Варфоломеевские ночи

Бандитская четверка стала путешествовать по улицам мертвого города. Но город оказался не совсем мертв. В храмах, не разрушенных большевиками, звонили колокола, внутри храмов происходили богослужения, монахини молились вдоль берега Невы над трупами убиенных. Гопники крючками на длинных шестах старались вытащить те трупы, которые были одеты и в карманах, которых могли быть деньги, а на шее и одежде украшения.

Ленин, у которого было сто пятьдесят псевдонимов, теперь называл себя Раскорякой и вел себя, как подвыпившая старуха. Гопники, свободно расхаживая по безлюдным улицам, крутили пальцем у виска при встрече с вождем мировой революции. И вождю это нравилось.

– Послушай, Апфельбаум, я тебя назначаю губернатором Петрограда. Наведи порядок. Звона колоколов не должно быть, трупы не должны валяться, Неву надо очистить, товарища Бронштейна наградишь орденом Ленина за санитарную чистку Петрограда. Да, всяких там старух в черном монашеском одеянии и попов тоже убери. Вырежи их, как Троцкий буржуев. Все, по кабинетам, товарищи.

22

Надо полагать, что Варфоломеевские ночи в Петрограде продолжались до полного истребления представителей имущего класса. Возможно, жуткие картины побудили Ленина покинуть города мертвых и оккупировать Москву под надуманным предлогом захвата Петрограда немцами. Почему же немцы не захватили Петроград после переселения всех властных структур в Москву, кто им мешал? Кроме того, в Петрограде были сосредоточены культурные ценности, занесенные в книгу мировой культуры. По сути, большевики должны были и их уничтожить. Но храмы остались нетронутыми, памятник Екатерине Великой тоже.

Несколько месяцев спустя, Петроград, мертвый город, производил жуткое впечатление. Посольства и военные атташе, а также масса журналистов задавались одним и тем же вопросом: что происходит?

***

Создать свою армию для защиты Октябрьского переворота большевики были не в силах. Армия нуждалась в командирах, а гопники и прочий малограмотный пролетариат для этого не годились. Ленин решил привлечь офицеров бывший царской армии. Офицеры ответили решительным отказом. Тогда была запущена система заложников. Вся семья попадала в подвал к Дзержинскому, и находились там в тревожном ожидании, пока брат, сын, внук, муж и отец детей с офицерскими погонами не даст согласие служить не царю батюшке, а большевикам. И офицеры дрогнули. система заложников стала набирать обороты. В заложники мог попасть целый квартал, если пропадал красноармеец. Ленин был действительно гениален в методах уничтожении своих противников. Способность завораживать толпу сумбурной речью, сопровождаемой поднятой вверх рукой и жестикуляцией, подбирать и опираться на людей, способных убивать, находить иезуитские методы приведения приговора в исполнение, были заложены в Ленине самой природой при его рождении. Он был истинным гением зла.

Когда Петроград стал мешать ему в осуществлении его диких целей, он стал задумываться о том, что надо бы вернуться в Москву, ведь Петр Первый удрал из Москвы, на это была причина, а он, Ильич, вернется в Москву и на это есть очень много причин. И одна из них главная. Если журналисты раструбят по всему миру, что творится в Петрограде, можно испугать пролетариат всего мира и мировую революцию поминай, как звали. Пока что удается сдерживать этот поток. Буржуазных газет пока нет, а в советских, коммунистических газетах можно написать все что угодно, даже если в мертвом городе не останется ни одного человека, можно дать информацию, что город перенаселен. Ленин вызвал Апфельбаума на беседу.

Послушай, Гершон. Тут такое дело. Нам надо удирать в Москву. Пустим пушку о том, что к Петрограду приближаются немцы, надо же как-то объяснить бегство из Питера. Ты остаешься здесь. Будешь заниматься заселением зияющих пустотой домов. Это должен быть пролетариат. Упаси тебя...

Бог..

Какой там бог, бога нет, есть я Ленин, поэтому надо говорить: упаси тебя Ленин..., скромный человек. Так вот, упаси тебя Ленин прописать в городе хоть одного буржуазного интеллигента, упаси тебя Ленин, понял, жид паршивый?

Так точно, понял. Только, когда закончится эта прописка, возьми меня в Москву, к себе поближе.

Посмотрим, как справишься с заданием ленинской партии.

И Апфельбаум Зиновьев начал узаконивать проживание пролетариата - гопников со всех окраин, ярых революционеров-провинциалов, но только не коренных жителей, кому чудом удалось выжить в страшной мясорубке конца семнадцатого года. Тщательно проверялись документы. Всех, кто до 1916 года проживал в Петрограде, не прописывали, на это было наложено табу.

Это обстоятельство приводило многих в изумление, и каждый хотел получить ответ на простой вопрос: почему, на каком основании? Если человек родился и вырос в этом доме, а в период смуты, спасая свою жизнь, уехал в другую губернию к родственникам, и там переждал бурю, - какие претензии к нему могла предъявить новая власть?

Но ответ можно было услышать один и тот же: буржуям в Петрограде не место. Будут ли еще вопросы? И вопросов не было. Каждый прекрасно понимал, что обстановка изменилась, что "народная" власть стала антинародной властью, и если ты хочешь остаться в живых или не попасть в кутузку, драпай к своей тетке в деревню и научись держать лопату в руках. А если тетки нет, никого нигде нет, к кому можно было хотя бы на время прилипнуть, спастись в трудную минуту можно было при помощи веревки.

В эту дикую акцию трудно поверить, возможно, она была в несколько облегченном виде и относилась больше к имущественному сословию. Документов, подтверждающих геноцид в Петрограде, автору найти не удалось, а вот очевидцы, точнее дети, внуки, правнуки очевидцев, свидетельствуют, что этот геноцид был. Им управлял Апфельбаум (Зиновьев), оставленный Лениным добивать коренных жителей Петрограда, когда сам Ленин со своей еврейской камарильей готовился к отправке в Москву в марте 1918 года, якобы обуреваемый страхом, что Петроград захватят немцы.

Опустошенные и разграбленные дома города Петра зияли чернотой выбитых окон, двери в подъездах всегда были открыты, из пустых квартир доносился запах разлагающихся трупов тех, кого не успели выбросить в Неву.

В учебниках по истории советского периода это не зафиксировано. Варвары хорошо заметали за собой кровавые следы, но, как правило, любое злодеяние остается в памяти тех, кому случайно удалось остаться в живых. И они рассказывали об этом своим детям, а дети своим детям, и так далее по цепочке.

О том, что Варфоломеевские ночи в Петрограде на самом деле были, свидетельствуют все обстоятельства, это не народный вымысел, о чем могли бы доказать современные историки, если бы они избавились от симпатий к великому инквизитору. А пока будем придерживаться той версии, которая в памяти народа.

Людей в полупустынном городе было очень мало. Здания в ночное время не освещались огнями, а днем зияли черные дыры выбитых стекол. Если кто и остался в живых, то боялся выйти на улицу, и оставаться одному было тоже страшно.

Один из свидетелей, некий Иван Васильевич рассказывает, что его деда вызвали знакомые, которые работали в ЧК, и он попал на Гороховую улицу. На Гороховой во дворе он видел кучу мусора. Ее разгребали чекисты, извлекая документы убитых во время погрома. Обычно, вырезав всю семью, погромщики бросались искать ценности, спрятанные в шкафах. Рядом с ценностями лежали и документы несчастных. Их тоже забирали и проверяли, а потом выбрасывали в окна во двор. Но были и такие, кто эти документы прятал в карманы так, на всякий случай.