Ведьма поневоле, или Принц под елкой

— Сегодня пройдет главное испытание в вашей жизни… — продолжал мужчина.

«Пф-ф, а пафоса-то сколько! То есть выпускные экзамены это легкотня? А диплом тоже за красивые глазки выдадут? Интересно, выпускники этой Академии хоть где-то котируются с таким-то подходом?» — я хотела было закатить глаза, как поняла, что преподаватель смотрит прямо на меня. Упс.

— Впрочем, вы и сами все знаете, иначе не пришли бы сюда, — он сделал акцент на последнем слове и, к моему счастью, отвернулся к другим таким же, как и я, бедолагам. — Как только услышите свое имя — проходите в аудиторию. По одному.

Он еще раз глянул исподлобья и скрылся, взмахнув перед уходом мантией.

— Эффектно, ничего не скажешь.

— А то! Это же сам профессор Роттенберг, — с благоговением выдохнул парнишка рядом со мной.

— Шишка какая-то? — на автомате спросила я.

— Ты что, из деревни глухой недавно выбралась? — он говорил слишком громко, и на нас начали коситься его друзья.

— Почти. Так что там про профессора? Чем известен и знаменит, помимо крутого нрава? — быстро перевела тему я. Не надо ему знать, кто я и откуда, вдруг у нас есть общие знакомые, о которых я ни сном, ни духом? Ну и надо же мне знать, что это за преподаватель такой.

— Заместитель ректора, его правая рука и руководитель выпускной группы, — он усмехнулся. — А также назначает кураторов первокурсникам. Если повезет, то выдаст нам кого-нибудь путного.

В моей голове тут же возникло множество вопросов. Что за кураторы? Как их выбирают? Что они делают? Если только кричат и назначают отработки первогодкам, то и не нужны такие. А вдруг и правда чем-то помогать станут? Это могло бы пригодиться, мне уж точно.

— О, началось!

В холле раздался звон, и сразу же назвали первую фамилию счастливчика.

Невысокий черноволосый парень в очках прошел мимо меня и скрылся в аудитории. Все притихли, ожидая, когда он выйдет, и его можно будет расспросить о том, что там происходило.

Беляшик мне не рассказывал подробности, а Зарина пояснила, что сами задания при поступлении не разглашаются. Первокурсники никогда не знают, что их ждет. Да и те, кто перешел на второй курс и дальше никогда не делятся подобной информацией. А ничего так не разжигает интерес, как таинственность. Так что я, как и все вокруг, тоже жаждала узнать, что происходит за дверями аудитории.

Но проходили минуты, а из кабинета никто не выходил. Когда произнесли следующее имя, и очередной испытуемый отправился на экзамен, вокруг раздался раздосадованный шепот.

С каждым следующим звоном колокольчика я вздрагивала. Одновременно хотела и страшилась услышать свое имя, хотя и понимала, что его назовут в любом случае. В итоге я так накрутила себя, что когда мою фамилию наконец-то произнесли, я уже была средоточием нервов.

— Вергисон Диана, — раздалось повторно, и я на ватных ногах отправилась на свой первый экзамен в Академии.

Свет бил прямо в глаза, ослепляя и дезориентируя. Я шла практически на ощупь, боясь о что-нибудь запнуться.

«А может, это и есть проверка? Смогут ли ничего не видящие адепты дойти до центра зала?» — глупо, но почему-то на ум пришло именно это.

— Куда вы, мисс Вергисон? Это не проверка вашего умения ходить, — по голосу я узнала того самого великого и ужасного профессора Роттенберга и замерла на полушаге.

Проморгавшись, наконец смогла посмотреть на приемную комиссию, восседавшую прямо передо мной.

За длинным столом сидело четыре человека или, вернее, мага. Милая старушка с платочком на голове и очками в роговой оправе подарила мне ободряющую улыбку. Рядом с ней сидел тот самый профессор и, на мой взгляд, он был слишком веселым, особенно, когда смотрел на меня. Затем следовала женщина, внешность которой можно было описать лишь одним подходящим словом — стерва. Высокомерный взгляд, недовольно поджатые алые губы. Она напомнила мне нашего декана, та еще вредина была. И замыкал четверку тот, о ком я совершенно не вспоминала с вечера субботы. Он что, тоже в приемной комиссии?

14-я глава

Диана

Сложив руки на груди в замок, прямо передо мной сидел наглец, который посмел накануне высказаться по поводу моего веса. Тоже мне, знаток выискался. Сколько хочу, столько и вешу. И вообще, он, наверное, сам слабак, раз ему моя тушка показалась тяжелой.

Карие глаза буравили меня, а на губах у незнакомца играла насмешливая улыбка, которая портила его привлекательную внешность. Да, мерзавец был непозволительно хорош. Короткие русые волосы, широкие изогнутые брови, пухлые губы…

«Ну что я, мужиков, что ли, не видала? Вон у нас сколько актеров хорошеньких, нечего слюни пускать по этому…» — я собрала мысли в кучу и принялась слушать наставления по ходу прохождения экзамена.

— Хм, — профессор Роттенберг опустил голову, скрывая улыбку, и указал на постамент в центре аудитории. — Вы должны коснуться камня, а затем послать стандартный импульс первого уровня до отметки один от руки.

— Отметки?

— Поднять импульс на один метр от ладони, — мужчина так вздохнул, будто объяснял мне сколько будет дважды два уже в сотый раз.

— Поняла, сейчас, — по полу раздался стук каблуков, когда я направилась к прозрачному камню, переливающемуся в солнечных лучах.

Миг — и моя судьба решится. Достойна ли я занять место Ди, или Беляшик призвал меня сюда зря? Я застыла перед артефактом, посмотрела на замерших в ожидании экзаменаторов и, глубоко вздохнув, положила ладонь на камень.

«Тик-так», — в тишине услышала, как в коридоре маятник часов отбивает ритм.

— Двумя руками, мисс Вергисон, — недовольно высказал мне незнакомец и нетерпеливо заерзал на стуле. — Вы точно уверены, что достойны Академии?

Отвечать на этот выпад я посчитала ниже своего достоинства и положила вторую ладонь на теплый камень. Поначалу ничего не происходило, я уже было подумала, что все напрасно, и артефакт как-то понял, что я не из этого мира. Время будто замерло, растягиваясь в бесконечно длинное мгновение.

Я в панике смотрела на все еще прозрачный камень. Уже хотела было убрать руки, когда он все-таки начал понемногу заполняться белым дымом, таким же, какой шел у меня из рук в день появления в этом мире. Глядя на полностью побелевший артефакт, я облегченно выдохнула. Не пустышка!