­ветс­тво­вал его. Вла­дыка так­же поч­тил сы­на Бхри­гу, пос­ле это­го он сел и вла­дыка спро­сил, за­чем он при­шёл.

Он мол­вил: "Царь, я при­шёл, что­бы со­вер­шить омо­вение в ве­ликой тир­тхе, да­ру­ющей ве­ликие пло­ды. Я спус­тился к этой ре­ке, и ме­ня схва­тил наг, он при­вёл ме­ня в Па­талу, где я и уви­дел те­бя".

Вла­дыка даи­тьев мол­вил: "Чьявана, ка­кие тир­тхи на­ходят­ся на Зем­ле, на Не­бесах и в Ра­сата­ле, по­ведай, по­жалуй­ста".

Чь­ява­на ска­зал: "Муд­рец, на Зем­ле на­илуч­шая из тиртх - Най­ми­ша, на Небесах - Пуш­ка­ра, в Ра­сата­ле - Чак­ра­тир­тха.

Царь даи­тьев по­желал пой­ти к тир­тхе Най­ми­ша и так ска­зал да­навам: "Под­ни­май­тесь, мы пой­дём со­вер­шить омо­вение в тир­тхе Най­ми­ша, мы уви­дим Ло­тосо­око­ого, Ачь­юту".

Даи­тьи и да­навы при­ложи­ли уси­лия и выш­ли из Ра­сата­лы. По­том даи­тьи и да­навы приш­ли к ле­су Най­ми­ша, со­вер­ши­ли омо­вение и пре­ис­полни­лись ра­дос­ти. Вла­дыка же даи­тьев от­пра­вил­ся бро­дить по ле­су и при­шёл к ре­ке Са­рас­ва­ти и уви­дел её чис­тые во­ды. Не­дале­ко он уви­дел ствол де­рева ша­ла с пыш­ной лис­твой, ко­торый был прон­зён мно­жес­твом стрел.

Вла­дыка даитьев уви­дел там, си­дящих на шку­ре чёр­ной ан­ти­лопы, от­шель­ни­ков, во­лосы ко­торых бы­ли зап­ле­тены в ко­сицу. Эти от­шель­ни­ки пре­дава­лись под­вижни­чес­тву. Ря­дом с ни­ми ле­жали бо­жес­твен­ные лу­ки, от­ме­чен­ные бла­гоп­ри­ятны­ми зна­ками, Шар­нга и Ад­жа­гава, а так­же ог­ромные кол­ча­ны. Смот­ря на них и счи­тая их ли­цеме­рами, да­нава мол­вил им, двум Гос­по­дам, Пу­рушот­та­мам: "По­чему вы на­чали об­ма­ном та­ким об­ра­зом унич­то­жать дхар­му? Что тог­да мож­но го­ворить о под­вижни­чес­тве, о вас, но­сящих ко­сицу, о на­илуч­ших из ору­жий?"

На­ра ска­зал: "По­чему ты так ду­ма­ешь, вла­дыка даитьев? Кто со­вер­ша­ет дей­ствие сог­ласно сво­им спо­соб­ностям, оп­равды­ва­ет се­бя ".

Но вла­дыка даи­тьев мол­вил: "В чём же - ва­ша си­ла тог­да? Я за­нимаю мес­то вла­дыки даитьев, моя за­дача - бе­речь дхар­му".

На­ра от­ве­тил: "Мы на­деле­ны ве­ликой си­лой, ник­то в бит­ве не мо­жет одо­леть На­ру и На­ра­яну". Вла­дыка даитьев раз­гне­вал­ся и вско­чил на но­ги: "Тог­да я одо­лею вас в бит­ве, На­ра и На­ра­яна!".

Вла­дыка даи­тьев на­тянул он лук и взре­вела те­тива. Тог­да На­ра на лук Ад­жа­гава на­ложил стре­лу с не­веро­ят­но ос­трым на­конеч­ни­ком, вы­пус­тил нес­коль­ко стрел сра­зу, но даи­тья сре­зал у них опе­рение. Уви­дев это, На­ра вы­пус­тил нес­коль­ко стрел во вла­дыку даитьев, тот раз­гне­вал­ся и выс­тре­лил в не­го ро­ем стрел. Од­ну вы­пус­тил На­ра, две - вла­дыка даи­тьев, три - сын Дхар­мы, На­ра­яна, че­тыре - да­нава, На­ра вы­пус­тил в не­го пять, вла­дыка даи­тьев - шесть стрел. На­ра вы­пус­тил трид­цать шесть стрел, даи­тья - семь­де­сят две. На­ра вы­пус­тил сто, даи­тья - трис­та стрел, сын Дхар­мы - шесть­сот, даитья - ты­сячу.