Вечный слушатель

Миражем славы бедный ум губя.

О, что же за концом пути маячит,

Элмано нежный? Мир земной тебя

Когда не воспоет, то пусть оплачет!

***

Страшусь того, что станется поколе

Я буду жить в незнаемом краю:

Оберегать в душе любовь мою

Устанешь ты, и покоришься доле.

Страшусь, что красотою поневоле

Поблекнешь ты, - приметы узнаю

Того, как Гений Времени в бою

Сражает всех, влачащих дни в юдоли.

Страшусь - и если все-таки в борьбе

Повержен буду, Призраком низринут,

Блюдущим меру зла в моей судьбе

То все же, если скорби в сердце хлынут,

Ты помяни меня, скажи себе:

"Он так любил меня - и мной покинут".

***

Измученное сердце, ты под гнетом

Желания страдаешь тяжело,

Единое стремленье обрекло

Тебя на службу лишь своим заботам.

Истерзанное сердце, стань оплотом

Для мужества, - о, пусть бы ты смогло

В себе не холить зреющее зло,

Не цепенеть перед геройским взлетом!

Вздохни, сумевши страхи превозмочь,

Не обольщайся тишью и покоем,

Победный миг уверенно пророчь!

Боец, постыдна робость перед боем:

Прочь, опасенье, малодушье, прочь!

Ты все же гибнешь? Гибни, но героем.

***

Холодный Разум, не гонись упрямо

За мной, к благим поступкам не зови:

Чтоб отвратить меня от чар любви,

Нет у тебя ни власти, ни бальзама.

Когда срамишь - то защити от срама,

Коль вылечить не можешь - не трави,

Мое безумье - у меня в крови:

За мною, Разум, не гонись упрямо.

Ты над моей душой возвысить власть

Решил свою, - однако власть любая

Сулит мне только гибель и напасть.

Марилию от сердца отрубая,

Ты мнишь: я должен, злобствуя, проклясть,

А я взыскую - плакать, погибая.

***

Пылать любовью к деве благонравной,

О ней страдать во сне и наяву,

В полночный час просить о рандеву,

Грозя своей же гибелью бесславной;

Уговорив, за дверь походкой плавной

Скользнуть и скромно преклонить главу,

Обнять - и, доверяясь естеству,

Не торопясь, стремиться к цели главной;

Лобзать чело ее, весь нежный лик,

Касаться столь стыдливо сжатых губок,

Почуять жар, который в них проник,

В потемках слышать хруст крахмальных юбок

И понимать, что до блаженства - миг:

Ужели слаще есть на свете кубок?

***

В твоих вуалях, Низа, мало проку,

В них прелестям скрываться ни к чему.

Легко возможно резвому уму

Представить все, что недоступно оку.

Напрасно скромность зрю в тебе жестоку:

Не спрячешь тело в платье, как в тюрьму.

Все, чем владеешь, мыслью обойму,

Не затевая лишнюю мороку.

Сокровища сурово притая,

Ты неприступна, - но таков обычай,

Что рвется страсть в сладчайшие края.

Возможно ли тиранствами приличий

Сокрыть красоты, если мысль моя

Их сделала давно своей добычей?

***

Не сетуй, сердце, прекрати мытарства,

Пред злой печалью двери затвори:

Красой обращено ты в бунтари,

Краса да укротит твое бунтарство!

Как велико сего огня коварство,

Страшись его, внимательней смотри...

О, как же душу гложет изнутри

Болезнь любви, от коей нет лекарства!

И я напрасно эти цепи рву,

Я обречен в борьбе на пораженье:

Одной тобой, Аналия, живу!

К тебе ль свое ослаблю притяженье,

Когда любая прелесть наяву

Дешевле, чем твоя - в воображенье!

***

Любовь напастью обернулась ярой;

Душа - с Аналией наедине;

Однако память угрожает мне,

Как жалкому рабу, постыдной карой.

Сладчайшего томленья тяжкой чарой

Терзаюсь я в далекой стороне,

Когда бы ведать, что и ты - в огне,

И что ко мне пылаешь страстью старой!

Но знаю, знаю, все - наоборот;

Покуда я сошел с любовной сцены,

Другой украл дары твоих щедрот!

Сколь высоки у обольщений цены:

И мне в прозренье страшном предстает

Видение неведомой измены.

***

Элмано, что ты делаешь? Постой,

Жертрурией свой взор еще порадуй!

Иль ты за некой большею наградой

Стремишься в край чужой, необжитой?

Ты нравом - тигр, коль скоро красотой

Не обольщен, вернейшею привадой:

О, к тежуанке низойди с пощадой!

Элмано, что ты делаешь? Постой!

Твой путь , безумец, бури обозначат,

Ждет Адамастор, странников губя,

Эриннии, чудовища маячат.

Жертрурия прощается, любя...

Смотри, жестокий, как хариты плачут

В ее глазах, глядящих на тебя!

***

Волна морская нас несет упруго

Из пропасти под самый небосвод,

Покуда с Аквилоном бьется Нот,

И громом их борьбы полна округа;

Душа - во власти горького недуга:

Без промаха кинжал разлуки бьет,

Так ястреб зорко цели свой налет

И гибнет голубь, слабая пичуга;

В слепой любви, не ведая стыда,

Бросаю крик души неосторожно

В простор, где слиты небо и вода.

Но всякое желание - ничтожно.

Жертрурия, я все стерплю, когда

С тобою встреча все еще возможна.

***

Отец, и Дух, и Сын, в одном - все трое,

Кем из безвидной тьмы сотворены

И злато Солнца, и сребро Луны,

И мир живой в его разумном строе;

Ты, зиждущий небесные устои,

Пред коим все в ничтожестве равны,

Ты, зрящий до последней глубины

Движенье мирозданья непростое;

Ты властен вызвать ураганный шквал,