Вечный шах

осторожно вставал на передние ноги, а всадник неподвижно лежал, раскинув

руки.

– Стоп!
– восторженно закричал режиссер.

Оператор с крана показывал большой палец.

Американизированный комбинатор на партикабле сотворил из большого и

указательного пальцев букву "О". О'кей, значит.

Витязь уже поднимался на ноги, и к нему, беспечно помахивая нагайкой,

шел непревзойденный маэстро трюка Петр Никифоров.

– Снято!
– еще раз закричал режиссер. И тотчас в съемочной группе,

как в колбе после подогрева, началось броуново движение. Нет ничего в

кинопроизводстве более деловитого, более организованного, более

стремительного, чем сборы к отъезду домой.

– Поздравляю, - сказал Виктор, подойдя к режиссеру.

– Господи, снято! Господи, пронесло!
– глядя на Виктора счастливыми

глазами, возблагодарил бога Андрей.
– Ты знаешь, ощущение такое было: нет,

добром это не кончится, нет, что-нибудь страшное случится! Господи, снято!

Подошедший к ним вместе с Геннадием маэстро трюка услышал последние

слова:

– У нас никогда ничего не случается. Фирма веников не вяжет, она

покупными парится. Витя, я в миг переоденусь, и вместе в город поедем. Я

тебя довезу.

– Тогда я машину забираю, - радостно решил режиссер, глядя вслед

идущим к автобусу трюкачам. Хлопнул Виктора по плечу, сказал, как о давно

решенном: - Значит, через два часа опять встретимся.

И побежал к черной "Волге", которую ценил как атрибут избранности.

Виктор ни черта не понял про встречу через два часа, но задумываться

об этом не стал. А через десять минут, выводя свой потрепанный

"фольксваген" на Севастопольский проспект, Петя все объяснил:

– Я столик в ресторане Дома кино заказал. Приглашаю.

– Директор, режиссер, оператор, я и вы с Геной, - подсчитал

догадливый сценарист.
– Значит, столик на шестерых. Правильно, Петя?

– Писатель. Психолог, - с насмешливым уважением отметил Петр. -

Угадал.

– Форма скрытой взятки, - констатировал Виктор.
– Сколько ты теперь

за подсечку берешь?

– Три тысячи. Тысячу на конюшню, и нам с Геной по тысяче. - Не

оборачиваясь, Петр спросил у сидевшего на заднем сиденьи Геннадия: -

Справедливо, Гена?

– Справедливо, Петр Васильевич, - серьезно подтвердил тот.

– Совсем еще недавно по тысяче брал, - укорил Петра за корыстолюбие

Виктор.

– А овес-то нынче не укупишь!

Так, перебрехиваясь, катили по Москве. Виктор не хотел вести

серьезный разговор при Геннадии. Когда остановились на Васильевской, он

сказал:

– Петя, я в ресторан не пойду. Что-то погано себя чувствую.

– Без балды?
– строго спросил Петр.

– Век свободы не видать, - в тон ему подтвердил Виктор.

– Тогда вот что, - Петр уже к Геннадию обращался.
– Ты, Гена, пока я

Виктора домой отвозить буду, проверь, чтобы здесь по хай-классу проходило

все. Сможешь?

– Смогу, Петр Васильевич, - облеченный доверием, Геннадий вылез из

"фольксвагена".

Поехали. Виктор, глядя через ветровое стекло на постылую Москву,

напомнил:

– Мы не договорили, Петя.

– Я понял. Спрашивай.

– Кто этот Серегин приятелек, который про КГБ рассказал?

– Да ты его должен знать. Помнишь, когда татаро-монгольское нашествие

снимали, тебя еще на диалоги вызвали, мы вместе с соболевской группой

работали? Так у Коли такой паренек был интеллигентный. Да помнишь ты его,

он ведь все время к тебе приставал, интересовался, как писателем стать!

– Помню, - задумчиво сказал Виктор.
– По-моему, его Олегом звать.

– Точно. Олег Кандауров. Они вместе с Серегой в этой особиловке

срочную служили. Сейчас он каскадерство бросил, в газете какой-то

новоявленной работает.

– Мои уроки впрок пошли, - Виктор посмотрел на крутой профиль друга

Пети.
– А его ты в свою группу взял бы?

– Взял бы. Обязательно.

– Он же, как Серега, в нелюбимой тобой конторе служил.

– Он отслужил, и все. Каким пришел, таким ушел. А Серега до конца

жизни особистом остался.

– До конца жизни, - согласился Виктор.

Петр знал куда и как. "Фольксваген" остановился у Викторова подъезда.

– Ты мне телефончик Олега дай. У тебя он есть?

– Есть. Он мне на днях звонил, подробностями Серегиной гибели

интересовался. И оставил телефон, чтобы я позвонил, если что новенькое про

это узнаю.

– Диктуй. Я запишу, - сказал Виктор и вынул из кармана записную

книжку.

– Кто тебя так всерьез отметелил, Витя?
– вдруг спросил Петр.

– К делу не относится, - прекратил разговор на эту тему Виктор. -

Телефон давай.

Петр продиктовал. Виктор записал и с трудом выбрался из машины.

– Ты особо не высовывайся, - на прощанье посоветовал Петр. Головку

вмиг могут отвинтить.

– Кто?
– Виктор наклонился, чтобы увидеть Петины глаза. Но Петя на

него не смотрел. Он, глядя перед собой, потянулся через сиденье, захлопнул

дверцу с Викторовой стороны, включил мотор и уехал.

Чайку попить или позвонить? Вряд ли газетный человек в половине

седьмого дома сидит. Но позвонил наудачу и попал:

– Здравствуйте, Олег. Вас некто Кузьминский беспокоит.