Великие Спящие. Эпилог 1

Закачанной в него Силы вдруг стало настолько много, что даже пожелай он сдержаться и отказаться от атаки, то сделать этого попросту бы не смог. Так что ещё через пару мгновений перед ним возникло увитое нитями Воздуха огненное полотнище, вобрало в себя прорву энергии и… накрыло точно одеялом пространство на десяток саженей в стороны и столько же вглубь.

Жахнуло так, что Птоломея, Грасса и Зелода отбросило шагов на пятьдесят вниз по улице. Благо сын торговца сосредоточился на защите и его Сфера спасла всех троих не только от взбесившихся Стихий, но и вообще от серьёзных травм — собственная заклинательная броня Птоломея тут, увы, спасовала.

Однако так повезло далеко не всем. Практически все попавшие в зону действия атакующего заклинания здания, в большинстве своём лишённые магического прикрытия, оказались охвачены огнём. Про парочку газетных киосков и говорить не стоило — их волшба Птоломея вовсе размолотила в каменную пыль. И лишь противник, собственно и являвшийся целью удара, как-то смог уцелеть. Пусть с оговорками — после того как пламя спало, стали видны трое убегающих «законников», волокущих под руки пару своих товарищей, — но ведь уцелеть! По крайней мере Птоломей был искренне убеждён, что от ублюдков и пыли не останется!! Как вдруг такое разочарование…

— Чего замер?! — хлопнул его по плечу Грасс, где-то заработавший рассечение кожи на лбу и теперь пытающийся стянуть края раны заклинанием. — Радуйся победе!

— Ага, только вкус у этой твоей победы какой-то прогорклый… — скривился Птоломей.

— Уж какая есть! — захохотал Грасс, очевидно находящийся в состоянии эйфории. — И не беда, что уроды те сбежали. Придёт время, и мы будем отправлять таких в Бездну десятками по щелчку пальцев. Сейчас же надо довольствоваться тем, что есть. Понимаешь?

— Угу, — нехотя кивнул Птоломей, внезапно осознав, что ни он, ни Грасс до сих пор даже не задумались о судьбе тех несчастных, кому не повезло оказаться в попавших под последний удар домах и кто вполне возможно уже погиб в колдовском пламени… И даже сейчас он, главный виновник случившейся в этой части города катастрофы, переживал не столько из-за случайных жертв, сколько из-за трансформации своего мировосприятия.

Неужели такова цена могущества?

— Сиськи Кали! Опять залип в фантазиях… Ну что ты будешь делать? — рявкнул едва ли не в ухо Грасс, поднимая снова потерявшего сознание Зелода. — Птоломей, ау, нам бежать надо! Пока «палачи» не очухались и не перекрыли выход из порта. Им же даже видимость законности соблюдать больше не надо — нарушение закона о неприменении разрушительной магии в черте города налицо…

— Не ори! — огрызнулся Птоломей, отворачиваясь от особо ярко горящего зданий и подхватывая Зелода с другой стороны. — Бежать, так бежать!

И они снова рванули вглубь порта. Молча, решительно и с твёрдым пониманием, что с каждым шагом они всё глубже и глубже погружаются в проблемы, которые раньше даже не могли себе вообразить. Потому как порочная система власти, выстроенная родовой знатью в Объединённых Колониях Заката, не просто нацелилась на сокровища четырёх молодых магов, она отказалась принять само их желание превысить отмеренные судьбой пределы. И теперь даже примерно нельзя было понять, чем всё закончится и куда заведут открывшиеся перед четвёркой пути.

«А ведь всё началось с подарка эльфа! — молча оскалился Птоломей, вдруг вспомнив про лежащее в кармане письмо. — В чём подвох, в чём подвох… Да вот в этом вот всём! В магии, крови, начатой на ровном месте войне! И ещё в том, что сколько бы я ни крутился, а избежать встречи с долбанным Длинноухим просто не смогу!»

И после осознания этой простой истины, каждый сделанный им шаг начал отдаваться в голове Птоломея одним коротким словом. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!!!

Глава семнадцать

В кальянной «Дар халифа», в которой Бримс назначил встречу с агентом, было светло, просторно и приятно пахло смесью драконьего апельсина с эльфийским бадьяном. Причём в своей прошлой жизни, до возрождения, он подобного рода ароматы не то, чтобы не любил, но не уважал, а вот сейчас воспринимал едва ли не с восторгом.

И это огорчало. Бримсу приятнее было думать, что его дух сильнее зова плоти, чем в очередной раз — мнение Бу о своих интеллектуальных способностях по прежнему прорывалось наружу — убеждаться в обратном. Надежда, что с этим он когда-нибудь всё же разберётся, конечно оставалась, но время… на всё катастрофически не хватало времени!

Бримс налил себе из замысловатого кувшинчика тёплого отвара сушёных друлов и сделал осторожный глоток. По нёбу разлилась приятная кислинка, и он кивнул — хорошо! Всяко лучше всего той жижи, что наливали носильщикам торговцы в караванах…

Мысли сами собой перескочили на то, зачем он вообще оказался в столице Ралайята, с кем назначил встречу. И Бримс нахмурился. Он терпеть не мог, когда в расчётах приходилось опираться на добрую волю других людей, и вот теперь оказался в положении, когда его дальнейшие планы напрямую зависели от верности его старого «сотрудника».

Сорок лет всё-таки прошло. За столько лет порой государства успевают возникнуть и снова распасться, что уж говорить про человеческую память. И это хорошо ещё, что оставленный в Ралайяте «спящий» агент был пусть слабеньким, но Мастером меча. Те жили долго. Гораздо хуже, если бы им оказался простой смертный, который передал бы сотрудничество с бывшим Магистром Наказующих по наследству. Тут вообще была бы полная неопределённость.

— Мастер эл’Гунн, хозяин фехтовального зала «Лезвие и остриё»… — практически беззвучно сказал Бримс, делая глоток. — В прошлый раз я выкупил тебя из долговой ямы, и взял клятву больше не играть в «воробья» на деньги. Но сохранил ли ты верность слову после моей смерти, вот в чём вопрос…

Мысль была откровенно неприятная, и Бримс отвернулся к окну. Благо оно выходило на набережную и там было чем полюбоваться.

Бездна, как же всё-таки изменился город! Начиная с названия — теперь его повсеместно именовали Мелисандриной — и заканчивая общим благоустройством. Двух- и трёхэтажные дома из тёмно-красного кирпича, мощёные зелёной плиткой улицы, чугунные магические фонари — проклятье, да даже Семь Башен его молодости выглядели хуже, чем столица некогда заштатного княжества в загаженном мухами Халифате!

Нет, Ралайят, конечно, и раньше не бедствовал — фалет Балтусаим давал хорошие советы здешнему монарху — но в роскоши он точно не утопал. Теперь же… теперь всё совсем по-другому. Чего уж там, поменялось даже отношение к правителю государства. Если прежде хотя бы сохранялась видимость власти халифа, то сейчас о нём почти не вспоминали. Ралайят стал безоговорочной вотчиной совсем другого человека. Яр’грон, сын Владыки — вот кому подчинялись местные чиновники, кого боготворили бедные и к кому обращались в спорах богатые.