Ваше Сиятельство 11

Вдыхая теплый ночной воздух, Майкл направился туда. Сойдя на несколько ступеней, остановился от невозможно красивого вида: невдалеке в черном с синевой небе виднелись острые вершины гор. Снежные пики сияли голубым серебром в свете яркой половинки луны. А звезд над головой сверкало столько, что господину Милтону показалось, будто он парит среди них.

И луна… Она была не одна — краешек второй виднелся между двух горных пиков.

Где-то не так далеко грохотал водопад.

И еще… Еще журчание воды слышалось рядом. Оттуда же доносились всплески, будто в пруду играла крупная рыба. Майкл спустился до конца лестницы и увидел, что за кустами виднеется мраморный бассейн, окруженный с двух сторон мраморной колоннадой, подсвеченный желтыми огнями.

Барон Милтон направился туда по мощеной дорожке, обогнул кусты олеандра и снова замер: в бассейне плавала женщина. Божественно красивая женщина! Ее тело прикрывала лишь вода и может быть тонкая ткань, которая в воде стала столь прозрачной, что сложно сказать, была ли эта ткань на ней или нет.

Испытав смущение, Майкл хотел было повернуть назад, тихонько скрыться за зарослями цветущих кустов, но не успел сделать шага.

— Майкл, как хорошо, что ты пришел! — раздался голос Геры. — Думаю, ты скрасишь мое ночное одиночество. Иди ко мне! — богиня привстала, протянув к нему руки.

* * *

— Флетчер здесь, — ответила за Стрельцову штабс-капитан. — Они это не признали прямо, но я поняла по ответам. Искать его следует в цокольном этаже, дальше за игорным залом — именно в том направлении уходило внимание того темнокожего парня, когда я спросила о Харисе, — пояснила свой вывод Бондарева.

— А куда он тебя тянул? — полюбопытствовал я, вытирая руки от крови платком.

— Никуда! — от моего вопроса, голос Наташи стал раздраженным. — Вообще, строить из себя девочек по вызову — не очень хороший план. Надо было придумать что-то поумнее!

— Но сработал же, а значит вовсе не глупый! И всем было весело! — рассмеялась Элизабет.

— Так, не теряем время, тихо заходим! Ищем игорный зал, там уже сориентируемся, — я спешил, опасаясь, что сейчас может выйти кто-то из людей Сладкого Хариса. Если вышедший увидит, что на входе в клуб больше не стоит вышибал, то он может поднять тревогу.

Мы вошли.

В фойе на длинном кожаном диване сидела дама лет сорока и трое солидно одетых мужчин. К ним побежал паренек в атласно-синей жилетке с нашивкой «Miko’s Dreams Club», услужливо предлагая виски и шампанское; следом появилась девица в переднике, держа поднос с крошечными бутербродами на французский манер. Видно по всему, гости, что расположились на диване — персоны важные. Никто из собравшиеся в фойе на нас внимание не обратил, лишь низенький толстяк скользнул по мне безразличным взглядом и вернулся к беседе с дамой на диване.

Пропуская Элизабет вперед, я шепнул Бондаревой:

— Как войдем во второй зал, нужно определить кто там наиболее подходящая фигура для расспросов. Справишься? Желательно это сделать побыстрее, пока они не подняли тревогу. Если что-то пойдет не так, держись позади меня, — я обернулся на Бабского и сказал ему: — Тебя тоже касается: в случае форс-мажора держаться за мной — это приказ. У вас нет оружия, поэтому никуда не ввязываться. Если потребуется, отрабатывать буду я с Элиз.

Штабс-капитан кивнула в ответ и проговорила тоже шепотом:

— Мне бы дротики на остробой. Трофейный был почти пустой.

— Мы вообще-то тоже кое-что стоим, — с недовольством к отведенной роли проговорил поручик. Это был тот нечастый случай, когда улыбка слетела с его лица.

А я между тем начинал Алексея Давыдовича уважать: не такой уж он и засранец, как окрестила его Стрельцова. Есть у него в голове много дури, и его связи с Глорией, Рыковым и Коллегией наводят на него неприятную тень, но даже при этом с Бабским можно работать, если соблюдать осторожность.

Мы спустились по дугообразной лестнице в первый зал. Здесь было чуть проще: в полумраке, рассеченном разноцветными огнями декоративной подсветки, не так просто понять, кто свой, кто чужой. Народу собралось много: не менее сотни парней, взрослых мужчин и жадных до развлечений девиц. Вряд ли кто из них, включая горилл Сладкого бы был озабочен появлением незнакомцев: вокруг многие шутили, болтали, посмеивались; кто-то потягивал через соломинку коктейль; кто-то пил нечто покрепче; другие покуривали или просто наслаждались музыкой, доносившейся со стороны барной стойки. Рядом с баром виднелась небольшая эстрада, подсвеченная яркими лучами софитов, но она пока была пуста.

— Игорный зал прямо за той дверью, — подсказала Бондарева, о чем я уже догадался сам и вальяжной походкой направился туда.

Стрельцова до предела внимательная, слегка настороженная шла справа от меня, опережая на шаг. Бабский следовал позади, на удивление молча, не обращаясь к своим шуткам, хотя сейчас они не повредили бы, чтобы создать непринужденный настрой.

Элизабет открыла дверь, впуская меня в игорный зал — помещение большое с несколькими бильярдными столами, рулеткам, отдельно стоявшими картежными столами, расположенными в длинной нише. Людей здесь было намного меньше, и обстановка уже не казалась такой расслабленной. Над столом, где играли в покер и вовсе витало ясно ощутимое напряжение.

Дверей, исходящих из этого зала, я насчитал четыре. Крайняя слева явно вела к туалетным комнатам, а вот любая из двух средних могла вести к нашей цели, потому как ровно между этими дверями, массивными, возможно даже бронированными, стояло два рослых парня — так сказать, гориллы Сладкого Хариса.

— Определись, с кем лучше начать беседу, — напомнил я Бондаревой, бросив взгляд в сторону этих крепышей и отвернувшись к бильярдным столам.

— Сначала лучше поговорить с барменом, — тут же ответила штабс-капитан. — Только какой в этом смысл? И так ясно что объект за одной из этих двух дверей.

Наташа была права. Тем более у нас не было времени на лишние разговоры. Пожалуй, даже детальное сканирование было сейчас лишним. Оставалось, как можно скорее придумать способ, сделать так, чтобы обойти горилл Сладкого.

— Идите к барной стойке, закажите кофе, — шепнула мне Бондарева. — Я попробую повлиять на охранников. Сэм, иди за мной! Разыгрываем схему «Таблетка 12», — сказала она Бабскому, когда я кивнул.

— Элиз, заказывай кофе или что-то спиртное. Веди себя непринужденно. Мне нужно несколько минут тишины, — шепнул я Стрельцовой, и опустился в кресло за пустым столиком — решил все-таки выйти на тонкий план: потратить еще каплю дорогого времени, но взамен с большей точностью определить, в какую из двух дверей нам следует войти.

Хотя меня очень волновало, что за «Таблетку-12» будут разыгрывать наши менталисты, я закрыл глаза, вышел на тонкий план, перенося туда две трети внимания. Сейчас от меня требовалось отработать быстро и точно — это почти взаимно исключающие вещи, когда речь о путешествии по тонкому миру. Но я же все-таки Астерий, черт возьми!

Мне хватило трех минут, чтобы расширить сферу внимания за две средних двери. Вскоре я знал, что наша дверь та, что левее. За ней начинался недлинный коридорчик, изгибавшийся буквой «г». Там была еще одна дверь. И перед ней стоял еще один охранник. Да, вот, так основательно этот мерзавец, торгующий в центральных районах Лондона наркотой, относится к сохранности собственной шкуры! Видимо, на него покушались ни раз. Заглянув за последнюю дверь, я убедился: за ней располагалась наша конечная на сегодня цель — просторный кабинет, в котором за столом сидело четыре бандитских морды. Кто-то еще израненный, полуживой лежал на полу — я чувствовал его страдания и то, как безмолвные проклятия, вырвались из него разрывая тонкую ментальную ткань.