Ваше Сиятельство 11

Я поспешил к своей дорожной сумке и коротко сказал Стрельцовой:

— Давай его блокнот!

О принципах ментального сканирования, принятых здесь, я был осведомлен и еще до поездки в Лондон предупредил Элизабет, чтобы она взяла какую-нибудь вещицу, с которой Майкл был в долгом контакте, а лучше принадлежавшую ему. Этой вещью оказался блокнот барона Милтона, где он писал заметки для статей в научных журналах.

— Надеюсь, я буду вам полезен, — Бабский придвинул табурет к столу и уселся на него. — Работаем замкнутым контуром? — спросил он Наташу.

— Да, — отозвалась она, разглаживая на столе карту Лондона. — И будет очень хорошо, если Александр Петрович, передаст нам часть своего потенциала. Его вещь прошу, — Бондарева протянула руку к Стрельцовой, быстро догадавшись, что блокнот, который нервно вертела в пальцах Элизабет и есть та самая вещь.

— Ты пока побудь в сторонке, лучше на кухне, — попросил я англичанку и пояснил: — Твои эмоции будут мешать. Здесь чем меньше людей, тем лучше.

Элизабет покорно ушла, а Наталья Петровна несколько минут держала блокнот Майкла между ладоней, проникаясь ментальным образом барона Милтона. Затем передала блокнот Бабскому. Я мог бы стать третьим в этом скан-контуре — соответствующие навыки у меня были, но решил, что буду более полезен, если наши менталисты используют меня как очень хорошую «батарейку». Тем более такой принцип работы у меня с Бондаревой уже сложился.

— Имейте в виду, поручик, от корнета исходит очень сильный поток. Очень сильный! — предупредила Бондарева, став до предела собранной и строгой. — Настоятельно рекомендую сначала полностью закрыться, потом постепенно открывать каналы энерговзаимодействия.

— Вы меня прямо напугали, Наталья Петровна. Непременно последую вашим наставлениям, — я так и не понял, в шутку сказал это Бабский или у него просто не получается выглядеть серьезным, когда он даже совершенно серьезен.

Алексей Давыдович тоже подержал в руках блокнот барона, прищурил один глаз, затем протянул правую руку Бондаревой, левую мне.

— Я готова! — штабс-капитан закрыла глаза.

Я же частично перевел внимание на тонкий план и, помня прошлый опыт, начал очень плавно наращивать силу энергообмена, особо жалея Бабского. То, что Наташа сказала ему: «рекомендую сначала полностью закрыться, потом постепенно открывать каналы» — позиция в корне неверная. Если сравнивать наш ментальный контур электрической схемой, то Наташа рекомендовала ему установить что-то вроде тонких проводников, постепенно повышая их пропускную способность. Однако, если поток достаточно сильный, то такие «проводки» рискуют не выдержать нагрузки. Я уже объяснял ей: правильная позиция, это не сужать каналы, а наоборот расширять их и сбрасывать лишнюю энергию. Но ладно, сейчас рассуждать на подобные темы не было времени. Как-нибудь позже я преподам Бондаревой уроки правильных энергетических взаимодействий, а сейчас я решил сам управлять потоком, входящим в Бабского.

— Ух ты! — услышал я его возглас. — Ваша милость! Умеете! Ох, умеете, слов нет!

Приоткрытыми глазами я виден его физиономию, как всегда, довольную. Правда теперь поручик дышал часто, на лбу его выступили капельки пота, мышцы лица подрагивали.

— Есть метка! — воскликнула Бондарева. — Есть! Все, разъединяемся!

Наташа отпустила мою руку. Ладонь Бабского оттолкнула с неожиданной небрежностью. Затем, растопырив пальцы, начала водить ладонями над центральной частью карты Лондона, смещаясь к Уайтчепеле. Я намеренно не говорил ей, что Гера указала именно на этот район.

— Есть, Александр Петрович! Это здесь! — Бондарева указала на восточную часть Уайтчепеле. — Еще несколько минут! Надеюсь, поднять побольше деталей! Поручик, не мешайте! Всем ментальная тишина!

Она плотно зажмурила глаза и еще ниже опустила руки к карте. Дыхание ее стало частым, порывистым.

— Второй этаж дома… Комната… — напряженным голосом зашептала штабс-капитан, — Большая комната. Мертвая девушка на полу. Случилось недавно. Менее получаса назад. Наш объект жив. Пулевые ранения. Три или четыре. Очень тяжелые. Может умереть в любой момент…

— Адрес, Наташ. Хотя бы улица, приметы дома, — произнес я, при этом стараясь не мешать ей своим ментальным фоном.

— Улица… Мэйпл-стрит… сорок пять или сорок семь… — после минутной задержки прошептала она. — Дома примыкают друг к другу, сложно разобрать.

— Все, благодарю! — я вскочил и побежал за Элизабет. — Элиз! Элиз, знаешь, где Мэйпл-стрит?

— Нет! — Стрельцова тут же выскочила мне навстречу.

— Ладно, неважно. Майкл там! Едем! — я поспешил к лестнице.

— Я с вами! — вызвался Бабский, сбегая следом за мной. — Помогу остановить эрмик.

Я хотел ему возразить. Вот не нужен был мне там Бабский, совсем не нужен! Бондареву бы взял, но этого шутника!.. И одного оставлять его рискованно.

— Умею, останавливать, если срочно надо! — надавил на меня Алексей.

И я согласился:

— Ладно, показывай свои таланты.

Последней на улицу выбежала Бондарева, рассудив, что ее помощь может потребоваться.

Стояли на углу Кэмброк-роуд мы недолго. Не знаю, чья заслуга в этом больше: ментального влияния Наташи, Бабского или все же Элизабет, но скоро возле нас остановился темно-зеленый «Бурунг».

— Нам очень срочно нужно на Мэйпл-стрит! Пожалуйста, выручите! — выкрикнула Элизабет, едва открыв дверь эрмимобиля.

— Заплатим, сколько пожелаете! — добавил Бабский и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на сидение рядом с драйвером.

Пожалуй, это было наглостью с его стороны, потому как туда метила Элизабет. Англичанка не стала спорить, лишь уточнила, устраиваясь рядом со мной:

— Вы знаете, где Мэйпл-стрит? Это где-то в Уайтчепеле, параллельно Эссекс-роуд.

— Да, что такое там есть. Разберемся, госпожа, — ответил грузный мужчина, что сидел за рулем. Дождался, когда залезла в салон Бондарева и дернул рычаг. Со свистом выбросив плотную струю пара, старый «Бурунг» понесся по Кэмброк-роуд в сторону Уайтчепеле.

— Нам нужен дом сорок семь, — напомнила Бондарева.

— Будет вам сорок семь. Двадцать фунтов приготовьте. Мне это, видите ли, не по пути, приходится делать большой крюк, — начал ворчать толстяк.

Я достал бумажник и вытянул из него две банкноты.

— Волнуешься? — я взял Элизабет за руку.

— Очень! — прошептала она. — Я найду, кто это сделал! Обязательно найду! — баронесса отвернулась к окну, и я понял, что она пытается скрыть накатившие на глаза слезы. В том, что связь Элиз с Майклом очень сильна, я знал и ранее, но сейчас она проявилась еще яснее. Эмоции Стрельцовой как-то даже не совсем вязались с ее невозмутимостью, которая все чаще проявлялась после рокового визита англичанки в Лондон.

Проехав часть пути по Эссекс-роуд до Standard Bank, «Бурунг» свернул направо и уже там поехал медленнее по узким, грязным улицам Уайтчепеле.

— Это здесь! — через некоторое время сказала Бондарева, обратив внимание на табличку на угловом доме. — Полагаю, сорок семь будет через двенадцать домов по правой стороне.

Едва эрмимобиль остановился, Элизабет выскочила из салона и поспешила к входной двери, выхватывая на бегу новенькую «Кобру», щелкая предохранителем. Я не посмел ее остановить, хотя такая поспешность была опасной. По-хорошему, нам стоило задержаться хотя бы на три минуты, чтобы я мог просканировать этот дом на возможные угрозы или попросить сделать это Бондареву. Однако, Стрельцову было не удержать. Я поспешил за Элиз, на всякий случай активируя по пути «Лепестки Виолы» и кинетику.