Ваше Сиятельство 11

Возвращаясь к парковке и прячась за кустами, Джон отстегнул эйхос и спешно наговорил сообщение Боксеру:

— Пиздец! Чику, сука, здесь! Он вместе Хорьком! Что делать?! Что делать, блядь?! А я один!.. Остальные ячейку ломают! — все это Джон Дарем, страдая от нервного напряжения, буквально проорал в эйхос. И поскольку не слишком широкий ум его был занят появлением Чику и Хорька, он не сразу заметил, что не так далеко возле фонтана стоит какой-то мудак в шляпе и черных очках. В руку ему вцепилась рыжая девица, что верещавшая, так громко, что резало уши.

При этом случилась странность: визгливая девица тут же заткнулась, когда услышал громовую речь Дарела в эйхос! Заткнулась и уставилась на него так, будто ее внимание привлекло то, что Джон проорал в сообщение для Боксера. Вот тогда, у Джона и возникла вовсе опасная догадка: этот мудак в шляпе, которого трепала за рукав рыжая дурочка, и есть тот самый Профессор! Это же более чем логично: если здесь Чику, то почему бы здесь не появится Профессору? И даже в черных очках мордой он очень похож на того, что был на рисунке!

От понимания этого, сердечко Джона Дарела защемило. Ведь если этот Профессор так легко положил Пижона и Кэрби с Гончим, то что говорить о нем, Джоне Дареле, который большей частью обычный драйвер для парней Боксера.

— Извините! — зачем-то сказал Джон парню в шляпе и ни секунды не мешкая, побежал к камерам хранения — пусть теперь Зевс сам разгребает это дерьмо, в которое он его засунул. Подбегая к двери, обернулся, не преследует ли его Профессор. Тот, к счастью, опять начал ругаться с рыжей идиоткой — она снова визжала как электрическая пила.

Ворвавшись в первый зал с камерами хранения Дарел, оттолкнул с пути какую-то важную даму и побежал сразу во второй. Вбегая во второй зал, он заорал:

— Зевс! Скорее! Здесь Чику и Профессор!

* * *

Я понял, что Элизабет мне не удержать — ее явно зацепили слова черноволосого наглеца. К дополнению наших маленьких неприятностей ситуация складывалась совсем уж непредсказуемой: справа от меня, шагах в трех от того места, где только что стояла Элизабет, вспыхнуло жемчужное свечение — кто-то из богов решил побаловать меня своим вниманием. Боги, особо богини взяли манеру являться в самый неподходящий момент! И еще я почувствовал, как еще некая мелкая неприятность стремительно надвигается сзади. Она проявила себя сначала топотом ног, потом истошным криком, обращением к Зевсу, но явно не олимпийцу.

Элизабет к тому времени уже превратилась в рассерженную пантеру. Ее правая нога взметнулась по замысловатой траектории и встретилась с пахом оскорбившего ее наглеца. Тот охнул, дико вытаращил глаза и, складываясь пополам, подался вперед. В этом резком движении его нос тут же встретился с ладонью Стрельцовой и превратился в красное месиво. Зал содрогнулся от его вопля. Не знаю как Элиз умеет, но сейчас на моих глазах она провела классический «Каад Турун» — прием лемурийского боя, по идее известный в этом мире только мне. Совпадение? Или ее непостижимый демон столь же непостижимыми путями перенял это у меня?

Я выбрал цель, набегавшую сзади. В том, что все это одна шайка не было сомнений. Интуиция подсказывала мне, что эта цель не так важна, но я точно знал: у этого парня есть оружие и он может начать стрелять. Развернувшись, я встретил его в меру жесткой кинетикой: так, чтобы не убить, но гарантированно обезопасить наш с Элизабет тыл. Парня отнесло к простенку, он успел выкрикнуть что-то вроде: «Зее!», удалился затылком о стену и тут же сполз на пол.

В этот момент случилось то самое, крайне нежелательное и скверное: раздались пистолетные выстрелы. Самым опасным для нас оказался рослый и крепкий парень, что перекладывал содержимое ячейки в сумку. Надо отдать должное его реакции: не прошло и трех секунд, как он успел выхватить «Karakurt» и начать стрельбу, слава богам, не слишком меткую. Я успел дернуть Элизабет за край куртки, возвращая ее за шкаф. Пули с визгом царапали и рвали лицевые панели шкафов.

Почти одновременно с появлением Геры — а к нам на встречу спешила она — загремели выстрелы второго пистолета. Видно, огонь открыл приятель того здоровяка.

— Величайшая! В сторону! — крикнул я ей, громким хлопком развернул щит, но было уже поздно. Как минимум две пули попали в богиню.

— Обойду сзади! — решила Стрельцова, притянувшая к себе длинноволосого и выхватив остробой из его кобуры.

— Нет, Элиз! Будь здесь! — строго рявкнул я на нее, прикрываясь щитом высунулся. И, приседая, со всей силы ударил кинетикой.

Ударил с небольшим опозданием: здоровяк успел заскочить за ряд шкафов. Его приятелю повезло меньше: волна жесткой кинетики снесла ему голову и попутно несколько приоткрытых дверок камер хранения.

— Демон! Он уйдет! Уйдет! — засуетилась Элизабет, держа наготове остробой и слыша быстрые шаги за дальним рядом шкафов — здоровяк бежал со всех ног, прихватив сумку, но забыв на полу саквояж.

— Нет, Элиз! Я сам! — резко одернул я ее. — Он нам не нужен!

Безусловно, Стрельцова — сильная боевая единица, но зачем сейчас ей рисковать? Отомстить за Геру? Это можно сделать позже, без спешки, если я еще не отомстил, снеся голову второму стрелку. Я задержался на миг, бросив взгляд на супругу Перуна: два кровавых пятна расплывались на ее тонкой одежде, в глазах было еще не развеявшееся недоумение и злость. Прикрываясь щитом, я выскочил в центральный проход. Тут же грянуло три выстрела: один пробил мой щит, две других попортили штукатурку на соседнем простенке. Пулю я поймал левым боком — больно, но будет не более, чем маленький лиловый синяк.

Приседая, я с силой выбросив правую руку вперед, ударил кинетикой. Промазал, разбивая в щепки дверную коробку, вынося створку двери. А стрелок-здоровяк успел улизнуть. Выскочил в другой зал, там раздался еще один выстрел и чей-то крик.

— Я за ним! — в этот раз Элизабет не стала меня слушать.

— Элиз, на кой черт он тебе нужен?! — крикнул я ей в след. — Стой!

— Астерий! Я снова пострадала из-за тебя! Ты мне должен! Теперь ты мне очень много должен! — услышал я сердитый голос Геры.

— Прости, Величайшая. По-идиотски вышло, — я был готов броситься за Стрельцовой, но это бы стало крайним неуважением к супруге Громовержца. Задержаться на миг и в спешке объяснять ей, что она появилась в очень неподходящий момент тоже было как бы неуместно. — Что там у тебя? Вызвать службу спасения?

— Издеваешься, что ли?! Глупая шутка! — богиня отняла ладонь от живота и посмотрела на измазанные кровью пальцы.

— Ну, прости, — еще раз извинился я, глянув на завозившегося на полу черноволосого. — Знаю, дорогая, это очень больно.

— А хочешь я тебе тоже сделаю больно? — Гера вымученно улыбнулась. — Хочешь, не хочешь, но придется. Глянь туда! — она указала в сторону прохода, где лиходеи недавно взламывали ячейки.

Я глянул, увидел обезглавленного труп одного из наших недругов, брошенный саквояж, какую-то мелочевку на полу, инструменты и две искореженных стальных дверки, на одной из которых виднелся номер «606».

— И что там? — я сразу не понял, в чем должна быть моя боль. — Лежи, сученок! Ну-ка, не дергайся! — тычком ноги, я попросил черноволосого не мешать общению с богиней.