Вера Алексеевна в академии боевой магии

– Леди Ирена в полном порядке, - развеял сомнения Верены Джеймс. – Они с братом недавно вернулись из свадебного путешествия, но уже принялись помогать отцу в его бизнесе. Должно быть, брат пытается возместить отсутствие младшего сына. Меня, то есть. Но, увы, у меня есть более важная миссия.

– Какая же? – нервно хохотнула Верена. – Вы мечтаете развенчать все мифы этого мира и прославиться, как журналист? Думаю, с такой хваткой, как у вас, есть шансы!

Но Джеймс, кажется, не собирался отступать. Вся франтоватость, которая вызывала такое раздражение у Верены, куда-то исчезла, а вместо наглого взгляда молодого мажорчика, считающего, что ему всё можно, появилась вредная журналистская цепкость. Джеймс наступал на неё, как информационный маньяк наступает на свою жертву, и, кажется, нисколечко не задумывался над тем, что Верена может его, к примеру, заморозить…

Заморозить! Точно! Это идеальный выход из ситуации! Но только магия почему-то упрямо не хотела просыпаться. Верена уже три или четыре раза тряхнула рукой, пытаясь вызвать поморозь, не говоря уж о ледяной волне, но у неё ничего не получалось. Пустота! Словно против Джеймса не действовала никакая магия.

И паука её усадил себе на шею, наглец! Ещё б поцеловался с ним или вальс станцевал, честное слово.

– Моя важная миссия, - серьёзно ответил Джеймс, - заключается в том, чтобы развенчать все тайны этой академии. И, возможно, госпожа Лексен, вашу тоже, в зависимости от того, какая из тайн окажется более… впечатляющей.

– Я не понимаю, о чём идёт речь, - слишком резко, как для незаинтересованного лица, ответила Верена. – Потому ни о каких тайнах, и уж тем более, об их раскрытии и речи быть не может. Лучше просто не тратьте время на пустые разговоры и…

– Ну зачем же так жестоко, - вздохнул Джеймс. – Насколько мне известно, в стенах этого здания было провернуто немало коррупционных схем, а уж то, что здесь вытворяет магия, и вовсе потрясающе! А о том, кто вы на самом деле, госпожа Лексен, почему ваше существование так старательно скрывали от всех и знает ли о вас моя любимая невестка, Ирена, я даже спрашивать боюсь! Но мой долг, как акулы пера, немедленно выведать всю правду, чтобы обезопасить читателей и рассказать всем, стоит ли бояться академии и какие кошмары она скрывает за своими… не будем греха таить, немного пошарпанными стенами. Так что, вы будете говорить?

Верена с такой досадой встряхнула запястьем, что даже профессионал-журналист, прежде казавшийся ей заносчивым ослом, с опаской посмотрел на её руку.

– Всё в порядке? – осторожно уточнил он. – Может быть, следует обратиться к помощи врача? Я надеюсь, в этом учебном заведении он есть?

– Всё в порядке, - прошипела Верена.

Она оглянулась в попытке отыскать что-то, чем можно было бы отвлечь внимание Джеймса. И откуда он только взялся на её голову? Ещё и знал слишком много! А она и сама бы не против разобраться в тайнах академии, а для этого следовало на чистоту поговорить с Альбином, а не с каким-то посторонним журналистом…

Джеймс тем временем будто бы из неоткуда выудил блокнот и самопишущее перо, без постороннего вмешательства зависшее над чистым листом бумаги, и вновь заговорил:

– Итак, госпожа Лексен, начнём? Расскажите, пожалуйста, поподробнее об Ака…

Хортон вдруг застыл и широко распахнул глаза.

– Вот уж… Вот уж… - прошептал он. – Зар-р-раза…

Глава семнадцатая

Верена даже не успела понять, что произошло, как Джеймс пошатнулся и медленно опустился на колени, а потом и вовсе рухнул на пол без чувств. И только тогда с его шеи слез донельзя довольный паук.

– Мур-мур, - обратился он к Верене. – Мур-р-рням.

– Ты его укусил! – выдохнула девушка. – Зачем? Ты можешь себе представить, что он потом о нас напишет? Если вообще выживет после этого!

И что тогда? Всё семейство Хортонов явится разносить академию до основания, чтобы узнать, что случилось с одним из них? Ведь точно не скажут спасибо за гибель одного из них! Даже если этого Джеймса, что вряд ли, не очень-то любят и дорожат им, то всё равно поднимется скандал. А Миллер из тех, что с удовольствием спихнёт вину на одного человека – Верена даже не сомневалась, что козлом отпущения окажется именно она, это ж так логично в данной ситуации! – и будет любоваться на то, как её сажают в тюрьму. Может быть, порыдает немного на тему того, что лишился возлюбленной для своего духа, а потом возьмётся искать новых несчастных претенденток на эту должность.

Ещё и Джеймс говорил о какой-то коррупции… Надо было не набрасываться на него со всей своей ненавистью к журналистам, а дослушать, поговорить по-человечески, разобраться, что он знает, о чём слышал. Может быть, тогда от Джеймса был бы какой-то толк. Вдруг он – вполне адекватный, разумный молодой человек? Или даже если нет, это ж не отменяет тот факт, что он мог что-то пронюхать…

Верена поймала себя на том, что ещё минута-две таких размышлений, и она станет гоняться взад-вперёд по комнате, хвататься за голову и визжать, как какая-то идиотка. И не просто делу не поможет, а вообще…

Паук же, виновник её истерики, совершенно спокойно забрался на кровать, влез на подушку и, кажется, собрался спать.

– Твой яд смертелен? – спросила Верена, продолжая чувствовать себя последней идиоткой, разговаривающей с животным. Да ещё и с каким! Но арахнид явно понимал, что к нему обращается, потому что вполне так однозначно задёргал лапами. – Значит, не смертелен… Разве что аллергическая реакция?

Паук что-то пробулькал, и Верена расшифровала это как "не помрёт сразу – будет жить". Может быть, впадёт в кому?

Она осторожно приблизилась к Джеймсу, опасаясь, что тот сейчас схватит её, попытается задушить или сделает что-нибудь ещё в этом роде, и попыталась прощупать пульс. Сердце вроде бы билось, да и мужчина спокойно дышал, складывалось такое впечатление, что… уснул?

– Твой укус погружает людей в вечный сон? – с опаской уточнила Верена, пытаясь вспомнить всё то, что слышала когда-либо о своём питомце от Зораха.

Вот если бы Миллер не запугал весь преподавательский состав, не рассказывал им, что дух будет жестоко мстить всем, кто смеет хоть смотреть на его избранницу, то она могла бы более детально расспросить тролля, узнать, чего нельзя позволять ему делать и как с ним обращаться. Понимала бы, насколько опасен яд! Но Зорах, к сожалению, своими знаниями так и не поделился, а сейчас бежать к нему было бессмысленно. Почему-то огромный тролль боялся духа гораздо больше всех остальных преподавателей, и Верена подозревала, что с нею даже разговаривать не станут.

К Альбину! Она должна немедленно пойти к Альбину. Обещал ведь помогать? Вот, будет отличный повод помириться наконец-то.

Теперь демон уж точно не казался большим злом. Да где там! Верена уже была склонна рассматривать его, как единственного дружественного к ней мужчину во всей академии. И прятаться от страха под столом он тоже вроде бы не должен. По крайней мере, прежде Альбин казался ей смелым.

Ведомая мыслью, что демона можно хотя бы попросить о помощи, Верена бросилась вниз по ступенькам. Уже на третьем лестничном пролёте она заставила себя успокоиться – ведь с таким качеством полов, как у них в академии, бегать точно было очень опасно. Нет, надо медленно спускаться, размеренными шагами, быть сдержанной, разумной, не срываться и не действовать импульсивно. И вообще, никто ничего не должен заподозрить!

Уговорив себя успокоиться и вспомнить о том, что она разумная взрослая женщина, а не какая-нибудь сумасшедшая девица, Верена наконец-то вышла в коридор. Студентов рядом с её башней, ожидаемо, не оказалось, и она двинулась наобум, пытаясь вспомнить, где же была та часть замка, которая исполняла роль общежития.

Искать пришлось недолго. Ориентируясь на шум, Верена наконец-то вышла в нужный коридор – и тут же едва не пострадала от какого-то наглеца, чуть не врезавшегося в её на полной скорости.