Вcё меняется

– Егорка! – громко мой извозчик позвал.

– Тута я, дядя Макар! – выбрался он откуда-то из-под подобия стойки.

– Вот барышня с тобой поговорить желает...

– Отчего же не поговорить-то, – меня с хулиганским прищуром оглядывая, и в слове «поговорить» делая ударение на третьем «о», грязные пальцы об серый фартук вытирая, он не без опаски ближе подошёл.

– Давай-ка присядем куда-нибудь, - осмотрелась я, где почище выискивая.

– Туда давайте, - правильно интерпретировав мой взгляд, показал Егор на столик в отдалении.
– Так чего хотите-то? – с таким вопросом он невежливо первым на лавку плюхнулся.

– Когда ты в последний раз дочь графа Раздотьева возил?
– без всякой прелюдии я допрос начала.

– Так боле чем с неделю назад уже, – худющими плечами он пожал, не понимая, очевидно, зачем мне всё это надобно.

– А после того дня её кто-то видел ещё?
– вопрос этот я и Макару в том числе адресовала,то на того, то на другого, пытливые глаза скошивая.

– Да нет, вроде бы, - явно у себя в памяти роясь, как-то синхронно они головами закачали.

– А куда ты её возил?
– уже у Егора спросила.

– Так хоть и поздно уже было, да до доходного дома господина ?мельянова… Тама и сойти ей помог, двугривенный она ещё мне дала…

– Так она в тот дом вошла? – спросила я, оживившись немного.

– А куды ж ещё? – развёл руками Егор.

– А как вышла ты видел?

– Так не просили меня дожидаться-то…

– Знаешь, где доходный дом тот?
– повернула я к Макару голову.

– Конечно же, – закивал он.

– Вот и поехали тогда туда!

За порог ступила и снежными льдинками окатило меня с головы и до ног, да холодным вихрем снизу до дрожи аж пробрало, сквозь кожу туфель пальцы обожгло.

«Нет, в обувке своей осенней этой – долго не пораследую ничего! К бедам моим, обморожение лишь заработать осталось только!» – нравоучительно себе сказала.

– Хорошо, – вздохнув и в который раз оскользнувшись, схватилась я за спасительную руку Макара.
– Давай сперва в обувную лавку твою заедем!

– Не моя она, да поедемте, барышня, - буквально запихнул он в коляску меня. Не откуда не поддувало чтобы, заботливо пледом укутал пушистым.

И мы в сторону центральных улиц направились. На спинку сидения откинувшись, я вздохнула поспокойнее, на Кадыковке неуютно всё же как-то было и куда промозглее даже. Здесь же дымилось повсюду из труб, в домах печи топятся. Мимо графского дома не проезжали, к счастью, по другой дороге протряслись. Это я к тому, что вдруг увидит и задержит там меня кто-то,тот же Юрий Петрович, например.

Остановились мы у высокого дома с большой выгоревшей на сол?це вывеской: «Мануфактура и К*».

– Тут оно, барышня, – Макар вожжи натянул.

Свою юбку подобравши, да с сидения вставши, я с опаской на скользкую подножку ногу поставила. Дальше сама спускаться боялась, складывающего поводья Макара решила дождаться.

– Вот рука-с надёжная! – откуда-то со стороны ко мне молoдой человек в меховой шапке и дорогой шубе шагнул, с тростью в окладе серебряном.

– Благодарю, - пусть с нерешительностью, но воспользовалась его помощью я.

– Куда же проводить вас, милая?
– таким вопрос его был, как только твёрдо на землю я ступила.

– В лавку обувную…

– Так лучшую в городе именно мы с отцом и держим, – моей ладони не выпуская, заулыбался он во всю ширину рта, небольшого и красивого, надо признать. – Из купцов первой гильдии мы… ? сами-то чего-с, одни-с то есть? Барышни обычно с няньками, компаньонками да гувернантками к нам за обновками ходят.

– ? я вот сама ходить люблю! – так заявила,и, оглянувшись, Макару крикнула: – Ты уже дождись меня, браток!

– Разумеется, Варвара Николаевна, - чуть cклонил голову тот.

– А меня, кстати, Фёдором зовут, - услышав, как буду по имени и отчеству, этот молодой человек изволил мне имя своё назвать.

– Хорошо, Федя, вот и веди тогда в лавку меня,– сама уже не называяcь, я на его руку опёрлась покрепче, что, учитывая свежий лёд, вполне позволительно было.

В предбанник ихней мануфактуры зайдя, сбивая рыхлый снежок с туфелек, я с уверенным видом руку высвободила. В лавке тепло и сухо было.

– Верхнюю одежду извольте-с… – с показным радушием ко мне приказчик шагнул.

С решительной жестикуляцией от прямой его помощи отказываясь, в моём раздевании уж точно, я сама свою накидку сняла,и вместе с муфточкой отдала. Сумочку при себе оставила, а шаль по плечам расправила. Здесь, не на ветру колючем, я и Фёдора получше разглядеть сумела.

Лет купеческому сынку около тридцати где-то. Одет он недёшево совсем, будто с иголочки – из дорогого сукна в длиннополый сюртук тёмно-синий. Сапожки кoричневые при ходьбе поскрипывают. Бакенбарды и усики новомодные. Такой головокружительный красавчик, в общем!

– Вы же к нам за обувкой надёжной пришли? – пристально на меня глядя, он спросил.

– Угадали, ботинки мне тёплые нужны, - со вздохом ему ответила, да носочек правой туфли на свет керосиновой лампы выставила.
– А то вот вчера с юга приехала

и не по погоде одетая совсем...

– То-то не

встречал здесь вас ранее… А вы у нас остановились где-то?
– заинтересованно его глазки по мне забегали.

– В доме графа Раздотьева, – пояснила я.

– Так вы актриса, поди? – с хитринкой глядя, свой вывод он сделал. – Театрал ведь наш граф известный…

– И часто к нему актрисы приезжают-то разные? – на его вопрос не отвечая, ответно поинтересовалась я.

– Бывает, изрядно-с гостят… Так вы?

– Нет, не актриса совсем, сестра помещика

обычного…

– Сестра и лишь только?
– задержал он на мне взгляд внимательный.

– Помолвлена, но не замужем, – о себе пояcнила, чтоб недоговорённости избежать всяческой.

– Присядьте тогда, пока я персонально для вас самые лучшие наши ботиночки разыщу, - с почтенным видом он на небольшой диванчик показал. – А мне уж с ножки своей туфельку снять пoзвольте…

– Сама я лучше… – немного склонилась. Стоя разуваться не с руки как-то было, потому на диванчик сесть пришлось.

«Смазливеньких молоденьких актрисулек наш Евгений Иванович, выходит, полюбливает, как и продвигает тоже наверняка… – правую туфлю снявши и Фёдору в руки отдавши, в подобном ключе я размышлять принялась.
– И как его такое увлечение Аннушка терпеть может?»

– Горячего чаю-с? – с очередной мысли сбивая, с таким вопросом ко мне прилизанный приказчик незаметно подобрался как-то.