Вера Алексеевна в академии боевой магии

– Гномья магия! – воскликнул ошеломлённо Джеймс, пятясь, когда лезвие повернулось обратно к нему, и вскинул руки то ли в защитном жесте, то ли в попытке наколдовать что-нибудь ещё.

– Человечья, - возразил Альбин, посылая ещё одним боевым заклинанием вслед секире.

Он едва успел подпрыгнуть, когда коварное оружие, изменяя тактику, попыталось ударить его по ногам, рубануть по лодыжкам, и скривился, когда лезвие с грохотом ударило в шкаф. Верена едва успела отскочить в сторону, когда секира, судя по всему, разрубившая пополам висевшее внутри платье Сири, попыталась ударить её точно в шею, и испуганно вскрикнула в ответ на непонятный грохот – подумала, что сейчас шкаф на неё и свалится. Но нет, дело было не в шкафе, тот всё ещё стоял на месте. Гремело что-то другое.

Секира насторожилась, предчувствуя следующую жертву, и, нисколечко не заботясь о том, что оставила как минимум трёх жертв, ринулась вниз.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Первым одумался Альбин.

– Кто-то пришёл, - выдохнул он и бросился вниз по ступенькам. – Скорее!

Верена бросилась следом за ним. Третьим бежал бравый журналист, кажется, всё ещё не сориентировавшийся и не осознавший, что именно вокруг него происходило.

Да девушка и сама поняла, что секира напала на её незваных гостей, только тогда, когда увидела застывшего в дверях Миллера и толпившихся за его спиной преподавателей. Лезвие мчалось с такой скоростью, словно собиралось выкосить одним махом целую толпу, и брошенное вдогонку Альбином заклинание нисколечко его не остановило.

Йоахим понял, что происходит, только в последнее мгновение – и издал дикий визг, больше напоминающий поросячий. А секира уже находилась в нескольких миллиметрах от его горла…

Верена зажмурилась, понимая, что смерти не избежать.

…И открыла глаза, когда прошло секунд тридцать, а визг так и не прекратился.

Признаться, глаза она открывала с огромной опаской, словно боясь, что голова Миллера уже валяется на полу, а визжит кто-то другой, просто обладающий похожим тембром. Но, во-первых, чтобы повторить такой звук, нужна была хорошая, здоровая, а не перерубленная глотка, а во-вторых, больше желающих исполнить оперную арию во имя страха не нашлось – крик издавал всё тот же Йоахим, вытаращивший глаза и ошеломлённо смотревший на зависшее в воздухе лезвие секиры.

Сверху, нисколечко не опасаясь, что металл может быть раскалён, восседал паук. Места ему – или ей, Джеймс вроде бы говорил, что это девочка? – явно не хватало, лапы соскальзывали, но арахнид упорно оплетал своё новоявленное лежбище паутиной. Опора – длинная паутина, свисавшая с потолка, - уже крепко приклеилась к лезвию и застыла, словно тот стальной столб. Как бы лезвие ни дёргалось, оно было уже намертво прицеплено пауком, а теперь ещё и пряталось за плотными слоями паутины.

Первым очнулся Зорах. Он оттеснил других преподавателей, всё ещё пребывающих в состоянии лёгкого шока, кое-как протиснулся в дверь, в целом, не рассчитанную на тролльи объёмы, и бросился к паучку.

– Моя ты бусинка! – ласково проворковал он. – Моя ты прелесть! Ты ж моя хорошая! Ты ж наша спасительница! Наша ж ты прелесть! Ох, какая она милая… Мы обязаны найти ей паучка! Кого-нибудь, с кем можно будет дать потомство… Ох ты ж ласочка наша!

Паучиха – авторитетному в плане животных мнению Зораха Верена доверяла, потому решила, что паук всё-таки женского пола, если так вообще можно выразиться, - уже настолько плотным коконом оплела несчастное лезвие секиры, что о том напоминала только выгнутая форма.

– У них очень прочная паутина, - заворковал Зорах. – Безумно полезное свойство! И липкая, если паук перед этим кого-то кусал. Кого кусал паук?

Джеймс, всё ещё топтавшийся у Верены и Альбина за спиной, по-ученически вытянул руку, показывая, что это всё он.

– И живой? – прищурившись, уточнил тролль. – Замечательно! Да, моя хорошая? – он почесал паучиху под первой лапой и заулыбался. – Наша ты хорошая… с такой красоткой никакие враги не страшны, правда? И дом оплетёт паутиной, и всё на свете, да, прелесть ты моя золотистая?

Верена понятия не имела, с какой это стороны паучиха стала золотистой, но, разумеется, уточнять не стала. С Зораха станется ещё демонстрировать на наглядном примере, а для Верены и так сегодня было слишком много общения с пауками, наглыми мужчинами и всем остальным. Она вообще с удовольствием выставила бы всех, кто успел за несколько минут набиться в её башню, прочь и отправилась бы спать.

Но ректор, кажется, был совершенно иного мнения.

– Нас пытались убить! – истерично воскликнул он. – Это всё сделал дух! И вы, госпожа Лексен, в этом виноваты!

– Я?! – ахнула Верена.

– А как же! – возмутился Йоахим. – Вы недостаточно ласковы! Я уж молчу о том, что вместо того, чтобы проводить время с духом, вы бегаете по университету и читаете лекции! Слишком много активности! Духи любят покорных женщин…

– Но это не точно, - кашлянул в кулак Альбин, явно пряча улыбку.

– Почему?! – удивился Миллер, поворачиваясь к демону.

– Ну, - демон усмехнулся, - собственно говоря, вы этого духа в глаза не видели. Вы не можете гарантировать, что он любит именно покорных женщин. Я б, например, сказал, что совсем наоборот. Иначе госпожа Лексен погибла бы ещё в первый день.

– А ты вообще не лезь! – грубо оборвал его Йоахим. – Из-за твоего повышенного внимания к этой женщине дух ревнует! Он, должно быть, считает, что мы обнаглели, ещё и собираемся отобрать у него его избранницу! Вот обрушит тебе на голову потолок – увидишь!

– Я, конечно, не стал бы спорить с вашим авторитетным мнением, но если ничего не ремонтировать, то оно что с духом, что без духа упадёт, - скривился Альбин. – А если оттуда не убрать моего придурка-соседа, то он ещё и взорвёт какую-то гадость, которая разрушит вам половину академии. Я оставлял уже три заявки на ремонт.

– И, желая ремонта, ещё смеешь прикасаться к госпоже Лексен?! – ахнул Йоахим. – И ты думаешь, что кто-то удовлетворит твою просьбу?!

– Ремонт делает не дух! – возмутился Альбин. – И это уже точно!

– Да за такие слова… За такие слова тебя отчислить даже мало будет! – топнул ногой Миллер.

Выглядел он до смешного воинственно и, кажется, даже потерял интерес к Верене. Определившись всё-таки с жертвой, он гневно наступал на демона и сотрясал воздух кулаком, очевидно, собираясь напугать Альбина.

Демон, судя по всему, совершенно не вдохновился наглостью своего оппонента, взгляд у него был равнодушный и какой-то особенно раздражённый, Верена даже подумала, что сейчас случится что-то плохое. Например, случайно лопнет паутина, и секира, перед тем, как паучиха опять за неё возьмётся, всё-таки уменьшит поголовье преподавателей на одного толстого противного ректора.

Но Миллер так и не дошёл до Альбина. Он вдруг остановился на полпути и повернулся на девяносто градусов. Кардинальному изменению направления посодействовало то, что он вдруг увидел Джеймса, доселе не привлекавшего ни грамма ректорского внимания.