Верховный Издеватель

– Так и есть, - мягко сказал король, всеми своими манерами сразу располагая к себе.
– Я приглашаю тебя на мою коронацию, которая состоится на 7-м ярусе города-башни.

У Ромки захватило дух.

– А когда!?

– Прямо сейчас! Сядем на лифт, поднимемся до самого верха и... нас там уже ждут.

Рома, конечно, ещё как "прямо сейчас" дал бы согласие, но его смутило... что надо подниматься в лифте. Нет, смутило не само наличие лифта в Минас-Тирите (почему бы и нет!) а... в общем, смотрите следующую главу.

Рома начал уверять, что нет... спасибо, он поднимется по лестнице - пусть и долго, но он привык...

– А лестниц нет!
– огорошил его король.

– Только лифт! У нас же всё с максимальным комфортом. Всё для удобства людей! Я не тот "царь" - маньяк-человеконенавистник. У меня всё ровно наоборот. Всё для человека. Всё во имя человека!

– Лифт... это, конечно, удобно... М-м, - замялся Ромка, не зная, как не выдать свой страх.
– Ну, а если случится, там... ну, пожар, авария... землетрясение?.. Как же люди будут спускаться? разве все в лифтах поместятся?

– А ничего уже не случится!
– поспешил развеять все его сомнения король с ослепительной улыбкой.
– Пожары, аварии, землетрясения...
– всё это в прошлом! С Возвращением Короля наступает вечная эра благоденствия - Новый Век. Даже природа полностью примирится с человеком и перестанет представлять опасность: это же будет - возвращение Адама в рай. И... ещё один маленький секрет: все лифты у нас - односторонние: работают только на подъём! Поднялся - спускаться уже не надо!

Ромка внимательно посмотрел на короля, и его что-то охватило сомнение. Показалось... м-м, как бы это помягче сказать?.. что великий Нимрод, Новый Элессар, спаситель человечества... то ли немного под кайфом, то ли немного не в себе.

– А зачем же нам тогда подниматься?
– спросил Ромка ("Контрольный вопрос", как он любил выражаться).
– Ведь если наступит Эра Благоденствия и природа помирится с нами, то она помирится, наверное, везде. Зачем же нам тогда наверх?

– А чтоб снова быть там, откуда нас изгнал Бог! Небесный Тиран и Изверг, породитель того "царя", с которым ты уже не раз встречался (между прочим тот-то - всего лишь его "помазанник", "наместник"... представь тогда, каков же Он Сам!), Тот, без кого на свете не было бы ни тирании, ни насилия, ни попрания прав человека... короче говоря, тот, кто нас сверг, будет свергнут сам!

Башня вдруг начала чуть крениться. Сначала совсем чуть-чуть, но... Ромка вдруг, как в озарении, сразу всё понял - увидел. Она кренилась точь-в-точь, как та мачта на Змеином корабле. С этого момента все сомнения отпали...

– Никакой, мам, это был не Нимрод!
– возбуждённо рассказывал мне Ромка, проснувшись после получасовой дневной дрёмы.
– Это всё тот же наш старый знакомый.

– Нет, почему же не Нимрод!
– неожиданно для сына возразила я, тоже уже всё поняв.
– Его– то как раз звали именно Нимрод... и это единственное, что он тебе не наврал!

– Да ты-то откуда знаешь, мам?

– Великого царя, который решил объединить всех людей и построить Вавилонскую башню до небес - посоперничать с Самим Богом, меньшее его не интересовало!.. так вот этого царя звали - Нимрод (кстати, внук Хама... ну, про дедушку своего он тебе благоразумно не рассказал...) Ты обманулся по созвучью: слишком уж по-толкиеновски, по эльфийски звучит. Но... как не всякий царь - Царь Небесный, так не всякий Нимрод - родственник светлой Нимродэли. От Хама он, от Хама, а не от Нимродэли!

– Да-а!..
– потрясённо протянул Ромка.
– Вот надо же нахал, а: слетал себе в прошлое, исправил там задним числом ник на толкинистский... чтоб я ему поверил! Вот тебе и "Короля назовут королём..." А уж какой Новый Минас-Тирит на вид красивый!..

Да, красивый! Именно на бесчестной жалости к "обездоленным", "Богом обиженным", диктатуры-то и строятся! Людей подсаживают на иглу "справедливости", чтоб они согласились на всё! Вот ведь ловит нас Верховный Издеватель: сам же издевается, сам же заставляет "жалеть" и "бороться".

Пока Ромка общался с Нимродом, острова Заонежского архипелага отступили, началось "открытое море". Накануне, по дороге к Кижам, мы благополучно миновали его ночью, так что Ромка ровно ничего не заметил. Теперь же ему предстояло созерцать воду без берегов– причём, много часов подряд, до ночи. Какой-то совсем "морской" у нас получался круиз! И хоть серьёзной качки пока не было, но подмывающая душу плавная вибрация утлой щепочки, плывущей по бездне, уже начинала ощущаться. Тихие колебания палубы поддразнивали вестибулярный аппарат. Правда, от настоящей "морской болезни" это отличалось так же, как слабенький насморк от гриппа. Кто путешествовал не впервые, говорили, что нам повезло: мы изведали не шторм, а чуть заметное подобие качки. Совсем-то без неё на гигантских онежских просторах не обойтись!

Именно от "первого дыханья" этой качки и рухнула Вавилонская башня, а Ромка проснулся. Но теперь, к моей гордости, он переносил всё вполне мужественно.

– У бабули есть такая же кресло-качалка...

– Может, "такое же", - машинально поправила я и тут же сама засомневалась.
– Если кресло, то "такое".

– А если качалка, то "такая"!
– засмеялся Ромка.

Вместе со словом в нас обоих попала глупенькая смешинка, и мы долго потешались над "такое" и "такая", показывая пальцем у виска...

– А я и здесь в каюте сделаю себе качалку!
– обещал Ромка.

– В честь Вавилонской башни что ли?
– подхватила я.

– Нет, в честь "короля иного"... Шалтая-Болтая! Который сидел на стене и свалился во сне.

Всё-таки сын очень на меня похож! Или это я со временем становлюсь на него похожа? Интересно, кто на кого сильнее влияет?..

9. Клаустрофобия

Ночь похожа на лифт,

в котором умер поэт...

Ю. Шевчук

Штиль. Утро на теплоходе - это какое-то совершенно особое ощущение. Спросонья сначала никак не можешь понять, где ты... и вдруг ослепляет - ярче, чем солнце в глаза!
– осознание абсолютного счастья. Сама Жизнь искрится переливами водных бликов по всей каюте. "Утро", "лето", "путешествие", "детство", "жизнь"... всё это, оказывается, синонимы! Первое... всё - самое-самое первое на Земле... всё - только Начало! Будто заново родилась. Вот и сынёнок потягивается, словно раздвигая перед собой невидимую скорлупу, вылупляясь в новый день. В единственную Эру Благоденствия, которая существует на самом деле. Ещё не открыл глаза, а уже улыбается. Он у меня тоже сейчас заново родится.