Вампир без клыков

— Ты только что гоблина избил. Это ничтожно?

— Если бы ты имела дело с теми, кто тебе так неприятен и кто бессмертен, ты бы тоже могла себя вести подобным образом.

— Ты причинил ему боль просто так, от скуки. Ты проблемный и неприятный типок.

— О боже.

Я вытащил револьвер и посмотрел на него. Обычный пистолет. С моим горлом нет проблем, и, если честно, я не так люблю пушки. В отличие от Яна, мне удобнее драться кулаками, не используя оружия вовсе. Может быть, стоило отдать должное привязанности южанина, но черт возьми. Один из моих принципов — не водись с тем, кто презирает тебя.

Замахнувшись, я швырнул револьвер вглубь леса, услышав напоследок лишь крик мольбы. Прочь, куда-то в кусты, спрятанные под тенью деревьев. Подальше от меня и от моей жизни.

— Прощай, надоедливая Адель. Пусть тобой воспользуется кто-то еще, — я вздохнул, взвалив на плечи гоблина. — Назойливое оружие душ…

Да, внутри пистолета, в его сути, были и другие сущности. Те, в которых нуждалась наша семья. Айви, валькирия. Убитые, оставленные Яном и Адель ради воскрешения. Невозможного, но вероятного.

Южанин не знал, что оружие душ не предполагает извлечение чего-либо на время. Души получают свое место, и оно не может меняться. Все равно что из живого тела вырвать сущность и вставить в другое. Что получится? Тень прежнего, но — скорее отпечаток, разделенный на два места. Возможно, южанин обманывал сам себя. Может быть… Кто его знает. Уж точно не я. Невозможно, прожив в мире лишь сорок лет, понять все нюансы и тонкости.

Лишь хотел верить, что в моем решении не было зла. Хотя оно, конечно же, было.

Улицы поселения встречали тепло и мягко. Варвары здоровались, и я им, к их удивлению, отвечал. «Здоровья», «Сил», «Удачи». Файльговцы имели большее разнообразие в своих словах, нежели холивритовцы. Кто знает, это южная теплота или их суровая жизнь, которой они отдают должное таким разнообразием пожеланий?

Дом Аиу… наше с Алисой убежище показалось быстро. Я шел бодро, а гоблин, даже если и пришел в себя, не старался помешать. Лишь покорно лежал на плече, уверовав в беспомощность. Оно и к лучшему.

Я с осторожностью отворил дверь. Прошел по короткому коридору, капая кровью со лба гоблина. Его заживление ран покинуло в очередной раз отключившееся тело. Опять же, к лучшему. Так тварь еще некоторое время будет хранить собственную слабость, не надеясь сказать глупость или сделать ее.

Алиса пришла в себя. Лежала на подушках, глядя в потолок. Опустила взгляд ко мне.

— Привет, Ян. Твои волосы еще больше порыжели…

— Привет, Алиса, — я ответил и увидел, как глаза округлились, а тело приподнялось, опираясь на локоть. — Я дома. Это было долгое приключение.

— Ч… что?.. — девушка не могла поверить. — Ян?.. Это ты?

— Почти. Пришлось поменяться немного. Но обещаю, что все в порядке.

— Дьявол… святые пряники… твой глаз снова вернулся?

Я усмехнулся, коснувшись левого. В правой глазнице был паразит, и он быстро съел то, что попыталось восстановить тело. Но пустое место заполнилось тем, чем и должно.

— Все вернулось. Остались только шрамы, — улыбнулся я, сбросив гоблина на пол. — Ведь я вампир. Так и должно быть.

Алиса закрыла глаза, и я увидел, как по щекам ее скатились слезы.

— Ты что-то сделал с Яном, да?

— Прекрасно все понимаешь…

— Я его обратила. Я знаю, как устроена его душа и тело. Ты не Ян, ты тот, второй…

— Да. Ян откинулся.

— Он мертв?

— Вроде того. Душа сдалась. К сожалению.

— Где второй револьвер?

— Выбросил.

— Так все же, что с Яном? Скажи, хватит таить.

— Я вернулся к Обращению. Ты тоже так делала, думаю. Многие вампиры вспоминают тот момент.

— Ты использовал черную магию?..

— Пока еще нет. Не торопись, дай рассказать, — я осторожно присел на краешек кровати. — Когда мы вернулись к этому моменту, Ян не вынес. Ты ведь знала, что это тело обратилось не из-за его души. А из-за моей.

— Да.

— И ты знала, что Ян не способен вынести превращение.

— Знала.

— Тогда ты знаешь, что случилось с душой человека, когда он вспомнил о том дне.

Алиса закусила губу.

— Ему было больно?

— Нет, он ничего не почувствовал. Просто не смог смириться с грязью, которой заражена наша кровь. Не смог поверить, что наш яд — не более, чем огромное количество чужих смертей.

— Как Ян ушел?

— Легко. Он просто сжег себя. Раскаялся. И растаял.

— Ты не врешь?

— Я клянусь клыками и руками, что я ничего не делал с Яном. Когда-то пытался его подавить, поглотить душу. Но я этого так и не сделал.

— Боги…

— Он был слишком юным и чистым.

— Знаю.

— Тебе обидно, что он погиб вот так? Не в бою, а из-за обычного воспоминания, сидящего в нашей крови?

— Конечно! — Алиса подтянула колени и уткнулась в них лицом. — Я… не хотела, чтобы это случилось.

— Уж прости, красотка. Мир тяжелее воробьиного пера.

— Как тебя зовут?

— Я бы предпочел, чтобы называла Яном, — пожал плечами. — Это будет правильнее.

— Нет. Я знаю, что долгое время общалась уже не совсем с Яном.

Усмехнувшись, подумал: «И все же, Алиса слишком хорошо молчала и ждала, как для существа, которое столько знает».

Да, конечно же, не Ян Стромовски. Он мужелюбец, знатный юноша. Я — вор и истинный ценитель женщин. Наши души смешались. Сначала была шумная дуальность, а потом воцарилась спокойная однотонность.

Симпатия к Алисе шла не от южанина, а от меня. Ян с самого начала невзлюбил сестрицу своего объекта воздыханий — Джордана. И каждый поцелуй, преподнесенный Алисе, был моим желанием.

Но я не хотел, чтобы так было. Мне мерещилось что-то неправильное в том, что Яна забудут. Внутри было желание, чтобы вампиресса оказалась такой же глупой, какой была Адель. Чтобы она не приняла меня, оттолкнув или покромсав на куски, потребовала вернуть южанина, а я перед смертью сказал бы, что мальчик не вернется, что он выбрал смерть в двадцать с малым лет, а не долгую сорокалетнюю жизнь, как я.

Алиса… Она чувствовала, кто ее целовал, кто готов был защищать ее ребенка ради ее самой, а не ради Джордана. И я подозревал, что желание не будет проигнорировано.