Вечный шах

понимаю, Андрей.

– Дела.
– Режиссер локтями оперся о колени, ладонями растер лицо. -

Казалось бы, какое мне дело до этого несчастного Сереги, а вот засел в

башке клином и сидит. Даже снится иногда. Я поэтому даже экспедицию

ликвидировал, Витя. Может, в московской маете отряхнусь.

– А как же с подсечкой?
– напомнил бессердечный сценарист.

– Завтра в Битцевском конно-спортивном комплексе снимем. Договорились

уже.

– Так вам и разрешат выездное поле взрывами ковырять! - не поверил

Виктор.

– Мы там поблизости подходящую лужайку нашли.

– Кто трюк исполняет?
– с надеждой спросил Виктор. И во исполнение

надежды:

– Никифоровская группа.

Повезло. Повидаем Петюшу. Виктор, покряхтывая, поднялся с кресла,

походил по комнате, проверяя, возможен ли для него завтрашний поход. Ныла

поясница, поскрипывали суставы, отдавалось в правом боку. Но терпимо,

терпимо.

– Ты завтра за мной машину пришли. Я хочу посмотреть, как снимать

будете.

– А грипп?
– полюбопытствовал насмешливый режиссер.

Бродили по лужайке, которые по неотложным делам, которые от безделья,

многочисленные члены съемочного коллектива. Операторская команда под

зычный рык шефа катила кран, пиротехники копали ямки, художник с

декоратором сооружали как бы сломанное и обгоревшее дерево. Прочие

суетились просто так: показывали режиссеру, что тоже трудятся.

В этой мельтешне, что-то измеряя шагами, невозмутимо шествовали два

бойца времен Гражданской войны, в высоких несегодняшних сапогах, в

гимнастерках с разговорами. Один, правда, в полном параде: при портупее,

при шашке и в буденовке, а второй с непокрытой головой и распояской.

– Петро!
– заорал Виктор ликующе.

Тот, что с распояской, обернулся на крик и тоже обрадовался:

– Витек! Подожди меня, через полчаса освобожусь и поговорим!

Теперь пристроиться где-нибудь посидеть полчасика. А то и прилечь в

укромном местечке на травку. Побаливало еще телосложение, побаливало.

– Виктор Ильич, можно вас на минутку, - позвал женский голос.

Добродушная девица с черным чемоданом-ящиком улыбалась ему. Гримерша

Валя.

– Ты-то что здесь делаешь, Валюша? Общий же план!

– Комиссаров паричок привезла. Не дай бог, шлем у трюкача с головы

свалится, и он у нас блондином окажется, - объяснила Валя свое присутствие

и поманила Виктора пальчиком.
– Идите ко мне.

Виктор подошел. Валя профессионально осмотрела фингал, потом нежно

ощупала. Открыла свой чемоданчик, поискала в нем что-то, приговаривая:

– С таким лицом людям показываться нельзя, Виктор Ильич. Сейчас мы

вас слегка затонируем, и будете вы смуглый красавец без синяков. Только

придется дня три, пока синяки не сойдут, немытым походить.

Смуглый красавец лежал на траве и смотрел в небо, когда к нему

подошел боец Красной Армии. Подошел, сел рядом, обхватил руками высокие

сапоги и спросил:

– Как живешь, Витя?

– Как в раю, - ответил Витя, с трудом перевалился со спины на живот,

глянул на Петра и сказал: - У меня к тебе серьезные дела.

– Самое сейчас серьезное дело - подсечку как надо провести.

– Так ведь и я про подсечку. Ты покойного Серегу знал?

– А как же. Он в свое время ко мне в группу просился.

– А ты не взял, - закончил за него фразу Виктор.
– Почему?

– Почему, почему? По кочану и капустной кочерыжке. Долгий разговор.

– Ты - коротко, - посоветовал Виктор.

– Он - штымп. Цветной, - коротко ответил Петр.

– С фени на русский переведи, пожалуйста.

– Он в особом отряде КГБ служил. А я, как сынок человека,

отгрохавшего срок от года моего рождения до года моего окончания средней

школы, особо не обожаю товарищей из этой конторы.

– Мне он говорил, что в ВДВ служил...

– Мало ли что он говорил!

– Ну, а ты откуда узнал про КГБ?

– Один его приятелек по секрету сообщил. Хотел Сереге помочь: вот,

мол, из какого заведения!

Не дал договорить второй боец Красной Армии.

– Петр Васильевич, там требуют, чтоб начинали, - подойдя, оповестил

он. Петр поднялся с травы, обнял бойца за плечи, сказал весело:

– Все в порядке, Гена. Ты сделаешь, как надо. А если случайность

какая, я подстрахую.

– Хочется им всем нос утереть, - признался Гена.

– Утрем, не беспокойся, утрем!
– пообещал Петр.

– Ты еще в свои пятьдесят с хвостиком в дублерах ходишь? -

поинтересовался с травы Виктор.

– И основным, бывает, прохожу, - скромно ответил Петр. - Ну пошли,

Гена.

Двое красноармейцев удалялись. Виктор приподнялся на локте, крикнул

им в спины:

– Мы с тобой не договорили, Петя!

...Витязь в шишковатом суконном шлеме и в гимнастерке с алыми

разговорами на борзом коне мчался сквозь взрывы. Образуя неряшливые

фонтаны, комьями взлетала земля, кучился, клубился, стелился серо-желтый

дым.

Взрыв рядом, совсем рядом, один, другой... Всадник, казалось, ушел от

них, но еще один, последний, рванул под брюхом коня, и конь, взлетев,

сделал кувырок через голову. Медленно рассеялись дым и пыль. Конь