Вечный попадос IV

К счастью, почти сразу ко мне прорубается Найт. Он широко, будто косой, взмахивает алебардой — и оставшиеся между нами монстры вспыхивают, разлетаясь светящимися осколками.

— Тянут время, — недовольно бурчит воитель, вставая со мной спиной к спине. — Не враги, а смех один.

— И правда, — простреливаю бронебойной пулей несколько противников разом. А другой пушкой, не глядя, палю в сторону, охолаживая самых настырных тварей. — Может, к двери?

Воины Легиона, охраняющие вход в святая святых Керериновой постройки, в бой не вступают. Взирают на происходящее без особых эмоций.

Ну, или мне так кажется — их лиц за визорами я просто не вижу.

— Единственный разумный вариант, — Найт размашистым движением сносит сразу троих монстров. — Будем прорываться.

Бросаю быстрый взгляд наверх, где Саша схлестнулась с бывшим. Теперь уже она увлечённо гоняет его выстрелами из Любимки.

Думаю, справится.

— Кира, Иван! — повышаю голос, насколько возможно. — К чёрту монстров! К выходу!

Найт в это время расчищает путь, кроша алебардой одних тварей и пинками расшвыривая других. Помогаю ему, насколько возможно, но по большей части просто прикрываю спину.

Всё равно против толпы неразумных и небронированных существ меч на палке куда эффективнее отдельных выстрелов.

— Обижаешь, Блэт, — сердится Бо.

И тут же начинает палить очередями. Аки следует её примеру.

— А сразу что, не судьба была? — усмехаюсь.

— А сразу жирновато было бы, — в тон отвечает рыжая нахалка. — Хорошего понемножку.

— Жадина, — бурчу я. Не время патроны экономить вообще-то.

— Транжира, — фыркает Бо, тем не менее, продолжая отстреливать нападающих. — Была б твоя воля — оставил бы меня с голым магазином.

Пока мы болтаем, бойцы Легиона соображают, что с алебардой наперевес к ним прорываются не просто так. Они беспорядочно палят, бездумно выкашивая даже монстров, которые призваны с нами сражаться.

Что лишний раз доказывает: подобные призывы им ровным счётом ничего не стоят.

Шустрый Найт умудряется алебардой блокировать летящие в него пули. Ещё и атаковать исхитряется! У меня так не получается, но пока что спасает издавна установленный генератор щитов.

Поближе подобраться к охранникам не успеваем — дорогу преграждает шмякнувшийся сверху Иван Васильевич. Быстро распрямляется и устремляется к врагам, бросая:

— Чур, я первый!

Ах ты, киборг! По верхам нечестно!

— Ну да, ну да, пошёл я в баню, — возмущается из кучи монстров не такой прыгучий Андрей. — А ещё брат называется.

Но Иван будто не слышит. И даже не замечает вражеских выстрелов. Вихрем проносится вдоль ряда охранников, раздавая удары направо и налево. Найт возмущённо рыкает — и набегает на них с другой стороны.

Ишь ты, два дебошира схлестнулись не на шутку!

Предоставляю им возможность поразвлечься, а сам держу на расстоянии оскорблённых таким невниманием тварей.

— Вот так всегда, — сетует Дрейк, который вместе с Кирой наконец добирается до нас, — Нам достаётся самая грязная работа.

Что-то непохоже. В отличие от прошлого раза, бывший бог остался в человеческом облике. Он неторопливо шёл к месту сражения с Легионом, а монстры на его пути замедлялись и будто бы теряли ориентиры.

Кире только и оставалось, что их отстреливать.

Сейчас девушка останавливается рядом со мной.

— Не стоит ли ей помочь? — кивает наверх.

По всему видно, Романовский наконец взял себя в руки и перешёл в наступление.

Саша, уходя от его атаки, с грохотом врезается в стену. От Белого Прайма, который по-прежнему её защищает, отваливаются куски брони. Верный Любимка выскальзывает из захвата и падает вниз.

— Не стоит, — качаю головой. — У них свои счёты. Да и незачем: она всё равно сильнее.

Саша яростно рычит, врубая ускорение. Миг — и девушка точно напротив Романовского. Но не останавливается, а врезается в него, блокируя руки с пушками и будто пытаясь обнять.

Бывший жених впечатывается в стену спиной. Теперь уже его броня покрывается трещинами и начинает осыпаться.

Он не сдаётся, пытается оттолкнуться. Но Саша разворачивает его в воздухе — и, не выпуская из захвата, шмякает об пол.

Чёрные доспехи окончательно разваливаются, а наводняющие помещение монстры дружно взрываются.

Нас затапливает тишина: к этому моменту от воинов Легиона тоже не остаётся ровным счётом ничего.

Девушка тем временем отпрыгивает от несостоявшегося жениха подальше. Тот с трудом поднимается на ноги.

— Это не я изменилась в Симулякре, — медленно и веско произносит Саша. — Это тебя никогда не заботило, какой я была на самом деле. А ведь Куджо — я и есть.

Её броня — части Белого Прайма — разлетается в стороны. И тут же возвращается назад, складываясь по-новому. Саша тем временем становится Куджо, а в руках девушки оказывается огромная пушка с длиннющим стволом. Почему-то розовая.

— Ого, вот это краш! — она без труда вскидывает её, целясь в прифигевшего Романовского. — Что, уже передумал сражаться? Значит, пушечку назову Пацифистом. Пацифист Краш — звучит!

Романовский дёргается, пытаясь что-то предпринять. Зря!

Выстрел, второй, третий.

Несмотря на попадания по касательной, броня Виктора Алексеевича приходит в негодность. А сам он, будто разом лишившись всех сил, падает на колено.

Иван Васильевич оттесняет меня в сторону и торопливо подходит к девушке.

— Гляди, какой! — широко улыбается она, демонстрируя обнову. — Спорим, я тебя в пять секунд уделаю?

— Даже не сомневаюсь, — ухмыляется Иван. И обращается к Романовскому. — Сдавайся. Твоё поражение было неизбежно. Или как вы там любите приговаривать, в своём Легионе.

— Проще его прикончить, — кровожадно замечает Найт, подходя поближе. Следом подтягиваемся и все мы. — Чтобы не мешал больше.

— Не надо. В отличие от призванных существ, он самый настоящий, — возражает Андрей. — Его не убивать стоит, а судить. Желательно вместе с императором и верхушкой Легиона.

— Согласна, — поддакивает Кира. — Судить нужно показательно и публично, чтобы вся Ось Единения видела.

Романовский издаёт сдавленный смешок. Шлем, в отличие от остальной брони, у него в полном порядке, так что выражения лица совсем не видно.