Великий князь Владимирский

Братья стояли на городне Ростова и внимательно изучали прибывшее войско. Пехота высадилась из ладей и принялась разбивать лагерь. Конница, добравшаяся по суше, в это время обложила весь город и следила за воротами, чтобы никто вздумал сбежать. Избавившись от части людей и груза, ладьи выходили на гладь озера и готовились перекрыть водный путь.

— Что скажешь? — Спросил Святослав брата.

— Нужно было раньше уходить. — Пробурчал Иван.

— Отсидимся. Запасов хватит и дружины довольно.

— Про него нехорошее рассказывают. Дьяволу душу продал и потому всегда побеждает. Боюсь, как бы нечистый не подсказал ему, как взять Ростов.

— Брось эти бабьи сказки! — Зло потребовал старший из братьев. — Если и не удержим город, заключим с ним ряд. Не станет он проливать кровь своих родичей.

— Ну-ну … Смотри, послы едут. Пошли, послушаем.

Князья спустились со стен и направились к привратной башне. Там, усевшись на коней, подали знак приоткрыть ворота. Те, давно не смазанные, отворились с противным скрипом. Упал мостик через ров, и братья в главе отряда из десятка дружинников и знатнейших горожан, выехали к переговорщикам, прикрываемые лучниками в башне и на городнях.

— Что понадобилось племяннику в наших землях? — Начал Святослав. — Или ему уже мало захваченного, вопреки законов Божеских и человеческих?

— Великий князь Владимирский, Ростислав Владимирович, требует у Ростова покорности и полного подчинения его власти. А также выдачи двух монгольских прихвостней, Святослава и Ивана, с боярами. Если условия не будут выполнены, то город будет взят штурмом и отдан на разграбление.

— Когда это он успел стать Великим князем? — Удивился Иван.

— Перед походом на вас. Что передать Великому князю?

— Передай этому ублюдку, что он такой же Великий князь, как мой свинарь Гришка. Пусть убирается, подобру-поздорову. — Прорычал побагровевший от гнева Святослав.

— Я передам. Счастливо оставаться.

Братья вернулись в осажденный город и отправились в княжеский терем, понимая, что штурма сегодня не будет. Утром их разбудил грохот. Наскоро одевшись и снарядившись для боя, оба одновременно выскочили во двор.

— Что там? — Спросил Иван у дружинника, садясь на коня.

— Еще ночью собрали камнеметы и другие машины. Странные. Я таких никогда не видел. Сейчас бьют по стенам.

Кавалькада домчалась до угловой башни и князья поднялись наверх. Перед их взором предстала картина, заставившая братьев поежиться. Шесть камнеметов, похожих на те, что использовали монголы, как раз перезарядились и метнули огромные дубовые чурки в городню. От удара содрогнулась даже башня, где они находились. Бревна стен заходили ходуном, а одно из них рассыпалось щепой, обнажая забутовку. Буквально через несколько минут пять странных труб извергли клубы дыма и огня со страшным шумом и еще один удар сотряс стены.

— Так они скоро сделают пролом. — Задумчиво произнес Иван. — И вылазку не совершить, машины хорошо охраняют.

— Что же делать? — Растеряно спросил его брат.

— Может все же попробуем договориться?

— Подайте знак к переговорам! — Приказал Святослав сопровождению.

Решение идти под Ростов принял еще на совещание с главами спецслужб. Это был единственный выход. Уговорить строптивых князей не стучать хану было из области фантастики. Обделавшись во время нашествия, они теперь признавали Батыя за единственного авторитета и апеллировали к нему, в поисках «справедливости». Пусть посидят в темнице, пока все не решится. Заодно объеду все оставшиеся независимыми княжества и заберу себе. Сил у них сопротивляться не осталось, так что не дам опомниться.

Вызвал во Владимир терции Петра из Вщижа и Федора Горелого, всех помещиков и Бачмана с половцами. Эмира спросил, не желает ли присоединиться? Тот ответил согласием. Пока ждал войска, решил стать все же Великим князем. Попросил епископа Кирилла провести обряд. Что тот и сделал, в присутствии уцелевших жителей Владимира, в соборной церкви Детинца. Ее восстановили недавно, за мое серебро. Как дойдут руки, нужно будет перестроить в камне, все же памятное место, где я взобрался на вершину пищевой цепочки Руси.

— Не верил я, когда ты, двенадцать лет назад, заявил о своих амбициях. — Сказал Дружина, на пороге церкви. — А все сбылось, по-твоему.

— И я. — Поддержал его Федор.

— Спасибо вам, бояре. Все эти годы не было у меня помощников более верных, чем вы. Не забуду. Ни вас, ни ваше потомство, отблагодарю.

— Да куда уж больше. — Усмехнулся Кнутович. — Раньше я боялся, что придется провести остаток жизни в глуши, в бедности, а сыновья мои и вовсе скатятся до простых кметей. А теперь они при деле, живут в богатстве и уважении. Иные князья им в рот смотрят. Чего еще желать?

— Вот и хорошо. Но это еще не конец, так что главная слава, и богатство, и власть впереди. А может и безвестная, братская могила, на поле боя. Как пойдет.

Разделил собравшиеся войска на два отряда. Один, во главе с Дружиной отправил в Кострому, затем их путь лежал в Галич. С другим пошел к Ярославлю. Город еще не оправился после разорения. Стены зияли проломами, внутри, на пепелищах, яркими пятнами выделялись свежие стены немногочисленных изб. Князя и власти вообще, у ярославцев пока не было, так что мои притязания приняли без возражений. Оставил им своего наместника с небольшим отрядом, и отправился к Ростову.

Первые переговоры с дядьями завершились, предсказуемо, ничем. И ладно. Расположились у города, разбили лагерь. Сторожили внимательно, но беглецов в первую ночь не было. Видимо осажденные надеялись отсидеться за мощными укреплениями. К утру мои люди, приставленные к камнеметам и пушкам, оборудовали позиции, собрали свои машины и приготовились открыть огонь. Не выспавшиеся и злые, они готовы были поджечь Ростов одним взглядом. Я кивнул, разрешая начинать. Думал, что не опытные мужики будут долго пристреливаться и мазать, но не тут-то было. Попали с первого выстрела. Перезаряжались скоро, многочасовые ежедневные тренировки сказывались. Второй залп выбил в городне бревно, из образовавшейся щели посыпалась земля и булыжники.

Не успели перезарядится в следующий раз, как на стенах замахали тряпками, призывая к переговорам. Быстро они созрели, что-то.

— К вам у меня претензий нет. — Обратился я к горожанам, игнорируя князей. — Признаете мою власть, принимаете наместника, выплачиваете положенные налоги и живите, как жили.

— А мы? — Хором спросили братья.

— А с вами все интереснее. Или сдаетесь на полную мою волю, без всяких условий, или героически погибаете в бою. В первом случае у вас есть небольшой шанс остаться в живых.