Ведьма из прошлого

— Это просто невероятно, — бормотал Веня, с любопытством оглядываясь по сторонам, сильно прищурившись, — невероятно.

— У меня ноги промокли, — ошарашенно сказала Анастасия, приоткрыв рот от шока, — у меня промокли ноги.

Я оглянулся туда, где должна была стоять Ирина и заметил именно то, чего не мог видеть раньше. Она изменила свое положение. Осторожно ступая между замерших фигур, Ирина приближалась к месту казни, нерешительно замирая после каждого шага и оглядываясь на Анну.

Ведьма отрицательно покачала головой, а Ирина остановилась, недоуменно осматривая толпу.

Ливня на этот раз не было. Обычная серость и слякоть. Я даже не был уверен, что мы находимся именно в прошлом. Один за одним инквизиторы стягивали капюшоны, а я не отрываясь смотрел на седьмую фигуру, укутанную в плащ. Когда ткань дернулась от ветра, а вздрогнул вместе с ней. Капюшон упал, а за ним была лишь пустота.

— Вот дерьмо, — протянул Денис, глядя на то, как плащ просто завис в воздухе, — как такое возможно?

— А то, что мы прямо сейчас собираемся сжечь девушку, которая минуту назад лежала недвижимо посреди бури, а сейчас стоит на площади в пятнадцатом веке, тебя не удивляет? — нервно засмеялась секретарша Вени, то и дело бросая взгляд в сторону ведьмы.

Я посмотрел на Анну, но та лишь молчала, не сводя взгляда с абсолютно сухих дров.

Как я это понял? Понятия не имею, но ни секунды не сомневался — все это вспыхнет, как спичка, в одну секунду. Анна дернулась, едва заметно, но внутри все равно что-то отозвалось неприятным холодом.

— Может ты скажешь нам, что делать? — обратился Платон к Анне, а та недоуменно повернулась, — Как нам вытащить тебя отсюда?

Анна промолчала, мельком глянув на меня.

Когда я успел так привязаться к этой странной девушке? Я понимал ее даже такой — молчаливой, тихой, спокойной для всех, а для меня — перепуганной до немого ужаса.

И все же Анна промолчала.

Она говорила каждую нашу встречу, постоянно, очень много, а сейчас даже не пыталась открыть рта — только с силой сжимала пальцы и смотрела на эти высушенные донельзя дрова.

Никто не мог высушить их в такую погоду кроме нее самой.

— Она не может, — ответил я за ведьму, — мы ничего не поймем из того, что Анна скажет. А раз Анна не пытается до нас ничего донести, то это может означать только, — я запнулся, глядя на то, как Анна прикрыла глаза.

— Я на это не подписывался! — вскрикнул друг Дена, ошарашенно отпрянув в сторону и вцепившись руками в волосы, — Нет, нет и нет! Это преступление! Я не стану, Марк, даже не проси.

— Да здесь никто и не горит желанием, — осторожно сказала Анастасия, нерешительно оглядываясь на меня, — Марк, мы же не станем этого делать?

Сердце оглушительно билось в груди, словно я целый день провел на беговой дорожке. В голове жужжало, а в горле пересохло.

“Не верь тому, что видишь”.

Мог ли я полагаться и здесь на то внутреннее ощущение, что говорило, что все происходит правильно?

Мог ли я рассчитывать на то, что верно понял ведьму и Анна останется жива?

Я сейчас всерьез думаю сжечь человека заживо?

Кровь шумела в ушах, не давая сосредоточиться. Да и как это возможно было сделать в такой ситуации?

— Или один, — сказала Анна, а мы дернулись, глядя на отекшие окровавленные губы ведьмы, — или все. Иногда приходится делать выбор и отвечать за него.

— Я спасаю людей, Анна! — не выдержал я, схватил ведьму за плечи и прокричал ей в лицо.

— Марк, успокойтесь, — осторожно заметил Веня, а я лишь стряхнул его руку со своего локтя, — нужно подумать.

— Время, — прошептала Анна, а я тряхнул ее сильнее.

— Я — врач, Анна! Врач! Я не собираюсь играть в Бога!

— Иногда давая обещания мы не помним о том, что их придется исполнять, — прошептала Анна, и приподняла руку с камнем к моему лицу, — смотри, Марк. Смотри, кто ты.

Сначала все замерло. Прекратился шум, а в голове стало абсолютно пусто. Так бывает, когда пробудишься от очень долгого сна. Не понимаешь, где находишься и кто ты, а воспоминания возвращаются очень медленно. Только эти воспоминания на этот раз были не мои.

Вернее, конечно мои — внутренний голос еще ни разу не обманывал меня. Просто… я не знал Анну в детстве. Не мог знать. Но прямо сейчас видел, как она вместе с маленькой рыжей девочкой танцует под ветвями раскидистого бука. Узнать в этой девочке Ирину было практически невозможно — на вид ей было лет шесть лет. Да и звали тогда ее Сибилл. Это я тоже знал.

“Она — ведьма”, - шептал мой внутренний голос, а я смотрел, не отрывая взгляда. Анна была не такой, как все, но и я сам был не таким. Только родители Анны старательно оберегали ее, а мои и понятия не имели, что их сын — порождение зла. Я считал таким себя и всю семью Анны.

Когда Идонея отвернулась, Анна подмигнула своей сестре и, подняв руку, заставила подняться к самым ветвям бука целый фонтан из журчащего ключа. Сибилла засмеялась, а я был настолько поражен, что и не заметил, как подался вперед и зацепился ногой за выступающий корень дерева. Я кубарем свалился в ручей, а фонтан тут же обрушился мне на голову, заставляя промокнуть до нитки. Сибилла засмеялась, а Анна дернулась вперед, тут же протягивая мне руку.

— Я помогу, Гилберт, хватайся, — улыбнулась она, а я дернулся от нее в сторону, как от прокаженной и снова упал в воду, — да перестань, побежали к нам домой. Просушишь одежду, а матушка даст тебе что-нибудь согреться.

— Убери свои руки, ведьма! — прорычал я, подскочив, наконец, на ноги, — Еще чего, варево ваше пить.

— Анна! — раздался издали голос Идонеи, а в глазах девочки вдруг мелькнул страх.

— Ты же никому не расскажешь, что увидел? — осторожно спросила она, неловко пряча ладони за спину, — Я не ведьма, правда. Это трюк такой, честное слово.

— Ведьма! — от обиды вновь крикнул я, — Ведьма!