Ведьмина печать. Ловушка для оборотня
Шрифт:
Асаар подхватил лестницу, стропы, щетку и развернулся, чтобы уйти, однако из-за угла высунулась голова.
— И что ты там делал? — глазенки Мауи довольно блестели, и она напирала, забыв о самосохранении.
Сар смотрел на ее дерзкую и довольную мордашку и не знал, как поступить. Запугивать ребенка — низко и глупо, тем более с таким пронырливым норовом.
«Пожалуй, игнорирование для нее будет худшим наказанием. Да и кто ей поверит. Калла уверена в защитным артефакте, и это веское свидетельство моей невиновности».
— Э-э, — промычал он.
— Не правда, ты не дурак! — топнула ногой Мауя. — А, ну, говори,
«Да, неужели?! — усмехнулся Асаар. — И кто ж тебе поверит?»
— Нэ-эт! — протянул снова, насмехаясь.
— Ах, так! — девчонка посмотрела гневно, уткнула руки в бока и заголосила во все горло: — Госпожа, фа Калла! Госпожа!
Пока хозяйка спешила на ее зов, Мауя шептала:
— Я поймала тебя на месте! Не признаешься, все-все расскажу!
Но так и не дождавшись от великана ни одного разумного слова, покраснела, сжала губы, и как только наставница подошла, выпалила:
— А он вылез из окна вашей комнаты!
— Нэ-э! — промычал Вал и помахал щеткой, испачканной в птичьем помете перед лицом Каллы. Та, оценив перемазанного грязью и пылью недоумка, недовольно ответила:
— Это не смешно, Мауя. Он счищал грязь, чтобы школа выглядела достойно. И если бы был в доме, поверь, я бы услышала.
— Но я видела!
— А я вижу твое недостойное поведение, поэтому впредь не стану раньше отпускать с уроков. Учитывай это, чтобы не попасть в неловкое положение.
Калла развернулась и ушла, а расстроенная Мауя едва не рыдала.
— Все равно попадешься! — прошипела она вслед уходящему мужчине. — Я не сдамся!
По дороге к себе, Вал выронил щетку, и, решив, что это отличный предлог, девочка подхватила ее и побежала следом.
«Он все равно мне ничего не сделает!» — повторяла она, подкрадываясь к сторожке.
Повертев головой и убедившись, что ее никто не видит, приблизилась к покосившемуся окну с дырявой бумагой и прислушалась. Внутри было тихо. Тогда проковыряла пальцем щель побольше и приникла глазом.
«Как он тут умещается? — удивилась, разглядывая тесную коморку. — Груда тряпья… Миска, лопаты, ведра… О, даже скамейка есть. И все? А это что?»
На почерневшей лавке выделялось необыкновенно яркое пятно. И выглядело оно так заманчиво, что Мауя не могла уйти, не взглянув.
«Быстренько гляну и сразу убегу. А если появится, вручу щетку!»
Она легонько толкнула дверь, и та со скрипом отворилась. Выждав несколько мгновений, Мауя шагнула вовнутрь.
Асаар наблюдал за дерзкой ученицей и поражался глупой отчаянности, граничащей с безрассудством. Свернуть ей шею и бесследно спрятать тело не состояло труда, однако он не был убийцей. Решив, что хороший испуг исцелит от наглости и любопытства, достал из ловушки огромную дохлую крысу и направился к дому. Хотел швырнуть падаль и напугать проныру, однако, когда подкрался, застыл.
Мауя сидела на коленках и, как зачарованная, любовалась письмом. Наличие послания удивило Асаара, но еще больше настораживала печать, переливавшаяся в темной хибаре необычайно ярким, неестественным перламутром.
«Колдовство!» — крикнула интуиция, предупреждая об опасности. Не стоило к нему прикасаться, однако любопытная Мауя уже протягивала руку.
«Стой!» — не успел крикнуть, как упрямая девчонка, увидев его тень, вздрогнула и тронула печать. И тут же взвился сноп искристого
пламени, принявший форму свирепой морды. А потом за миг страшная иллюзия разинутой огромной пасти, с клыками и жарким дыханием поглотила Асаара и Мауйю и с грохотом взорвалась, рассеиваясь ярким светом и каскадом обжигающих искр.Полуослепшего от вспышки Сара потряхивало от возбуждения и ярости. Это было предупреждением и угрозой от того, о ком он пытался собрать сведения.
«Следят? Но как? Кто?» — если бы Ана была в школе, неминуемо заподозрил ее.
«Кроме девчонки, никто не знал, чем я занимался…» — однако безудержные всхлипы свидетельствовали, что Мауя ни о чем не подозревала. Ослепшая от яркой иллюзии она шарила руками, пытаясь встать, но задела садовые инструменты, и они с грохотом упали на землю. А черенок одной из лопат огрел ее по голове.
— Я больше не буду! Не буду! Простите! — рыдая и прикрываясь руками, причитала маленькая нахалка, будто это он ее ударил.
«Идиотка!» — Асаар даже не злился. За безудержное любопытство девчонка и так была наказана. И даже, суровее, чем хотел бы.
Все мысли занимал смысл послания: оскаленная пасть поглощала его — когтистую лапу.
Если раньше думал, что голова кусает свою лапу, то теперь появились подозрения, что хищное чудовище грызло символ его создательницы.
«Это я так досадил Аниному хозяину или Атина? — вздохнул. — Не хватало еще, чтобы эта начала трепать языком», — рассерженный Сар повернулся к рыдающей ученице. Прозрев, она продолжала сидеть в углу и со страхом взирала на него. Не говоря ни слова, шагнул к ней…
— Я больше не буду! — запищала она и зажмурила глаза.
Он молча поднял нахалку одной рукой за шкирку и выставил за порог, захлопнув дверь перед носом.
Мауя постояла немного, а потом развернулась и побрела прочь.
«Судя по тому, что снова не приникла к окну, урок усвоила, — вздохнул Асаар. — Но надолго ли?»
Ана вернулась довольной. Улыбалась, шутила. Но как только столкнулась с ним, испепелила презрительным взглядом и прошла мимо. Ветер донес ее легкий, приятный запах, от которого Сару стало тошно.
«Моя ловушка… От тебя надо бежать, пока не поздно, а я все надеюсь и жду. Глупец и слабак!»
За ночь он не сомкнул глаз. С Аной расставаться не хотел, но умом понимал: чем скорее уйдет, тем лучше. Нужно было только решиться.
Утром Вала не могли найти. Решили, что отлучился, однако никто не выпускал его за ворота. К вечеру он так и не вернулся.
От расстройства Мауя заболела.
Лежа в кровати, она сожалела о содеянной глупости.
«Великан был таким таинственным, интересным, особенным, а я неловкими проделками спугнула его. И он сбежал! Никогда! Никогда больше не буду действовать столь необдуманно и поспешно…»
Полегчало бы ей, если бы узнала, что Вал, он же Асаар, покинул школу Каллы по иной причине? Немного. Но ни Мауйя, ни Юлиана так и не узнали, что утром он получил послание от тетушки Оули. Их дом сгорел.
Глава 9
Сквозь предрассветную дрему пробивалось едва уловимое шуршание, словно ночной мотыль бился о бумажный фонарь. Сар упрямо игнорировал шорох, пока не спохватился, что ныне не время для летней живности. Повернул голову, и холодок дурного предчувствия пробежал по спине.