Ведьмина сила

Солнце резнуло глаза, и я зажмурилась. Я всегда отнимала самое ценное — то, что редко находила в себе и не всегда могла себе позволить, — нет, не жизнь. Веру. И с тех пор, как начала вымерзать, ощущала себя старой, древней, дряхлой, уставшей старухой. Только стариков обычно подводило тело, а меня подводил дух. И вера. Я устала — страшно устала — верить в то, что справлюсь. Устала быть сильной. Устала пытать. Ужасно устала жить в паутине наблюдательских долгов. И, помня о басне про лягушку в молоке, по инерции билась, билась… но только теряла силы, чем взбивала сметану.

Что изменилось теперь? Выбор. Впервые в жизни я позволила себе выбор. Не слепо следовать приказам, а решить для себя, что ценнее и достойнее спасения. Прежде был только бездумный и безмозглый долг. А сейчас… Я ощущала себя сильной и почти свободной. Да, почти. Но все же свободной. «Надо» по-прежнему висело дамокловым мечом, но впервые оно — осознанно выбранное, взвешенное, правильное, а не навязанное свыше. Наверно, другие выбрали бы собственную жизнь. Но я уже давно чувствовала, что отжила свое. Почти.

Да, почти… Без смены сферы, на пути палача — отжила и отвоевала. А сменить сферу мне не позволял договор. Возможность есть — как и у любой ведьмы, после получения Пламени. А вот права менять нет. Хотя перед началом этой авантюры мы с начальником заключили второй договор, по которому с меня требовалась фигурально голова Ехидны плюс закрытые гробницы, а взамен обещалась свобода выбора сферы, но… Но. Видно, не судьба. Я не успею — а вот мои потомки успеют. Часть договора выполню, и у них выбор будет. И так тому и быть.

Элла любила говорить: важнее умения побеждать — искусство проигрыша, когда ты признаешь поражение, извлекаешь опыт и снова пробуешь. Тот, кто получает опыт, остается в выигрыше и потерпев поражение. И правильнее не разбивать лоб о несокрушимое, а признать, что не по зубам, отступить, осмыслить, сделать выводы и, сохранив силы и нервы, идти дальше. Другой дорогой. Или к другой цели.

И именно так я и сделаю. Отступлюсь от одного, чтобы наверняка выиграть в другом. На это и времени хватит, и сил. И надежды — на слепой случай, который сведет нас с Ехидной до выплеска. Мудрые советуют не только верить и надеяться, но и просить — Бога, ангела-хранителя, небо или космос — о помощи и совпадении случаев, но…

Однажды я уже просила о помощи. И она пришла. И я стала не только сильной ведьмой, карающей отступников, но и сыром в мышеловке с наблюдательской выучкой. Когда чего-то очень просишь, оно сбывается — да, небо не глухо к мольбам отчаявшихся. Но у медали две стороны. И вторая часто выходит нам боком. И не потому, чтобы больше не просили. А потому что предусмотрительнее надо быть. Просим мы всегда хорошее, а получаем… полноценное.

И я, как всегда, предпочла положиться на себя. Глотнув подкрепляющего зелья, я обернулась, изучая свое последнее творение. От антенны во все стороны разбегались многочисленные черные щупы и тонули в рассветных сумерках, терялись в клубке по-утреннему сонных и тихих городских улиц. Нескольких дней на проверки и поиски преждевременно состарившихся у меня нет. Зато есть одно полезное заклятье.

«Допрос» охранника Николая показал, что при колдовской одержимости в тонусе остаются сердце, мышечный каркас и частично скелет, а вот всё остальное, особенно половые органы, старятся мгновенно. Скудные знания об одержимости подсказывали, что происходит это не только от капли чужой силы, но и от «использования». Чем дольше в теле живет две души, тем быстрее и заметнее стареет тело. А особенно заметно «подселённый» травмирует то, что способно дарить новую жизнь, и высасывает из человека энергию, направленную на продолжение рода — для «продолжения» себя. И щупы я настроила как раз на поиск преждевременно «состарившихся» половых органов. Пара часов и терпение — и результаты будут. А я пока отдохну. Последнее послеполётное дело стоило мне немалых нервов.

Вспомнив о недавнем, я невольно посмотрела на выложенные в ряд амулеты защитников. Циклоп, Муза, Наяда, Грифон, Феникс… и Мойра. Последняя, вернее последний, оказался на удивление приятным «пациентом». И теперь осталось всего четверо носителей. И одного из них я наделась найти вторым щупом — толстым и скользким, шарящим поверх тонких людских. Анализ «данных» и интуиция дружно подсказывали, что в работе с людскими телами не обошлось без целителя. И я почти уверилась в том, что это Сфинкс. Да не одна, а с амулетом защитника. И я искала. Вряд ли найду, но почему бы не попробовать?

Я достала телефон, включила его и посмотрела на часы. Почти шесть утра, но город еще спал, нежась в золотой дымке. Здесь не надо вставать ни свет ни заря и три часа ехать на работу, здесь все в шаговой доступности — за день быстрым темпом можно было обойти всё, за исключением «аттракционов». Здесь просыпались не раньше семи даже дворники с собаководами. Разве что больница никогда толком не спала да пекарни.

Послегрозовое утро приятно холодило кожу, блестело на траве каплями росы, а на тротуарах — лужами. И сонную тишину тревожил только ветер, взъерошивающий древесные кроны, — горьковато-свежий вересковый ветер с цветущих холмов. Прошлой ночью он предупредил, а что случится сегодня?..

Я снова посмотрела на собранные амулеты, опять вспомнила Мойру и усмехнулась. Паскудный колдун… Паскудный, но по-своему приятный и крайне полезный.

…Полет был убийственным. По высоте. По скорости. По случайности. И моей невменяемости. Но во тьме страхи преодолевались быстрее, а ледяной дождь остужал разгоряченную голову и не давал забыться, утонуть в страшных воспоминаниях. И я нарезала круги над городом, подгоняемая громовыми раскатами, пока вместо образов прошлого не начала четко видеть только настоящее, и ничего кроме. А потом долго уговаривала себя приземлиться. Не сказать, что понравилось, но нервы пощекотала, встряхнулась… и очень не хотела опять начинать что-то преодолевать. Но есть такое волшебное слово — «надо».

Приземлившись у подъезда по последнему адресу, я настроилась на нужную квартиру и долго прислушивалась к ощущениям. А они твердили однозначное — человек спал. Мирно и спокойно, как здоровый младенец под защитой родителей и толпы сочувствующих.

Открыв дверь, я зашла в подъезд. Вспыхнула бледная лампочка, и я невольно оглядела себя. Мокрая насквозь, одежда — в грязи после погони. Плюс всё та же «стриптизная» дырка на джинсах, о которой я как забыла на встрече с хуфиями, так и… И запасного кольца с приличной иллюзией нет. Я пошевелила окоченевшими пальцами и мрачно ухмыльнулась. Регламент, имидж, репутация… Живём, до бессознательности затянутые в корсеты из правил и принципов. Душно, тесно, больно, неудобно, зато красиво и прилично.

Бесит.

И я пошла на дело без привычных платьев, каблуков, макияжа, строгой прически и… маски. Впервые — сознательно, а не вынужденно. И, поднявшись на третий этаж, ощутила то, что считала давно потерянным — азарт. От работы… и от новой себя в работе. Не хочу карать — хочу общаться. Да, с теми, кто на вторых ролях в банде и не причастен к смерти моей семьи, можно и пообщаться. А с теми, кто причастен… Позволит время — сойдутся звезды… отомщу. Хоть одному. Желательно, Музе. На прощание. Она должна мне много больше других. Даже если этот поединок будет стоить мне карьеры и перечеркнёт всё, что я сделала.