Ваше Сиятельство 11

— Я очень обязана тебе, Величайшая! — Елецкая склонилась в поклоне.

— Хорошо. Позже я скажу как. А пока ни о чем особо не беспокойся, но помни, что ты мне должна, — богиня рассмеялась и взмахнула рукой — жемчужный свет рассек пространство у дальнего простенка.

Глава 22

Рыбка на крючке

Я остановился, медленно повернулся к госпоже штабс-капитану. Свет тусклой лампы на соседнем фонаре делал лицо Наташи бледно-желтым, а тени на нем еще более глубокими. Может быть из-за этих теней Бондарева сейчас казалась растерянной и расстроенной.

— Ну, говори, — сказал я, отходя с ней на десяток шагов от Элизабет и Бабского.

— Понимаешь… — начала она, отвернувшись к углу старого краснокирпичного дома. — Как маг, ты это вполне можешь понять: у меня ментальное перенапряжение. Я слишком сильно выкладывалась сегодня. И еще произошло столько событий. Все это вокруг Бабского: подозрения, опасения, что он чужой и может в любой момент предать — это же все эмоции, а значит моя ментальность. Потом с Майклом. Потом и вовсе явление богинь. И прогулка с тобой, хотя я не подавала вида, но я была на пределе, ведь мы не по земному скверу гуляли. В общем, событий было много слишком необычных, которые приходилось осмыслять, одновременно держа ментальный контроль, а это все, Саш, идет через нервы.

— Примерно понимаю, — я тут же смягчился. — Наташ, у тебя, на мой взгляд, не совсем правильный принцип работы. Кстати, не только у тебя, а у всех последователей академической ментальной школы. Вы вообще не умеете работать с открытыми каналами. Вы не можете быть просто в потоке, вместо этого входящий ментал дробите на части, пытаетесь разделить все входящее на сектора, их классифицировать и работать с каждой частью отдельно. Вот отсюда и растет нервное напряжение. Так очень легко надорваться.

— Я не знаю, как работать с открытыми каналами. Вернее знаю, но это слишком непривычно и кажется слишком рискованным. Но об этом не стоит сейчас. Я просто хочу извиниться. Прости, я не права насчет тебя. Глупость сказала. Конечно, ты можешь и должен быть с Ольгой такой, какой был для нее в этом сообщении. И я не смею лезть в твои отношения. Прости, Саш, — еще раз повторила она.

— Все хорошо. Даже прекрасно, что ты меня поняла. И позволь еще кое-что: образ любого человека в твоем сознании никогда не будет соответствовать той идеальной картинке, которую ты желаешь нарисовать о нем сама для себя. Ведь это тоже ментал, Наташ. Самый что ни есть насущный ментал отношений. И его неверное восприятие — это тоже напряжение, идущее через внутренний конфликт. Поэтому решение очень простое: позволь человеку рядом с тобой быть таким, как он есть — не старайся давить на него, не старайся его менять. Это, кстати, очень хорошо понимает Ольга Ковалевская, и поэтому ей со мной не так трудно, как ты думаешь. Но, если честно, тоже нелегко. И ты прости, что я был жесткий последние минуты, — я положил ладони ей на талию.

Бондарева как бы не возражала, лишь на миг ее губы выразили недовольство, которое тут же легко сошло. Я прижал ее к себе и попытался поцеловать в губы.

— Саш, не надо, — она начала вертеть головой. — На нас смотрят. Еще этот Бабский. Я еще не совсем понимаю, что мне с ним делать.

— Ты же сама хотела, чтобы мы при нем… Да еще так, чтобы он передал все Рыкову, — напомнил я, прижав ее к себе крепче и чувствуя, как ее тело меня дразнит.

— А ты не боишься Рыкова? Он сильный маг и за ним почти вся Коллегия. Ах, да, у тебя покровители даже на небесах, — она усмехнулась, запрокинув голову и глядя на звезды — они сверкали в разрыве туч прямо над нами. — Ох, извиняюсь, не покровительницы. Покровительницы — это слишком мелко. Они для тебя любовницы. Верно? Я не ошибаюсь, насчет Артемиды и Афины?

— Наташ, есть такое древнее правило: любовь земная и небесная — эти чувства должны быть раздельно. Мы сейчас на земле, и не важно в эту минуту, что там на небесах. Встречный вопрос: а ты своего Рыкова не боишься? Такое ощущение, будто ты, наоборот, стараешься бросить ему вызов, — заметил я, вспоминая все ее высказывания относительно Гермеса Степановича и последнюю сцену, разыгранную после слов Бабского, Рыков приставил его следить за женой. Поскольку губы Наташа подставлять не желала, я впился в ее шейку, и очень похоже, что это место у баронессы было особо чувственным.

— М-м… Ну не надо так, ваше сиятельство. Не надо меня сейчас искушать, — отозвалась она, ощущая мое растущее возбуждение. — Я не боюсь Гермеса — пусть он меня боится. Но я не хочу, чтобы обо мне дурно говорили в «Сириусе». Есть правила приличия. Тем более для замужней женщины. Из-за тебя я и так уже перешагнула через них несколько раз. Представляю, что будет после нашего возвращения!

— Бабский не скажет ни слова. Уж я смогу на него повлиять, — заверил я.

— Не надо влиять. Пусть поступает так, как ему велит совесть. Отпусти меня и пойдем. Они ждут, — Наташа тряхнула головой, роняя мне на лицо роскошные локоны. — Твоя Элиз, наверное, вся извелась.

— Ты ревнуешь к ней? — я не спешил ее отпускать.

— Идем, корнет! — она попыталась вырваться.

— Нет, сначала скажи. И скажи мне честно! — настоял я.

— Может еще на мне свой «Инквизитор» проверишь? — усмехнулась она. — Кстати, к своему стыду, я так и не поняла, как эта штука работает. Расскажешь потом?

— Наташ, не увиливай. Сначала ответь на мой вопрос. Ревнуешь к Элиз? — я отпустил ее, но придержал за руку.

— Да, ревную, — нехотя ответила она. — Теперь доволен?

— Очень! — на самом деле я был очень доволен ее ответом.

Когда мы добрались до клуба Хариса, на часах была половина одиннадцатого. Сразу подходить к входу мы не стали. Я расположился с Элизабет на лавочке в крошечном сквере на углу Элисан-стрит и Дастин-роуд. Штабс-капитан и поручик заняли лавочку напротив, получив от меня сразу несколько заданий, первое и самое важное из которых было: удержание ментального щита и повышение его плотности. Нам требовалось не позволить себя обнаружить менталистам герцога Уэйна и британским спецслужбам. О том, что нас очень энергично ищут, первым почувствовал Бабский.

Так же я поручил просканировать Бондаревой и Алексею Давыдовичу залы и комнаты клуба, чтобы понять, сколько там находится вооруженных людей, есть ли маги и, если есть каков их профессиональный уровень. Разумеется, все эти данные менталисты могли выхватить лишь в самых общих чертах и то условно. Но мне этого было достаточно, поскольку я собирался наложить полученные ими данные на то, что добуду сам. И мое сканирование должно было стать более точным, хотя и в ограниченном пространстве — до клуба от нас было не менее трех сотен шагов.

Прежде чем выйти на тонкий план, я еще раз оглядел здание, большое, семиэтажное, с ярко светящейся вывеской «Miko’s Dreams Club», вокруг которой вспыхивали и гасли туэрлиновые кристаллы. Сам клуб, занимал только два этажа и подвал. Выше располагался отель и несколько закрытых в позднее время офисов, судя по ряду темных окон.

— Полагаю, вот эти, что у входа, и есть те самые гориллы Хариса, — заметила Элизабет, поглядывая на трех рослых парней, куривших у приоткрытой двери. — Возможно, они фильтруют: не пускают всех подряд в клуб — вход только по клубным картам и для своих. За деньги тоже могут не пустить. Так часто было на Спитал-сквер, когда я училась в колледже. Клубных карт у нас не было, а за деньги не всякий раз пройдешь — клуб там был очень престижный, лишь для тех, то старше двадцати пяти и своего круга.