Вечно 17

Эрик ничуть не смутился.

– Я тоже пришел, как парень.

Я начинаю смеяться.

– Как чей?

Брюнет повернулся ко мне лицом и уставился прямо в глаза.

– Как твой, – спокойно отвечает тот. Это шутка, да?

Я не сдерживаюсь и начинаю до коликов в животе хохотать. Мне становится невыносимо больно, но я продолжаю смеяться. Уголки рта ужасно ноют, но я не обращаю на это внимание. Эрик стоит, как скала. Он до раздражительности спокоен, меня это пугает. Он вновь берет в руки виноградинку и бросает её воздух, ловя ртом. Парень ни разу не промахнулся.

– Ну и бред, – усмехаюсь я, складывая руки на груди.

– Да, – согласился зеленоглазый, – я слишком хорош для тебя.

Мои глаза готовы выкатиться из орбит от такой наглости. У него что, раздвоение личности? Он то ли самовлюблённый грубиян, то ли открытый, милый парень. Вопрос один: кто он на самом деле?

Я делаю вид, что меня не задели его слова, но на самом деле он ударил по больному – по самолюбию и самооценке. Чувствую, что к глазам подбираются слезы, и я боюсь. Мне страшно плакать перед ним, это будет означать, что он победил меня.

Пока я думаю над колким ответом, парень осматривает танцпол, где до сих пор играет медленная музыка.

– Может, потанцуем? – предлагает парень.

Я поднимаю на него свой злой взгляд. Он что, издевается? Сначала говорит, что я его не достойна, а теперь..?

– Ты же слишком хорош для меня, – неаккуратно произношу я, обижаясь на парня. Наверное, он это понял.

– Ну, так ты идёшь? – Эрик проигнорировал мое высказывание. Конечно, нечего ответить.

– Я не танцую, – и это правда. По сути, я не умею танцевать вообще. И лучше ему это не знать.

– Да ладно тебе! Ты обиделась, что ли? – он угадал. Я начинаю краснеть. – Жаль, – смирился тот, – а я ведь так хорошо танцую.

Я заинтригована.

– Докажи, – и кто тебя дёргал за язык, Рэйчел?

Парень хмыкнул. Эрик снимает с себя пиджак и бросает его мне в руки. Снаружи я похожа на статую, но внутри все во мне ликует, кружится. Мне хочется смеяться без остановки. И не спрашивайте почему – ответа я не знаю. Эрик проходит на край танцпола и встаёт в позицию. Его руки расставлены на ширине плеч, а ноги вместе. Ритм песни медленный, но парню все равно. Он резко покружился в три оборота, делая движение «Hitch Hike». Я смеюсь и в то же время восторгаюсь. Затем Эрик складывает руки перед собой и поочерёдно поднимает кисти. Его лицо скрючивается, изображая унылого клоуна. Я вновь смеюсь. Все косятся на парня, не понимая, что с ним происходит. Может, ему плохо? Или он пьян?

Но брюнету хоть бы хны, он продолжает свой танец. Теперь Эрик показывает движение робота. Его голова неуклюже наклоняется из стороны в сторону, словно у него паралич.

– Ну что, Рэйчел, все ещё не хочешь танцевать? – кричит мне танцор века. Внутри меня все смешалось: и грусть, и счастье, и обида, и радость. Что же это такое? Я помотала головой и пожала плечами. Эрик сдаётся. Он выпрямляется и подходит ко мне, тяжело дыша.

– Танцуешь ты конечно… неважно, – издеваюсь над парнем я, и мне это нравится. Он хватает из моих рук свой пиджак и криво улыбается.

– Это я ещё не старался, – оправдывает себя брюнет. Я фыркнула, – тухлая у вас вечеринка, может, убежим?

– Куда? – удивилась я. Эрик жадно хватает полупустую бутылку с водой и делает глоток бесцветной жидкости. Я в ожидании ответа.

– Куда захочешь, мне не важно место, мне важна компания.

Я медленно начинаю таять. Слова Эрика мне льстят. Ощущаю, как горят мои щёки, как пылают, словно я всю ночь просидела у костра.

Мое сердце ненормально бьется, как бы говоря: да-да-да-да-да-да, но мозг кричит во все горло: нет-нет-нет-нет-нет!

Мы смотрим на друг друга и криво улыбаемся. Чувствую, что пожалею о своём решении…

Глава 8: Кровавый закат

Забрав вещи из гардеробной, мы с Эриком пытаемся пройти к выходу из этого хаоса. Я согласилась прогуляться с ним. Мои чувства на взводе; мне ещё не удалось разобраться в эмоциях. Все вокруг плывет. Присутствие Эрика меняет мою сущность, делая из обычной Рэйчел безмозглую куклу. Я не контролирую себя. Как это называется?

Мы выходим во двор; я сразу же ощутила ледяное дыхание ветра. По телу прошлась дрожь, а в голове зародилась желание убежать домой и упасть на диван. Эрик с энтузиазмом рассказывает мне о случае в его школе, но мне не удаётся расслышать и половину его слов – гул со спины мешает ухватить речь брюнета. Наконец, мы покинули территорию учебного учреждения и подошли к автостоянке, где было полно иномарок: от скромных пикапов, до роскошных кабриолетов. Эрик поворачивает направо и идёт вперёд, тихо присвистывая. Мы уже достаточно долго блуждаем до нужного автомобиля, но никак не дойдём. Может, зря я согласилась?

Брюнет делает ещё два шага и резко останавливается, что я чуть ли не сбиваю его с ног.

– Почему ты остановился? – спрашиваю я. Подул холодный ветер, от чего мои волосы, подобно листьям на дереве, принялись дрожать. Мои зубы жутко стучат от холода, и, кажется, что нижняя челюсть сейчас отвиснет. Эрик молчит. Я делаю шаг вперёд и вижу перед собой чёрный байк, на котором ещё вчера гоняли Роуз и Скотт. Мне становится не по себе; я сразу же понимаю, что будет происходить дальше. Ну уж нет, на такое самоубийство я согласие не давала. Мое побледневшее от страха лицо поворачивается к брюнету. Мне просто интересно, что парень задумал? Может, это не очень смешная шутка? В венах застыла кровь в ожидании объяснений. Что может быть хуже неизвестности? Да практически все, но на данный момент, для меня это хуже пыток.

– Ну, как тебе эта малышка? – улыбается во все зубы Эрик. Он проходит к байку и начинает рассматривать его, словно ребёнок. Мне смешно и грустно одновременно. Этот парень ещё непредсказуемей, чем мне казалось.

– Малышка? Это ведь байк, а не трехколёсный велосипед! – нервно смеюсь я, парень оборачивается в мою сторону, продолжая улыбаться. Он ничего не ответил, и мне это не нравится. Жаль люди не могут читать мысли друг друга; хотя порой лучше оставаться в неведении, ведь правда не всегда хороша.

Эрик перекидывает свою ногу через сидение «коня» и обеими руками хватается за руль. Он смотрит на мою реакцию, и она была отрицательной. Мои глаза чуть ли не полезли на лоб. Представляя, как мы гоняем по городу на байке, меня автоматически начинает трясти. Руки и ноги отказываются подчиняться мозгу. Ощущение шока душит меня, не даёт воздуху пройти в легкие. Я буквально теряю сознание. Но зеленоглазому все равно.

– Так ты едешь? – прерывает тишину Эрик. Я замечаю, как из-за холода краснеет его нос и губы. Мое тело отказывается подчиняться мне; я не могу пошевелить ногами. Удивительно на что способен страх. Это чувство может заставить человека поверить в неизбежную кончину; это чувство и есть кончина, особенно, если его приятель – самовнушение.