Верховный Издеватель

– Может, меня пожалеешь?
– сменил тон царь, словно услышав его мысли.
– Только руку протяни! Спаси!

– Но ты же мне всего лишь снишься. Как же я могу спасти того, кого нет. Ты же - не человек... и даже не лошадь.

– Ещё встретимся!
– медленно погружаясь, как "Титаник" с отросшими руками и ногами, зловеще пообещал напоследок тот, кого нет.

Рома вспомнил: где-то он, кажется, уже видел... вот точно так же расступившуюся на две стороны воду... ах да, когда прощался с Ильёй! Но только тогда, вроде бы, никто их не преследовал? Или уж расстающихся кто-то преследует всегда? Ведь как только прощаемся с тем, с Кем хочешь быть всегда, тут же встречаешься с теми, с кем не хочешь быть никогда.

– Мам, ну это же всё противоречит здравому смыслу!
– пафосно воскликнул Ромка.
– Это у него уже даже и не жестокость, а звезданутость какая-то!

– Беда-то какая: подумаешь, противоречит! Противоречит здравому смыслу - зато не противоречит представлению царя о здравом смысле! Царь - сам себе смысл!

Да, в случае с "казнями египетскими" фараон вёл себя как истинный садомазохист. По принципу: пусть мне же будет хуже, но не отпущу их.

Освобождение кого бы то ни было нарушает Основной Закон, Конституцию садомазохистской власти: "Плохо должно быть всем. Про свободу говорят, что - это хорошо, поэтому её не должно быть ни у кого. Пусть лучше вся земля, включая правителя, мучается, чем чтобы не мучился никто. Если кто-то что-то просит, исполнять это ни в коем случае нельзя, потому что он об этом просит. Нельзя проявлять слабость и делать то, что соответствует здравому смыслу, а не Порядку. Единственная полезная работа - подневольная; единственная польза от работы - издевательство; сколько бы ни было рабов и работы, их всё равно всегда недостаточно".

– Сам-то узнаёшь сюжет?
– спросила я его.

– Коне-ечно! "Потопление воинства фараонова", как же не узнать!
– гордо откликнулся Ромка.
– Вон оно на моих фресках.

И показал на своей игровой карте графическую копию тех фресок, которые по праву любви с прошлого года стали его фресками.

Я долго, оценивающе разглядывала - скорей, как детектив, чем искусствовед. Прищурилась.

– Что-то, знаешь, с такой бородой, не говоря уж о доспехах, он не очень-то похож на египетского фараона!

– Замаскировался, мам... как все преступники!
– сказал Рома.

– Очень даже хорошо замаскировался: под русского князя. Или даже царя.

– Царь замаскировался под царя?
– смешливо переспросил Ромка.

– Ненастоящий царь замаскировался под Царя!
– пояснила я.
– Помнишь фильм "Иван Васильевич меняет профессию"?

– Помню, конечно... "А царь-то ненастоящий!.."

– Вот-вот... именно что ненастоящий.

Мы вышли на палубу.

– Мам, смотри-и, отпечатки пальцев в небе!

Тончайшие облачные прожилки, действительно, напомнили гигантский дактилоскопический снимок, только не чёрный, а белый. В полнеба!

– Кто-то пальцем в небо попал, - прокомментировала я.

– Или у кого-то для Страшного Суда сняли отпечатки, - предположил Ромка.

– Вот уж не знала, что там тоже нужны отпечатки!

– Может и не нужны, но так оно, на всякий случай... А может, этот отпечаток остался потому, что кто-то хотел небо украсть?

– Ну, украсть небо мог только твой "царь"!
– почти серьёзно сказала я.

Кто же высек всё небо, украл благодать?(3)

А правда - кто?

Примечание:

(1). А. Макаревич

(2). Рома, видимо, недавно читал "Тараса Бульбу".

(3). Ю. Шевчук

5. Змеиный корабль

Это наследник; пойдём, убьём его

и наследство его будет наше.

Лк. 20,14

Один раз утонул, - надо же хотя бы

потом научиться плавать.

Поговорка

Около полудня мы причалили к Мандрогам: совершенно новому туристическому комплексу, возведённому энтузиастами в этой свирской тайге несколько лет назад.

Было тут что-то и от славянской, и от скандинавской мифологии... Место взаимного врастания двух миров, великих народов Севера - на реке Свирь, имя которой как раз и означает "Север".

– А Мандроги - в честь Мандоса?
– хитро прищурившись, спросил Рома.
– Может, тут его чертоги?

Чертоги не чертоги, Мандоса не Мандоса, а вырос здесь, можно сказать, целый "ролевой город"! Раскинулись длинными улицами, широкими кварталами и готические постройки со шпилями, и древнерусские терема, увенчанные шатрами и бочками. Меж них, на лужайках - деревянные горки и прочие аттракционы.

И ведь всё из дерева! Какая сложная система многоярусных крылец - и на один, и на два восхода. Каскады кровель самых фантастических форм. Кругом - солярные символы: солнца и полусолнца над фасадами.

А балки сделаны в форме драконов: будто толстые брёвна, ожив, вдруг раскрыли ощеренные зубами пасти. Помню такого древесного дракона с распахнутыми зевами сразу на двух концах.

– Что-то среднее между крокодилом и Тяни-Толкаем.
– сказала я.

– А что тут такого, мам! Были же диплодоки, - напомнил всезнающий Ромка.
– У них было два мозга. То есть попа - это вторая башка!

– Ну у кого-то, может, даже и первая...
– засмеялась я.

Мне вспомнилась фраза этого творческого человека, сказанная им в три года. Мы гуляли тогда вечером в парке. Паша вдруг сказал, что в темноте что-то мелькнуло. И Ромка, не задумываясь ни секунды, уверенно пояснил: "Это - тень попы шестиголового динозавра". (Сходу определил, сразу видно профессионала! Дети вообще - врождённые специалисты в области монстробиологии).

Мы вышли к озеру-старице, вытянутому параллельно реке. На той стороне сосны торчали гигантским укропом. Издали они казались такими тонкими, что хотелось сорвать целый пучок и обмахиваться ими от мошек. Виднелась надпись: "Лукоморье".

И стоял паром с расписным колоколом, в который можно самим звонить.

– Ещё одна пристань зачем-то...
– прокомментировал Ромка.

– Дебаркадер, - поправила я, тоже решив поумничать.

– Мам! Слово-то какое прикольное получилось!.. как пиратский попугай кричит, - облизнулся Ромка, попробовав слово на вкус, - "Пиастры, пиа-стры! дебар-ка-дер!". Правда... речных пиратов, к сожалению, не бывает, - вздохнул он.

– Ну, это ты зря, - возразила я.
– Ещё как бывают! В Средние века новгородские ушкуйники - это те же пираты. Всё Поволжье от них дрожало, причём, и русские, и татары: грабить-то им было всё равно кого. Целые города с налёта брали, а уж торговых речных караванов - и не перечесть, сколько захватывали.

– Города брали!?
– изумился Ромка.

– Да-а... вот Кострому, например - несколько раз! Татарские города брали.

Я ещё не знала, но в его творческой фантазии уже как-то непостижимо соединились эти "пираты, которые города брали" и змеи-драконы из балок.