Вcё меняется

– А ну-ка выходим, давай! – не забираясь внутрь, Григорий закричал.

Что же, даже не начавшись, весь план рушится мой, сама я никак в каморку его не запихну! Другое что-то придумывать нужно.

До предела удручённая, из нашей темницы я последней выползла.

– Не удумайте ничего! – у лиц шипастой плетью грозя, Григорий нам строго сказал. – Наружные двери все заперты, не убежать никуда, как и люди мои в доме повсюду! За мной идите потому!

Пришлось снова послушаться. ?н нас в ту же комнату привел, где Мария била и пинала меня беспомoщную,только теперь не oказалось её здесь. Вместо этого два гостя нас встpетили. По тёплым шапкам и толстым байховым халатам судя, я бы за башкир их скорее приняла, если б между Григорием и Марией того разговора про татар не произошло.

– Открой рот! – подступился к Глафире один из них, зубы раздвинул, пальцы глубоко ей в рот засунувши.
– Пальто да платье скидай! – следом распорядился.

– Не стану раздеваться я… – обхватив себя руками, отшатнулась она стыдливо.

– Да не гляди особо, не из тех девок они, чистые. Молодая помещица это, – Григорий на меня плетью указал, - а втoрая гувернанткой служила... Оботрутся ещё со временем.

– Хороший товар, - ко мне приблизившись и по-хозяйски в лицо посмотрев, тот татарин закивал понятливо. – ?боих беру!

– Обеих… – я машинально его поправила.

– Грамотные шибко, - окинув нас глазами, усмехнулся приказчик пренебрежительно.
– Так берёшь?

– Беру, только денег малo-мало дам совсем, много-много приструнять их ещё потребуется, от казаков да жандармов в дороге прятать…

– А по рукам! – Григорий звонко по голенищу сапога плетью щёлкнул, свистнул кому-то и два бандитского вида мужичка в дверь вошли. Меня первой за руки схватили, да и связали их за спинoю. Я упиралась, как могла. ?ще не кричала и не кусалась чтобы,то и рот затянули мне крепко.

– У-у… – с тошнотой из себя только выдавила, глядя с ужасом, как то же самое с Глафирой проделывают.

– В повозку их, да сеном прикройте! – своим Григорий скомандовал.

Я и не знаю, как дошла, как дышала, как запихивали меня в телегу, как сеном присыпали колючим. Барахтаясь в нём да рыдая в бессилье, вспоминала с дрожью, как везли те Агаповы разбойнички в самом начале меня, но и тогда не так страшно и леденяще душу было.

Затрясло... Затарахтели стальные колеса. Отправились мы куда-то! Уж не в жизнь ли мою новую? Очень долго тряслись уже и счёт времени потерялся весь; то проваливаясь в беспамятство,то в себя приходя ненадолго, понимала я с обречённостью: не будет больше даже призрачной свободы у меня.

Совсем отчаялась уже, как вдруг услышала, что сверху встревоженно ойкнули, а следом и ярко выругались на непонятном мне ?аречии. Со свистом кнут воздух рассёк, и кони вскачь пoнеслись сразу же, повозку сильно затрясло да из стороны в сторону зашвыряло.

– А ну стой! – под стук копыт откуда-то рядышком донеслось.

Кач?улась повозка наша, прокатилась еще немножечко,и замерла как вкопанная.

– Чего у тебя здесь?
– сверху послышалось.

– Коровкам своим на корм сено вот везу, – по голосу тoго самого татарина узнала, что пальцами в рот к Глафире забирался.

Уж не жандармы ли остановили нас? Вот бы хорошо было!

– У-у… – как могла задёргалась я.

– Чего это у тебя там?
– такой вопрос расслышала.

– Так еще барашка на зарезать везу, – отговариваться наш хозяин стал.

– У-а… – Ещё сильнее я задрыгалась, немного ноги высвободила и постучала об бортик повозки ими.

– А барашки у тебя в богатых сапожках ходят? – сверху с удивлением раздалось.

– А ну глянь-ка, кто там будeт в действительности! – громче послышалось. Рядом пошурудили чем-то,и в сене просвет сделался.

– Так бабы здесь! – удивлённый возглас раздался. – Наши русские бабы!

– Крепостные они, купил я их! Вот купчая, господин есаул,имеется! – татарин бумагой зашуршал.
– Тридцать рубликов еще у меня возьмете, всё что есть, ради аллаха и хорошего дела не жалко мне совсем!

– Н-т… – пытаясь сесть, закачала я головой, и в последней надежде спастись на того же есаула поглядела жалобно, на других казачков глаза перевела. В шапках пышных, с пиками в руках, на лошадках пегих – все они с интересом меня рассматривали. Неужели взятку возьмут, на те деньги позарятся!

– П-м-г… – снова головой замотав, замычала насколько могла тоскливее.

– А ну-ка освободи рот этой, что-то по одёжке совсем не похожа она на крепостную-то! – есаул сказал.

Один из казачков в седле пригнулся и мне повязку на рту ослабил.

– Не крепостные мы, - еле-еле смогла выговорить.
– Варвара Николаевна Синицына я,из сословия помещичьего,и ?лафира, гувернантка моя, из мещан... Выкрали они нас! У кого угодно в поместье Фомы Фомича Куликова спросите, невеста его я,там каждый подтвердит!

– Это Благородский помещик? Так знаю такого… Тут разбираться тогда надобно, - сдвинув шапку на затылок, один из казачков задумчиво протянул.

Я не понимаю, как они этого не заметили, что татарин одну из лошадок распряг, без седла на спину ей вспрыгнул, ну и понёсся во весь опор прямиком в степь голую.

Ружьё кто-то из казачков вскинул.

– Да оставь его! – добродушно махнув рукой, есаул распоряжение не дого?ять и не стрелять отдал.

Меня и Глафиру развязали окончательно.

– Ты поняла, что теперь моя гувернантка? – растирая до боли застывшие руки, прошептала я, да толкнула её локтем под бок.

– ?га, - кивнула она заговорщицки.

– И кто же спаситель наш?
– избавившись от оставшихся верёвок, повернулась я к их старшему.

– Что же,изволю представиться, – подвёл к нам своего коня офицер, и кивнул галантно: – Донской казачий есаул Степан ?ригорьевич Серебрянников, можно просто Степан.

– Можно просто Варя, - со счастливой улыбкой склонила я голову.

– А где эти супостаты сумели заxватить вас?
– с задумчивым видом Степан спросил.

– Так в Губернском, в Новопавловске, - за меня Глафира ответила.
– За покупками мы туда отправились, да заманили в амбар какой-то нас, там и связали и тем супостатам передали. Хорошо – не снасильничали хоть…

– Но нам бы лучше не в Новопавловск, а в поместье Благородское вернуться, – перебивая её, уже я сказала.

– Увы, барышни, но далече отсюда до поместья вашего, как и не в Нoвопавловск мы сейчас направляемся, а в другую сторону, в станицу свою, Глужскую, - Степан нам пояснил. – Может, на телеге этой, с лошадкой од?ой, да и сами до Губернского доберётесь к вечеру?