Великий князь Владимирский

Я взял терцию Петра и последовал за ним. Город словно вымер, но через слюдяные пластины и бычьи пузыри окошек за нами следили тысячи испуганных глаз. Побежденные приготовились к грабежу и насилию. Обе терции двигались параллельно друг другу, ожидая нападения, но его не было. Даже баррикады не обнаружили. Не понимаешь — остерегись! Движение еще больше замедлилось. Наконец вышли к Детинцу. С городен полетели стрелы и болты. Отошли и я послал часть людей к воротам. Придется все же расчищать их, тащить фальконеты через ров и вал. То еще удовольствие. Из лагеря принесли лопаты и дело пошло. Часа через два после полудня, ворота распахнулись, а еще через минут сорок к нам прибыла артиллерия и помещики. После первых залпов, на одной из башен замахали тряпками, предлагая переговоры. Канониры оглянулись, не увидели знака прекратить обстрел и продолжили долбить стену. Внутренние укрепления не были столь же мощными, как внешние, и рухнули после трехчасового обстрела.

— Вперед!

Я вошел в детинец последним. Бой еще кипел у княжеского, каменного терема и во дворах боярских усадеб. Но это было бессмысленное сопротивление обречённых. Через час все закончилось.

— Какие потери? — спросил у своих воевод.

— Семеро убитых, двадцать раненых, — доложил Федор.

— У меня убитых девять, пятнадцать раненых, — это Петр.

— Сорок семь убитых, полторы сотни раненых, — сообщил Илья.

— Ого! Почему так много?

— Пехота группами атаковала, а мои помещики, как ворвались в терема, так и стали пластаться с защитниками, один на один. А там не горожане засели, а дружина. Вот и получили, по полной.

— Что ж. Количество дураков среди помещиков уменьшилось. Проведи среди них беседу, скажи, я не доволен их беспомощностью. Но еще больше тем, как они быстро забыли все, что им втолковывал на учениях и сегодня, перед штурмом.

— Проведу.

— Ладно. Тащите все ценное из теремов. Поделим в лагере.

Вояки повеселели и бросились исполнять приказание. Я остался с двумя слугами на площади, перед княжеским теремом.

— Князь! — ко мне бросилась растрепанная женщина. — Там твои княжну насиловать хотят. Спаси!

— Быстро туда! — велел слугам.

Те побежали к терему. Послышалась ругань и через несколько секунд сначала один, а следом и второй вывалились из-за дверей с разрубленными головами. Заметив Илью с одним из помещиков, неспешно идущих в мою сторону, я позвал их на помощь, а сам ворвался в терем. Прямо около входа пятеро алебардщиков раскладывали на полу девицу в разорванной одежде. Та сопротивлялась молча, брыкаясь, царапаясь и кусаясь. Один из насильников не выдержал и врезал ей кулаком в латной перчатке. Не сильно, но жертве хватило, она потеряла сознание.

— Зря! — недовольно буркнул тот, кто держал девушку, и начал пристраиваться. — Мне нравится, когда они брыка…

Закончить он не успел. Мой шестопер опустился ему на шлем. Насильник рухну, без памяти, на свою жертву.

— Вы совсем страх потеряли, твари! — рявкнул я остальным.

К моему удивлению, они хоть и узнали меня, но стали атаковать. Это было неожиданно. Спасло меня только то, что орудовать длинными алебардами в помещении несподручно. Когда же негодяи догадались бросить их и взяться за мечи, ко мне на помощь подоспел Илья. Моментально все поняв, он стал сыпать ударами булавой налево и направо. Прошло несколько мгновений, и все мерзавцы валялись на полу.

— Разоружить, связать и в лагерь. Охранять, как императора. Всех остальных, из их десятка, арестовать. Десятника тоже.

В терем заскочила давешняя женщина и бросилась к девушке. Упав перед ней на колени, стала ощупывать ее, визгливо причитая.

— Этих тоже в лагерь. Отведите в мой шатер и пусть лекарь осмотрит меньшую.

— Это что сейчас было? — удивленно спросил Муромец, когда мы вышли наружу.

— Сам в шоке. Разберемся.

— Знаешь, побуду-ка я с тобой. А то еще какая беда приключится.

— Побудь.

Все еще злой, как проторговавшийся еврей, я хмуро наблюдал за воинами, тащившими добро из терема и усадеб.

— Кстати, где князь?

— Пошли, покажу, — предложил Илья.

Мы обогнули терем, и я увидел девять мертвецов, уложенных в ряд.

— Всеволод Мстиславович, два его сына, племянник и пятеро бояр.

— А семьи?

— Женщин и детей запер в тереме, поставил охрану у дверей.

— Как же эта попалась?

— А кто ее знает?

— Ладно, разберемся, — повторил я.

Только вернулся в лагерь, как меня выловила лекарка.

— Я осмотрела девушку. Ничего страшного, — сообщила она. — Немного повреждены мягкие ткани лица, но кости все целы. Когда пришла в сознание, устроила истерику. Пришлось дать успокоительное, с сонным эффектом.

— Спасибо. Как там Домослав?

— Кто?

— Чех.

— А! Мы его так и зовем, Чех. Он смешной.

— Учится? Или так и погряз в своем невежестве?

— Я бы не сказала, что он невежественен. Знает много. Только нас учил ты, а его какие-то мракобесы. Все просто. Потихоньку избавляется от дурацких догм.

— Можно его привлечь к преподаванию в университете?

— Если поработает с нами еще полгодика, то почему бы и нет?

— У вас есть в чем нужда? В лекарском обозе.

— Нет. Запасов вдоволь. Работы мало. Лечим понос да вывихи. Сегодня, правда, пришлось потрудиться.

— Подожди, — нырнул в шатер и вернувшись, протянул женщине мешочек. — Возьми. Там серьги для женщин и кольца для мужчин. Серебряные. Раздашь своим, за труды. Как-то закрутился и забыл про вас. Скажешь, что это не награда, просто знак внимания. Награду получите, когда вернемся домой. Вместе с долей в добыче.

— Спасибо! — лекарка выхватила мешочек и умчалась.

Вернулся в шатер. На меня испуганно уставилась женщина, доставленная вместе с княжной.

— Кто вы такие? — спросил у нее.

— Это княжна Анна. (Я вздрогнул, услышав имя). Племянница князя Всеволода Мстиславовича. А я Евпраксия, вдова боярина Гаврилы Истомовича.

— Мужа мои убили?

— Нет. Поганые в Киеве. Вместе с отцом княжны.

— Ее отец Ростислав Мстиславович?

— Святослав Мстиславович. Брат Ростислава и Всеволода. Привел смоленский полк к брату и сгинул.

— Как оказались без охраны? Всех женщин и детей собрали в тереме в одном месте. А вы?

— Княжну не любят в семье дяди. Получив известие о гибели мужа, ее мать умерла на месте. Сиротка стала больше времени проводила у меня, в усадьбе. Как ваши ворвались, мы побежали в княжеский терем, но не успели и спрятались в пустой мучной ларь, у входа. Там нас и нашли.

— А тебя что, отпустили?

— Ага. Нас сначала обоих хотели отпустить. Один из воинов сказал, мол князь не велел насиловать и вытолкал меня за дверь. Но другой ответил, что ….