Великий князь Владимирский

Братина опять поплыла в руках гостей вокруг стола.

— Мы все помним, как тьма опустилась на русскую землю и орды язычников грозили поглотить и уничтожить её, — начал я третий тост, держа полную братину. — Множество достойнейших людей сгинуло в это время, не успев выполнить предначертанное судьбой. И князья, и бояре, и витязи, и смерды. Каждый из них оставил шрам на наших сердцах своим уходом. Но пока мы живы, живут и они. В нашей памяти, в наших делах, в наших детях. Давайте выпьем и вспомним молча тех, кто ушел, защищая Русь и нашу свободу.

Пафос, смешной в циничное время 21-го века, был естественен и необходим в Средневековье. Так что мою речь встретили с полнейшим одобрение. Некоторые женщины и девушки, впечатлившись, даже захлюпали носиками.

— Ну а теперь закусим, чем Бог послал!

Народ с энтузиазмом принялся утолять голод. По мере насыщения, смолкнувшие гости вернулись к разговорам. Выпитое вино начало свою коварную работу, голоса усиливались и над столом нарастал шум.

— Казимир рассказал, как все было. Да и раненные, которых ты отправил домой, и охрана караванов с добычей, добавляли, каждый свое, — подсев поближе, начал Дружина. — Хотелось бы услышать и от тебя про поход.

— Старый, долго же рассказывать. Давай лучше пить и веселиться.

— Давай. Но все равно расскажи. Интересно же!

— Ага, — поддержал его с другой стороны Федор Жданович. — Другие видели только часть похода и сражения. А ты всю картину в целом.

Вздохнул, отложил на тарелку гусиную ножку и приступил к повествованию. Через некоторое время обратил внимание, что шум за столом смолк и все присутствующие, даже те, кто сам все видел собственными глазами, притихли и, забыв про угощение, слушали мой рассказ, дыша через раз. Выпитое вино и такой искренний интерес к моим словам привели к тому, что в своей версии событий стал излишне сгущать краски, драматизируя и утрируя отдельные места. Короче, Остапа понесло.

Так как, в процессе и я, и другие, не забывали прихлёбывать из чаш, то в какой-то момент реальность начала расплываться и сознание решительно отказалось сотрудничать с головой и телом.

Проснулся от противного вопля петуха. Что за чёрт?! Не раскрывая глаза прислушался к себе. Вроде жив. Даже голова не болела. Повертел ею. Точно не болит. Но перебрал вчера — ой-ой-ой! Так, а чья это теплая, круглая попа под моей ладонью?! С трудом разлепил один глаз и увидел на соседней подушке копну пшеничных волос. Закрыл слезящееся око и стал перебирать в памяти всех служанок в замке. Ни одна не подходила. Так кто же это? Убрал ладонь с ягодицы и пощупал грудь. Упругая. Третий размер, не меньше. И тут же получил оплеуху.

— Ты не охрене… Анна?! А ты что тут делаешь?!

— Притащила тебя, пьяного, в спальню.

— И?

— Собиралась уйти, но ты обхватил меня и не отпускал.

С трудом сел, откинулся спиной на подушку и скептически посмотрел на голую девушку.

— Раздел тебя тоже я?

— Не смотри! — потребовала она, пытаясь вытащить из-под меня беличье одеяло и прикрыться. — Не ты. Сама разделась. Жарко.

— Что же не ушла, когда раздевалась?

Анна смутилась и отвернулась

— Ну!

— Не захотела.

— Почему?

Княжна помолчала и вдруг заявила:

— Потому, что люблю тебя.

Час от часу не легче.

— Когда ты могла успеть полюбить? Мы встретились недавно, в Смоленске. Да и виделись тогда всего пару раз.

— Я тебя раньше полюбила.

— Как это?

Анна оставила попытки освободить белок, встала и начала одеваться. А фигурка то у нее просто загляденье. Одевшись, она молча вышла. И что это было? Нащупал на полу кувшин с квасом и стал жадно пить, отрываясь только, чтобы отдышаться. Дверь отворилась и вошла вернувшаяся девушка.

— На, читай, — протянула мне стопку листов.

— Что это?

— Письма твоей жены. Ко мне.

Я не любитель читать чужие письма, но тут выхватил бумаги из рук княжны и начал буквально поглощать их, одну за другой. Строчки, написанные знакомым почерком, возвращали меня во время наивысшего счастья, случившегося в обоих жизнях. Рассказы об о мне, о событиях, давно стершихся из памяти, о мелких и крупных радостях, которые выпадали нам на двоих … Закончив читать, я откинулся на подушку и закрыл глаза. Дыхание сперло, к горлу подкатил ком. Неожиданно я почувствовал, как по щеке побежала слеза. Вдруг меня обхватили тонкие ручки, головка, с пахнувшими ромашками волосами, устроилась у меня на груди.

— Мы были в таком возрасте, когда девочки только и думают о любви. Мечтали, как встретим его, единственного. Кто это будет, как он должен выглядеть и всякие другие вещи, интересные лишь девушкам. Идеальный возлюбленный, придуманный нами, все не появлялся. И вдруг я узнала, что Анну выдают замуж. За тебя. Когда ее везли в Стародуб, свадебный поезд заехал в Смоленск. Мы просидели вдвоем всю ночь, плакали о несчастной судьбе подруги. Про тебя уже тогда много говорили. Известный воин, победитель ужасных монголов, страшный и жестокий любитель топить своих врагов в реке. К тому же, продал душу Дьяволу за помощь в сражениях. Гора серебра, заплаченного за невесту, придавала всему этому зловещий блеск. Как в страшных сказках.

— Анна мне рассказывала про свои опасения. Но про тебя — нет.

— Я не знаю, почему. Может быть из-за того, что я красивее? Боялась, что ты заинтересуешься мной.

— Глупости. Она была необычайно красива. Особенной, внутренней красотой. И она знала, как я ее люблю.

— Я же говорю, не знаю. Мы продолжали переписываться. Из этих писем я и узнала, что ей повезло, и Анна встретила того мужчину, которого мы напридумывали себе, когда-то. Я поначалу радовалась за подругу, как вдруг отец объявил, что нашел мне жениха и скоро свадьба.

Девушка замолчала, углубившись в воспоминания, не совсем приятные, наверное.

— Кто это был? — спросил задумавшуюся княжну.

— Пронский князь. Он за год до этого овдовел и решил жениться еще раз. Я была в ужасе, так как хорошо его знала. Мерзкий, толстый, лысый старик! Постоянно воняющий чем-то кислым, с вечными пролежнями и потёртостями на том месте, где у остальных людей шея. Б-р-р-р! А в это время подруга пишет о своем счастье. Я возненавидела и ее, и тебя, и себя, заодно. Но чем больше я думала о предстоящем мне кошмаре, тем чаще представляла на месте гнусного старикашки князя Стародубского. И вот, сама не заметила, как влюбилась, даже ни разу не видя тебя.

— Что случилось дальше?

— Дальше случился Батый. Жених сгорел, вместе с Пронском. Как же я радовалась! Грешно, конечно, но разве губить юную девушку не грешно? Отец был непреклонен, и я уже подумывала идти топиться. Потом погиб отец и умерла мама. Дядя Всеволод забрал меня в свою семью. Он был равнодушен ко мне, думаю, что понадобилась ему лишь как разменная монета в каких-нибудь его союзах. Зато его жена меня просто ненавидела. Не знаю даже, почему. Постоянно шпыняла и попрекала куском хлеба. Под ее валянием и дядя стал хуже ко мне относиться. С каждым днем мне было тяжелее и тяжелее. А тут вдруг появился ты, спас меня от насильников, стал заботиться. И ты такой красивый, сильный, уверенный в себе.