Великое единство

столовых, организованы подсобные хозяйства.

Весной 1942 года среди работников завода № 18 участились случаи заболевания цингой. Сказались

голодная зима, отсутствие витаминов. Масштабы заболеваний стремительно нарастали. Цинга

становилась угрозой всем заводским делам.

Тогда по инициативе заместителя директора М. П. Трегубова было закуплено в одной из среднеазиатских

республик большое количество семян лука «кабо». Этими семенами ранней весной засеяли значительные

площади земли заводского подсобного хозяйства. И вскоре оттуда в заводские столовые потекла «луковая

река». Стала поступать спасительная витаминозная зелень. Цинга отступила. [96]

2

299-й штурмовой авиационный полк получил от запасной авиабригады в Воронеже два десятка

самолетов Ил-2 в июле 1941 года. После освоения новой техники полк в сентябре направили на оборону

Москвы, где он штурмовал гитлеровские мотоколонны, работая с аэродрома Вербилки. При попытке

врагов прорваться к столице в районе Тулы полк сражался с ними, летая с аэродрома Волово.

Этот период боевой деятельности 299-го шап приходится на то время, когда одноместные Ил-2

выполняли большую часть боевых заданий без достаточного прикрытия истребителями вследствие

нехватки последних. Тогда шел поиск эффективных тактических приемов боевого применения новой

машины, было излишнее увлечение бреющими полетами и были сравнительно большие потери

самолетов.

Именно тогда летчик-штурмовик 299-го шап старший сержант В. Я. Рябошапко, прославившийся тем, что вывез на своем «иле» с территории противника командира эскадрильи А. В. Якушева, предложил

применять двухъярусное построение групп самолетов, идущих на штурмовку. По его замыслу машины

нижнего яруса должны были атаковать цель, а над ними, на высоте 300—400 метров, должны лететь

штурмовики охранения и вступать в бой с истребителями противника в случае их нападения на

атакующие «илы».

Полк был переброшен под Старую Руссу, базировался на аэродроме Крестцы. Как раз в это время — в

середине марта 1942 года — Василий Рябошапко, применив новый тактический прием, лично за

несколько вылетов сбил четыре вражеских истребителя и стал первым Героем Советского Союза в 299-м

штурмовом авиаполку. Это была не только блестящая военная победа одного летчика. Рябошапко и его

товарищи показали, что на войне побеждает творчество, взаимовыручка в бою, что [97] летчику, овладевшему «илом», вполне доступны победы над вражескими истребителями.

В истории 299-го штурмового авиаполка заметное место занимают события, связанные с боями на

демянском плацдарме. Тогда длительное время снабжение 16-й немецкой армии, окруженной нашими

войсками, гитлеровцы осуществляли транспортными самолетами Ю-52. Неся большие потери от нашей

авиации, немецкие летчики, окрестившие трассу на Демянск «дорогой смерти», старались летать в

ненастную погоду. Поэтому и для разведки их аэродрома был выбран ненастный, метельный день.

И вот штурмовик, ведомый лейтенантом Жигариным, пробивается сквозь снежную пелену. Летит низко, чтобы при отвратительной видимости не пропустить разыскиваемый и наверняка замаскированный

аэродром. Прошло минут двадцать полета, внизу промелькнула маленькая деревушка, а сбоку и впереди

начал просматриваться силуэт какого-то летящего крупного самолета. Лейтенант определенно догонял

этот самолет... ближе, еще ближе... Да ведь это «юнкерс», трехмоторный транспортный Ю-52... Что

делать?

Вихрем несутся мысли, а рука уже берет штурвал «ила» на себя, и послушный штурмовик лезет вверх...

«Только бы не потерять, только бы не ушел», — боялся летчик и уже ругал себя за то, что не атаковал

немца с ходу. . Но вот он, опять виден — летит впереди и чуть ниже. Жигарин прильнул к прицелу и с

расстояния меньше двухсот метров нажал гашетки пушек и пулеметов. От Ю-52 полетели осколки, он

сильно задымил и начал боком падать. Жигарин развернулся, проследил за падением и взрывом

«юнкерса» и тут заметил, как тень другого транспортника промелькнула над его самолетом.

Этого он догнал и атаковал снизу. Пушечный залп «ила» пришелся по левому мотору Ю-52 и прошил

кабину самолета. Очевидно, летчик был убит, так как загоревшийся самолет начал беспорядочно падать...

«Что же я делаю? — вдруг обожгла догадка Жигарина. — Ведь они летят на тот аэродром, куда и мне

нужно, а я их не пускаю!..» — отчитывал он себя. Холодный пот прошиб его, когда он представил себе, как будет докладывать командиру о своих «подвигах». Два сбитых им Ю-52 казались ему чуть ли не

позорным делом, и даже мелькнула мыслишка: «А может быть, и не докладывать о них?»

И в это время, прямо как в сказке, Жигарин начал различать у себя по курсу силуэт еще одного

«юнкерса»...

Он пристроился к Ю-52 и полетел чуть выше, оставаясь незамеченным. Проходит несколько минут

полета, и немец приводит [98] Жигарина к большому заснеженному полю, на котором в две линейки

стоят транспортные Ю-52, а также истребители охраны.

«Юнкерс»-проводник идет на посадку, а Жигарин пикирует на стоянки вражеских самолетов и бьет по

ним эрэсами, бомбами и из пушек... Круто развернувшись, наш летчик вторично проходит над

аэродромом и фотографирует его.

Теперь уже «ил» становится мишенью для вражеских зенитчиков. Правда, сбить штурмовик над своим

аэродромом немцам не удалось, но повредили его крепко. Мотор тянул все хуже и хуже — перегревался: был пробит маслорадиатор, и масло постепенно вытекало из мотора, лишая его жизни. Наконец мотор

заглох, и самолет Жигарина приземлился на занесенное снегом болото. Здесь Федору Жигарину еще раз