Вдогонку за неизвестным

– Слушай, давай её задействуем тоже, - предложил Вовка.

– Нет, - испугался Сергей.
– Девчонка. На всю школу растрезвонит, а пользы от неё никакой.

– Ты что?
– принялся убеждать его Вовка.
– Веснушкину можно взять. Ведь у неё бульдог. Как хапнет!

– Он же в наморднике, - слабо сопротивлялся Сергей.

– Снимем. Это же первое дело - собака. Без собаки мы его никогда не найдём. А так, пожалуйста, понюхал - и готово, - Вовка начал рисовать самые радужные перспективы, так как очень хотел, чтобы и Веснушкина пошла вместе с ними, хотя даже сам себе в этом не признавался.

– Что нюхать? Нюхать нечего. Меня разве что.

– Не волнуйся. Ты только не волнуйся. Спокойно.
– И тут же он заорал на весь бульвар: - Веснушкина! Веснушкина, сюда!

Девочка повернула назад, только бульдог никак не разворачивался. Он, видно, наметил себе какую-то другую цель, собачью. Наконец Веснушкиной удалось, хотя и с трудом, развернуть его. Независимой походкой они подошли к ребятам.

– Ну что?
– спросила Веснушкина, изображая из себя героиню из какого-то кинофильма.

– Ты нужна нам, Веснушкина, - сказал Вовка, и Веснушкина зарделась. Но продолжение этих слов её немного разочаровало.
– Точнее, твой пёс.

– Так пёс или я?
– обиделась Веснушкина.

– И ты, и пёс, вы оба, в общем, - пытался исправить положение Сергей. И он, как в детективе, пристально огляделся вокруг. Но всё было спокойно.

– Что это с ним? Какой-то он не в себе, - присмотрелась Веснушкина к Сергею.

– Сразу и не объяснишь. Он попал в такое... в такое положение, - начал Вовка.

Но Веснушкина всё поняла по-своему.

– А, понимаю, - легко и просто разобралась она.
– Он влюбился.

– Ты что!
– покраснел Сергей, ибо нет большего оскорбления для юного человека именно его возраста, чем заговорить о такой его слабости по отношению к девочке. И тем более услышать подобное из уст такой же "косичкообразной".

– Ну так говорите сразу, или я ухожу, - топнула ногой Веснушкина, так как больше всего боялась, как бы её не разыграли.

Но Вовка никогда не терял самообладания:

– Во-первых, уйми своего пса. Он меня перебивает в самых неподходящих местах. И отвлекает: так и жду, что бросится. Во-вторых, сама слушай, а не перебивай. И, в-третьих, время идёт, понимаешь, время уходит. В-р-е-м-я.

Веснушкина приготовилась слушать. И начался рассказ о пропавших трёх годах, о жизни будущего гадостника.

Вовка время от времени вставлял "понимаешь" и указывал на Сергея. Сергей молчал.

Рассказ показался ей странным, и в Веснушкиной зашевелилось недоверие. Она долго ждала, когда же мальчики рассмеются. А раз они не смеялись сейчас, то получается, что будут потом смеяться над ней. А уж этого она никак не могла перенести.

– Разыгрываете, да?
– обиделась она. И её бульдог тоже обиделся. Он решительно зацарапал землю, готовясь к наступлению.

– Человек погибает, - перебил её Вовка.

И Веснушкина наконец поверила. Она с болью взглянула на молчащего Сергея, который неотрывно смотрел вдаль, а точнее, на часы.

– Так, - задумалась Веснушкина.
– Мы, наверное, можем его найти. Если вы не врёте, конечно.

– Что ты! Что ты!
– зашикали на неё ребята.
– Правда! Самая настоящая правда. Самая правдивая из правд.

Веснушкина поправила шапочку. И как бы взглянула на себя со стороны, оценивая, как она выглядит. Приближалась минута её триумфа. Она им покажет, у кого голова лучше работает. И на уроках, и на улице.

– Как вы не догадались? Двое...
– и она презрительно окинула их взглядом. Так первоклассник с высоты своего возраста и мудрости смотрит на детский сад.

– Я догадался. Собака, да?
– заспешил Вовка, чтобы поскорее смыть с себя пятно позора. Тем более, рядом с Веснушкиной.

– Ха, - деланно засмеялась Веснушкина.
– Собаке нечего пока нюхать. Правда, Шайтан?

Шайтан пробормотал в ответ что-то невразумительное, но все решили, что он ответил "да". По крайней мере, его никто не переспросил. Значит, все поняли его одинаково.

– Тогда что же?
– заволновался Сергей.

– Гадость-пакость, - выдала Веснушкина и торжествующе оглядела ребят.
– Он же собирает гадости-пакости. Чует их за версту. Значит, прибежит.

– Ура! Ура!
– запрыгали все вчетвером.

– Нашли!
– закричали только трое, так как четвёртый прыгать мог, а говорить нет, потому что был в наморднике.

– Вперёд!
– заторопил всех Вовка.

– Да, но куда вперёд? Откуда мы знаем, какую гадость-пакость надо сделать, чтобы ему понравилась, - снова скис Сергей.

– Сделаем. Много сделаем. Что нам гадость! Мы ему такую отгрохаем, что и не снилась его коллекции, - возбуждённо тараторил Вовка.
– Такого натворим, такого...

Он поднял руки вверх, демонстрируя всем силу и мощь своего будущего творения. Другими словами, гадости-пакости.

– Да, но действительно какую?
– забеспокоилась этими масштабами Веснушкина.
– И... и неудобно же будет делать. Нас ещё поймают и в школу приведут. За руку. Вот, мол, ваши, принимайте. Хулиганы из пятого "А". А ещё девочка... Это мне скажут. Вам хорошо, вы мальчишки.

– Не ной, - прервал её Вовка.
– Не ной. Тут человек, видишь, погибает, а ты... В школу приведут... А если и приведут, то объясним, что человека спасали.

Веснушкиной стало стыдно:

– Ладно, ладно. Я тоже согласна. Что же мы сделаем? Я не знаю. Нет, знаю! Кинем снежком друг в друга. А?

Она торжествующе всех оглядела. Но Вовка быстро её остудил:

– Какая же это гадость-пакость? Тем более, что я её сорок раз в день делаю, никто на неё не клюнет. Тут нужно что-то большое... масштабное. А ты чего молчишь?
– толкнул Вовка Сергея в бок.
– Твоё дело. Мог бы уже и сейчас гадость какую-то придумать. А то мы все разрываемся, а ты как пан-барон.

Но Сергей был не пан-барон, он тоже думал. Виды страшных сражений мелькали перед его глазами. Но сейчас нужно было не громкое сражение, а тихая гадость-пакость. Он думал, хотя и не кричал об этом. Так что Вовка зря обижался.