Варфоломеевские ночи

Эта маленькая еврейская хитрость, обнаруженная еще Мордыхаем Марксом, эта простая ясность, была той дьявольской иезуитской уловкой, тонкой петлей, в которой так просто очутилась русская нация и тут же задохнулась в ней. Все годы большевистского правления, со страниц всех газет, радиопередач, а потом и с экранов телевидения вещали, что октябрьский переворот - это великое благо для всех и каждого. И это благо принес Ленин. Нетрудно было убедить в этом сугубо пролетарские массы, вчерашних гопников, поскольку это были представители уже другой России, России гопников.

Нынешние пролетарские массы с Лениным в груди об этом совершенно ничего не знают, они просто не могут понять, что в умственном развитии стоят на головах: цвет России, уничтоженный большевиками, воспринимается, как нечто исторически оправданное действие, как борьба со злом.

Россия царя Николая Второго и Россия Ленина это две разные страны, они не соединимы.

Настоящую, процветающую Россию большевики тщательно скрывали от народа, ее словно закопали на стометровую глубину, потому что и сейчас, современное общество этого не понимает, не знает, в чем на самом деле прелесть коммунизма и почему переворот в России удался.

Варфоломеевские ночи в Петрограде продолжались свыше двух недель.

Что творилось в городе Петра, сразу же после захвата власти большевиками, покрыто глубокой тайной, хотя отдельные слабые отрывки воспоминаний, чудом оставшихся в живых в этой мясорубке, людей проливают слабый свет на те, страшные события.

Некая Валя коренная жительница Санкт-Петербурга, чудом пережившая Октябрьский переворот, и выжившая, однажды рассказала автору этой книги свою историю.

Я встретился Валентиной Ивановной Лебедевой в 1970. Ей тогда исполнилось 73 года. Она пережила и Ленинградскую блокаду. Неплохо выглядела, исключая левую руку, не сгибавшуюся в локте. Смысл ее воспоминаний таков: ( я правда, не могу поручиться за достоверность этих событий: они нигде не отражены, даже косвенно, даже у тех авторов, кто рисовал зверства большевиков на территории России).

Истреблением зажиточных жителей Петрограда занимались три человека - Ленин, Троцкий и Зиновьев. Все три еврея. Ленин давал указания, Зиновьев обосновывал теоретически, а практическую работу осуществлял Бронштейн - Троцкий.

Когда Лейба Бронштейн вышел из подвала и очутился на улице, его уже поджидали два немца, три поляка и шесть петербуржцев еврейской национальности.

– Шалом, друзья!
– произнес Лейба, поднимая руку вверх. Сруль, Хамкис и Мудакис, подойдите ближе. Возьмите с собой часть гвардейцев и отправляйтесь в тюрьмы, освободите всех заключенных и выдайте им оружие. Поставьте перед ними задачу...очистить все дома в районе Смольного от буржуазной нечестии. Правительство Керенского пало, власть в руках пролетариата. Пусть входят в любой дом, в любую квартиру и вырезают всех жильцов, начиная от детей и кончая стариками. Все деньги, документы, все золото, серебро, украшения разрешено оставить у себя. Затем отправьтесь к гопникам, это наши люди. Все дворники, все, кто находился в услужении у господ - наши люди. За Зимним дворцом пять тысяч иностранцев, в основном евреи, с ними провести точно такую же инструкцию и привлечь к этой работе. Нам нужны реки крови. Мы с Ильичом называем русских не людьми, а бесхвостыми обезьянами, которых почему-то называют людьми. Они должны быть уничтожены. Учтите это Сруль, Хамкис, Мудакис.

– А нам можно поучаствовать в этой благородной акции?
– одновременно спросили три еврея, которые уже сейчас рвались в последний бой с безоружными мирными жителями Петрограда.

– Сколько угодно. Чем больше капиталистов и прочего люда вы уничтожите, и...вышвырните их трупы на улицу, в канаву, в Неву, тем лучше и гопникам это передайте и людям, которых вы освободите из тюрем, и иностранцам. Квартиры должны остаться чистыми, в них не должно оставаться трупов.

Уже два часа спустя огромная армия убийц, свыше десяти тысяч начала работать в жилых кварталах города. Вопли и крики практически никто не слышал, все происходило в квартирах при закрытых дверях. Головорезы вламывались, не задавали никому никаких вопросов, просто стреляли, закалывали штыками и грабили, а потом выбрасывали трупы ...в канавы, в мусорные баки, в Неву. Иногда щадили молодых девочек. Они их насиловали, потом закалывали штыками и вытаскивали на улицу.

Среди красноармейцев, особым рвением, отличались гопники. К ним приобщились и те, кто не служил в армии, но проживал в общежитии. Они яростью делали свое черное дело, таскали не только драгоценности убиенных, но и их одежду к себе в общежитие, ругались между собой площадной бранью и даже дрались. Их общежитие походило на осиное гнездо, потревоженное прохожим, когда осы летают с невероятной скоростью в гнездо и обратно и могут ужалить хоть слона. Свои двери в общаге они не успевали закрывать: им мешали живые в нетронутых пока квартирах и они спешили, сломя голову. У них тоже было оружие, но не у всех. Те, кому не досталось, вооружались ножами, топорами и даже вилами.

Гопники - это жители общаги. Так их стали называть позже по пролетарски, когда общежитие стало называться "Городское общежитие пролетариата", сокращенно "ГОП". Это особая нищая каста любого большого города. Гораздо позже, в период расцвета социалистической демократии, слово "гопники" не употреблялось, оно было изменено на рабочее общежитие. Общежития были женские, сугубо мужские и смешанные. Тогда, правда, никто не говорил, что это пожизненный пролетариат, проживающий в помещениях так похожих на казармы, где процветало пьянство, разврат, воровство, драки, отсутствие перспективы иметь семью. Эти люди, лишенные элементарных удобств, не говоря уже о благах, с особой ненавистью смотрели на зажиточных горожан и, получив разрешение, с яростью мстили за свои былые унижения. И то, что какую-нибудь княгиню они никогда в жизни не видели и не знали, не имело значения. Их целью были богатые дома, грабеж, уничтожение, благо вождь всех угнетенных благословил. В отличие от красноармейцев и бандитов еврейской национальности из зарубежных стран, гопники никого не насиловали, они просто всех жильцов безжалостно убивали.

К утру улицы и панели были завалены трупами хорошо одетых людей. Рядом с некоторыми из них валялись их бумажники. На убитых были хорошие часы, перстни, их даже не грабили. Трупов было много, ими был завален весь город и залит лужами крови. Трупный запах распространялся повсюду. Собаки, которых никто не кормил, сбивались в стаи возле этих тел. Чтобы избавиться от убитых, большевики согнали гопников и приказали сбросить эти трупы в Неву и каналы. Трупов было столько, что они плыли по реке ещё какое-то время.

– Когда я вошла в подъезд своего дома и стала подниматься по лестнице, - рассказывает старушка Валентина Ивановна, - я увидела, что во всех квартирах выбиты двери. Двери либо лежали рядом с квартирами, либо болтались на одной петле. Все квартиры были открыты. Дверь в нашей квартире тоже была выбита. Я вошла в квартиру и первое, что я увидела, был труп моего отца. Он вышел с топором, чтобы отбиваться от погромщиков, и был убит ими у самой двери на пороге квартиры. Труп одной из тетушек лежал в кладовке. Тетушка хотела спрятаться, но ее настигли и убили. Труп второй тёти лежал у открытого окна. Она, видимо, пыталась звать на помощь. В детской, рядом с кроватками лежали трупы моих младших братиков, они пытались спрятаться под кроватями, но их оттуда вытащили и убили. Все стекла и окна в квартире были разбиты. Осколки стекла рассыпаны по всей квартире. Повсюду были кровавые мужские следы, и было видно, что убийцы ходили по квартире и что-то в ней искали. Всё, что можно было забрать, они забрали с собой. Оставшиеся вещи они разбили, изломали и испортили. Картины и фотографии были изрезаны штыками. Обивка на диване порезана. Все стены в квартире и даже потолки были забрызганы кровью. Все ящики в столах и шкафах были выдвинуты и вывернуты, вещи были разбросаны по всей квартире. Все шкатулки с драгоценностями взломаны и пусты, семейные альбомы изорваны и истоптаны грязной обувью.

В других квартирах подъезда было то же самое, никто не уцелел. Живых не было. Везде были одни трупы.

Потом через какое-то время, в полупустом Петрограде, городе мертвых, многие ходили обнаженными по улицам, так как был издан декрет о свободной любви.

Валентина Ивановна уже была проституткой, и пьяный гопник в кабаке рассказал ей про то, как большевики их согнали в команды и заставили их прочесать весь город. Обыскивали все квартиры, все чердаки и даже подвалы, искали выживших и спрятавшихся людей. Все трупы большевики заставляли переворачивать. И если находили кого-то раненного, но ещё живого, приказывали гопникам убить этих людей. После этого рейда гопники страшно боялись большевиков и разбегались при одном их появлении.

Несколько месяцев город стоял мёртвым, город почти без людей. Ни одного человеческого лица. На улицах одни страшные рожи бандитов и проституток.

Сразу же после Погрома на Петроград налетели крестьяне с телегами из окрестных деревень: грабить опустевшие дома. Красноармейцы прогоняли крестьян, считая весь Петроград своей добычей. Мёртвый Петроград кинулись грабить все подряд, и между бандами грабителей часто были перестрелки и настоящие бои.

***

Едва окончились кровавые события с 25 по 29 октября, большевики подняли шумиху о бескровной революции в Петрограде. Это вошло во все учебники школ и вузов, в диссертации тупоголовых, марксистских ученых, представивших Ленина эдаким благородным, заботливым отцом всех детей, всех граждан, которые добровольно отказались от нажитых благ и с великой радостью вошли в коммунистическое рабство. Ложь узурпатора, кровавого маньяка просто беспредельна. О том, как вождь ходил по Петрограду пешком, как граждане пели ему гимны, что он сказал и куда посмотрел, - все это описано до мельчайших подробностей, кроме рейда вдоль Невы, когда любовался плавающими трупами.