Век перевода (2006)

О мироздании божьем

Высокий, необъятный небосвод, И рать светил в коловращеньи сфер — Там чисел несть, пределов несть и мер, Но есть аккорды горних звонких нот; И Зодиак, вперед ведущий год, — Глашатай новых лет и новых эр; И Солнце, ворог мрака и химер, Что пламенный вершит круговорот; И наш земной преизобильный шар… О! всё, что воля Божья создала, Для блага возникало, не для зла! Так оцени же всякий Божий дар, Безумный люд! Восславь Царя царей! Кто Господа щедрей? И кто добрей?

К Его Величеству

О, сколь нам, государь, чинят обид Колдун, убийца, тать и живодер! Не медли — поступи как царь Давид: В узилище отправь их, под затвор. Да вознесется праведник, не вор! Судить пора не лица, но дела: Преступному — суровый приговор, Достойному — всемерная хвала! И коль судьба престол тебе дала, Скликай мужей мудрейших на совет, Без коего корона тяжела; Низзри: чинят бесправным вящий вред, Их до тюрьмы доводят иль сумы… Злодейский произвол — страшней чумы.

Г-ну Дэвиду Драммонду

Дидона вопрошала: как Эней Явился к ней, из Трои — в Карфаген? И, встав с колен, изрек Эней: «Ей-ей, Мы всех бедней: наш город нынче — тлен! Тот убиен, того угнали в плен… У чуждых стен горюет мой отряд; О, сколь утрат — и ничего взамен; И для рамен излишне бремя лат. Он канул в ад, наш несравненный град! И я не рад, о Карфагена дщерь, Скулить, как зверь: открой нам створы врат! Я — горя брат и скорби друг теперь…» Мой Драммонд — как Дидона: я ответ Обязан дать, прочтя его сонет!

Ему же

Небесный огнь, питавший встарь мой дух И лаврами венчавший мне чело, Под бурями невзгод, увы, потух, — А лавровый венец пожух зело. Увы, удачу время унесло, А прожитые годы — тяжкий груз; Досталось мне по первое число — Как говорится, «стал валетом туз». О жизнь! Обид собранье — и обуз… О век! Над Фебом воцарился Пан, И виршеписец поучает Муз; Палладе — брат и ровня всяк болван. И жизни ваш Монтгомери не рад: Судьей — Мидас ему, не Меценат.

Послание Галлоуэю

Вещай Господней судною трубой, О Галлоуэй! — да внемлют речь сию. Грози толпе прискорбною судьбой, Напомни: злому — не бывать в раю. Напомни, что мудрец упрям в бою С нечистым, а дурак — на поводу Идет бесовском… Впрочем, сознаю: Вещай иль нет — а дурню быть в аду. Всё ж перечисли за бедой беду, Грозящую скупцу иль подлецу. Не дремлет Бог — но мыслит: «Подожду». Карать поспешно — Богу не к лицу… Но столь разнуздан королевский двор, Что чую: будет гнев Господень скор.

ФУЛК ГРЕВИЛЛ, ЛОРД БРУК {4} (1554–1628)

Сонет С

В ночи, когда смывает краски мрак И мнится мир собранием пропаж, Духовный бдит над помыслами зрак; И этот чуткий, но пугливый страж Подъемлет ложных множество тревог, Коль разумом повелевает страх, Коль от сомнений разум изнемог, В оковах невозможности зачах; Когда спускается густая тьма И раненой душой владычит грех, Стремления смятенного ума Воображенье холит без помех И бесов порождает без числа, Что суть исчадья внутреннего зла.

Сонет СIII

О, домыслов предательская ложь! Мудрец досужий! Самомненьем пьян, Ты мутным оком бегло поведешь — И в Истине тотчас найдешь изъян. Прядешь не путеводную ты нить, Покорность променяв на гордый нрав; Дерзаешь Божество умом судить И служишь только плоти, дух поправ. Не мудрствуй! Тайна Божья велика. Падут завесы, и воскреснет плоть И причастится чуду; а пока Гордыней полон — мглы не обороть. Но даже изрыгавшие хулу Приидут к Богу, одолевши мглу.

ФРЭНСИС БЭКОН {5} (1561–1626)

Переложение XII псалма

Спаси, о Боже! Верный Твой спешит Покинуть землю, где процвел злодей; Никто за правду не подъемлет щит, Всяк в страхе тщится ублажать людей. И даже в жарком споре множит лесть, Дабы вражду надежно скрыла речь, Дабы приязнь противника обресть, Из восхвалений выгоду извлечь. О Боже, губы лживых отсеки, Что мирным душам ставят западню; Пронзи велеречивым языки, Что громко лгут толико раз на дню. Царить и лгать не миг хотят, не час, Но вечно, ибо мнят: не могут пасть; И молвят: наши языки при нас, А высшая над нами есть ли власть? Но ради горьких вздохов бедняка, Господь изрек, гряду повергнуть в прах Державу злых — карать ее, пока Не сокрушу сковавший честных страх. Ей! Слово Божье — высшее добро, Глагол Господень светел, чист, и прав, И полновесен, словно серебро, Семижды превращенное в расплав. Не отзывай, о Боже, Свой глагол, Не отнимай у праведных приют, Избави от меча, что произвол И хитрость на погибель нам куют. Гряди, гряди, о Господи, — зане Вседневно злые множатся вокруг; Карай и ложь, и злобу — наравне, И вырви власть из недостойных рук.

СВ. РОБЕРТ САУТВЕЛЛ {6} (1561? — 1595)

Годины пременчивы

Подчас воспрянет сникший стебель снова, И ветвь сухая даст опять плоды; И боль покинет скорбного больного, И солончак отведает воды; Пременчивы годины: жизнь идет От худа к благу — и наоборот. Сменит Удача в должную годину Прилив отливом, словно океан; И паволоку может, и ряднину Соткать Удача, сев за ткацкий стан. Приходят беды счастию вослед, И счастие приходит после бед. Ужель весна иль осень вечны? Или Непреходящи разве ночь и день? Страшнейшим бурям вслед нисходят штили, Грустнейшим птицам утром петь не лень; Так всё на свете пременяет Бог, Чтоб грешник падший подыматься мог. Воротит случай всё, что взял, и паче; Хоть невод худ, а мелких ловит рыб; Не чужды мы случайной неудаче, А лишь удачи знать и не могли б; Любой страдалец счастлив хоть чуток; Любым счастливцам что-то да не впрок.

РЕДЬЯРД КИПЛИНГ {7} (1865–1936)

Ветхое судно (1894)

…И, как сообщают, «Мэри Поллок», покинутая экипажем, всё еще остается на плаву в открытом море.

«Судовладельческие известия»

Не знали крепче корабля… И вот — не слушаюсь руля: Внезапна и безмерна ярость моря. Волна меня вздымает, бьет, Слепит, уродует — и вот Иду вслепую и хлебаю горя. Меня бы в док, на верфь… Не человек, а червь Послал меня бороться с океаном! — Чтоб некий пароход Средь окаянных вод Со мной покончил гибельным тараном. Я — как избитый пес! Что ветер не унес — Волна смела с несчастных этих палуб. Разбито всё подряд. И топки не горят, — Но океан моих не внемлет жалоб. Не шторм, а сущий ад! И хлещет водопад В отверстие зияющего люка. Не шторм, а лютый черт! И стоном стонет борт, А вот гудок — не издает ни звука. Идет за валом вал; Беспомощен штурвал, Но я держусь, как честный старый воин… Вовсю ревет норд-ост, Во мгле не видно звезд, А в трюме течь — и нужно ждать пробоин. На миг борьбу ослабь — И подминает хлябь. Не зря витали чайки, точно грифы… Решили моряки: Здесь воды глубоки, И судно здесь не выбросит на рифы. Мечталось повидать И стынущую гладь, По коей айсбергов дрейфуют массы, И сказочную ту На юге широту, Где плыть нельзя сквозь тяжкие саргассы… На лютую беду — В последний рейс иду… «Простоем пароходы не балуем!» — Иду, судьбу кляня, И мой же брат меня Предательским погубит поцелуем. О где вы, док и верфь?.. Меня двуногий червь Застраховал — и взыщет чистоганом… А старый пароход И сам ко дну пойдет, Меня прикончив гибельным тараном.

Стихи о корабельном компасе (1892)

Лютует ветер штормовой, Глядит на компас рулевой, А пред форштевнем всё ревет Смятение полночных вод, И грузный вал — что горный кряж! И выдержит ли такелаж? …Трепало, било так и сяк; Но рассвело — и шторм иссяк! В своем нактоузе цела, Поет магнитная стрела: О, рьяный ветр! О, буйный вал! Хранит нас Бог, ведет Любовь! Покорен компасу штурвал: Уходим прочь — вернемся вновь! Когда прибрежная волна Медузами насквозь полна, И кот морской, колебля хвост, Морских задорно дразнит звезд, А осьминог, как добрый братец, Оберегает каракатиц, Которых повергает в дрожь Колючий шар, плавучий еж, А змий подводный в глубине Своей чешуйчатой жене Лениво кажет корабли, Что встарь погибель тут нашли, — То снова — честь ей и хвала! — Поет магнитная игла: О ты, лагуна, ты, коралл! Хранит нас Бог, ведет Любовь! Покорен компасу штурвал: Уходим прочь — вернемся вновь! Сквозь тропик знойный, сквозь пассат, Покой презрев, забыв уют, Спешим. Созвездия назад Плывут — и новые встают! А если разъярится вал — Хранит нас Бог, ведет Любовь! Покорен компасу штурвал: Уходим прочь — вернемся вновь! О да — вернемся вновь и вновь!