Ваше Сиятельство 11

— Чтоб ты знал, я много раз ходила на дело с Бомбеем! Сам Бомбей брал меня с собой! — взвизгнула Синди. — И ты должен меня брать! Мне хочется убить тебя, когда ты так поступаешь!

— Синди, я тебе говорил: не надо мне приводить в пример твоего Бомбея?! Если ты еще раз!.. — барон Милтон не договорил — раздались выстрелы.

Стреляли в камерах хранения. На эти звуки туи же отреагировали полицейские возле «Fast Horse», стоявшего у начала сквера: один побежал к запасному выходу, трое других быстрым шагом направились через сквер.

— Уходим отсюда, — решил Майк, понимая, что до ячейки сегодня он точно не доберется. И вряд ли когда доберется до нее вообще, ведь он ясно слышал, что незнакомец прокричал в эйхос: «Остальные ломают ячейку». Не надо много фантазии, чтобы понять о какой ячейке речь — люди Сладкого Хариса сломают замок и возьмут свое, и ключи, которые сейчас позвякивали в левом кармане брюк, станут бесполезным сувениром.

— Что ты сказал, Майкл? Если я еще раз упомяну Бомбея, то что? — следуя семенящими шажками за бароном Мильтоном, не отступала Синди. — Бросишь меня, да? Признавайся, это ты хотел сказать?

— Да, Синди. Я уйду от тебя. С тобой мне тяжело. Не хочу слушать твои истерики, не хочу слышать, как ты постоянно сравниваешь меня с Бомбеем. И если ты не замолчишь сейчас же, то наши пути разойдутся в эту же минуту, — сказал Майкл, быстро идя через сквер и оглядываясь на здание с камерами хранения.

Выстрелы стихли, оттуда выскочил какой-то здоровяк с сумкой и побежал в сторону парковки.

— Все обломалось, великий Профессор? — с усмешкой еще издали спросил Хорек. — Я ведь предупреждал: надо поспешить! А ты потратил время, чтобы выбрать шляпу и очки. Теперь ты выглядишь в них совсем по-идиотски.

— Твой сарказм, господин Хорек неуместен. Извини, но сейчас я сильно испорчу тебе настроение, — сказал Майкл, подходя к дожидавшимся его приятелям. Синди наконец замолчала, и стало как-то легче, будто разом исчез невыносимо громкий шум.

— Чем испортишь? — Хорек насторожился.

— Идемте отсюда. Здесь опасно, — барон Милтон направился к переходу через Майл-Энд-роуд. — Здесь люди Хариса. Слышали стрельбу?

— Слышали. С кем они зацепились? — разволновался Чикуту, надвинув капюшон на лоб.

— Понятия не имею. Это сейчас неважно. Когда мы стояли с Синди у фонтана, какой-то незнакомец рядом говорил в эйхос, — Майкл остановился, пропуская огромный грузовой «Steel Bull». Продолжил, когда они перешли на другую сторону дороги: — Говорил громко, почти кричал, поэтому я услышал все.

— Так, что он сказал? — с нетерпением поторопил Хорек, понимая, что речь о чем-то важном, касающемся его.

— Он сказал примерно так: «Здесь Чику. Он вместе Хорьком. Я не знаю, что делать! Я один и с ними не справлюсь. Остальные ломают ячейку», — ответил Майкл, сворачивая в проулок, чтобы не быть на виду на многолюдной Майл-Энд-роуд.

После его слов Хорек остановился и побледнел. Холодок коснулся его сердца. И сейчас осознание в какое дерьмо он влип, заполняло его ум так плотно, что все остальные мысли остановились.

— Ты чего так? Обосрался? — Чику тоже остановился, поглядывая на приятеля из-под опущенного до бровей капюшона. — Видишь как, Хорь. Не только мы теперь на мушке горилл Сладкого. Валить отсюда надо и поскорее. Это понятно было еще вчера. Плохо только, что придется валить пустыми. Он, этот что говорил в эйхос, точно сказал, что кто-то ломает ячейку? — ацтек повернулся к Майклу.

— Точно. Сказал и побежал в камеры хранения. Потом началась стрельба и побежали полицейские. Разумеется, я туда не полез. И на Чиксан-стрит я уже не вернусь, это опасно и бессмысленно. Хочется пожить где-нибудь в покое. Просто пожить, — сказал барон Милтон. — Пойду сейчас к Гротер-тауэр, сяду на эрмик и поеду куда-нибудь подальше. Так что, распрощаемся.

Чику и Хорек напряженно молчали. Синди тоже молчала, поджав губы и прижимая к себе дорожную сумку.

— У Хариса длинные руки… Блядь! Сука! Блядь! — физиономия Хорька скривилась, казалось он сейчас заплачет.

— Все это очень и очень хреново, но как бы ни было, нам нужно держаться вместе, — мрачно произнес Чикуту. — Есть у меня кое-какие мысли. Думал сегодня все утро…

— Какие? — Хорек с влажной надеждой в глазах уставился на него.

* * *

Я снова почувствовал божественное присутствие, где-то рядом, пока еще лишь на границе проявленного. Хотелось, чтобы появилась Артемида, но, скорее всего, это была Гера. Она тихонько приглядывала за нами. Быть может поэтому, при мысли о богах, на вопрос полицейского у меня созрел неожиданный ответ:

— Полагаю, сержант, случилось божественное вмешательство. Иначе как объяснить те разрушения, о которых говорит констебль? Судите сами, разве я мог бы это сделать своими руками? Этими руками я могу набить какому-нибудь негодяю лицо, но ломать двери и мебель — это не мое.

— Сейчас не тот момент, когда уместно шутить, ваша милость, — сержант сердито глянул на меня, отстегнул от ремня служебный эйхос и сказал в него. — Срочно подкрепление и следственную группу на вокзал Майл-Энд! Убийство, есть раненые! Службу Спасения давайте тоже! — потом повернулся ко мне: — Идите впереди нас, туда, к камерам хранения! Вам придется задержаться до приезда инспектора и следственной группы. Дать показания, подписать протокол.

«Гера, дорогая, отмажь, а? Добавишь к моему непомерному долгу», — отчасти в шутку сказал я ментально, все яснее чувствуя присутствие Величайшей.

— Демон, я кладу этих двоих и бежим! — прошептала мне на ухо Элизабет.

Прошептала не так уж тихо, и я побоялся, что сержант услышит. Однако, Элиз была права: нам ничего не оставалось, как прямо сейчас запустить самый неприятный для всех сценарий. Если промедлить еще, то появится полицейский инспектор, и распрощаться с бобиками станет намного сложнее.

— Подожди, — сказал я Стрельцовой, беря ее под руку и прикидывая план экстренных действий: допустим, она убирает сержанта и бобика, идущих у нее за спиной. Я сношу кинетикой констебля. Дальше… Бежим через сквер, возможно под выстрелы двух других стражей порядка, которые пока в камерах хранения. Куда бежим? На вокзал, теряемся там среди пассажиров? Через сквер к Майл-Энд-роуд? Второе предпочтительнее, там рядом Уайтчепеле, где проще затеряться.

«Астерий, когда ты уже поймешь, что выбираешь себе не тех друзей!», — раздался в моем сознании ментальный голос Геры. — «Где твоя Артемида сейчас? Есть только я. И от Посейдона тебя спасла я! Я замолвила слово за тебя перед Громовержцем! А как я возвысила тебя перед императрицей! Вот и сейчас возле тебя снова я, между прочим, пострадавшая, раненая! Мне больно, Астерий!».