Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

– Понятно!
– в предвкушении веселья кричим мы, огласив своими криками тихую аллею перед школой и спугнув стаю голубей.

– Охота началась!
– отдает команду Захар Ильич.
– Олени! Фора одна минута!

Этот декабрьский день был мягким и снежным. Снег крупными рыхлыми хлопьями падал и падал, наращивая сугробы и утяжеляя шапки на ветках деревьев.

Это было очень весело, до истерики. Удивленные прохожие быстро догадывались, что происходящее - какой-то розыгрыш. Многие даже подыгрывали. Один молодой мужчина схватил за руку бегущую Лерку и, пытаясь прижать к себе, сказал:

– Не убегай, олененочек! Я спасу тебя от жестокого охотника!

– Не советую!

– насмешливо выкрикнул догнавший Лерку Игорь.
– Это мой олень!

Мужчина в шутливом жесте поднял руки и рассмеялся.

Максим, я догадываюсь, сразу решил мне поддаться, и на последней контрольной точке, на площади перед торговым центром, резко остановился и поднял вверх руки. Пока я мастерски прицеливалась, перед Максимом выскочила Сонечка Игнатова и, прокричав "Бах! Бах!", после вполне талантливо выполненного Максом этюда "Смерть оленя от рук охотника" она так же артистично кинулась сверху на лежащего на снегу оленя-Максима, обнимая его и прижимаясь к нему.

Моя ревность никогда не принимала такие чудовищные размеры: она всегда была на вторых ролях, прячась за юмор и иронию. Но сейчас я по-настоящему разозлилась и даже приготовилась действовать прикладом, как и учил меня инструктор Вовка. Я размахнулась, и мою руку перехватил Игорь, глядя на меня с удивлением и неизменной усмешкой. Максим пытался снять с себя Сонечку, но это у него получалось плохо. Честно говоря, вообще не получалось! Спихивать ее грубо он, видимо, не хотел, а по-хорошему она не понимала, продолжая изо всех сил прижиматься к моему! Максиму и даже гладить его лицо, смахивая падающие на него хлопья снега. Максим перехватил ее руки и что-то сказал, улыбаясь ей, по моему мнению, слишком доброжелательно.

Вырвавшись из рук Игоря, я схватила Сонечку за капюшон красивой оранжевой куртки, резко потянула и.. оторвала его. Соня протестующе завизжала, сама вскочила на ноги и бросилась на меня, роняя. Упав навзничь, я со всего размаху ударилась и спиной, и головой и на мгновение потеряла способность дышать и видеть. Соня, не удержавшись на ногах, упала теперь на меня, вызвав боль в грудной клетке.

Вижу растерянного Игоря, не успевшего среагировать на произошедшее, кинувшегося к нам Максима и бегущего откуда-то издалека Вовку. Я каким-то чудом совершила почти борцовский бросок, перевернувшись и оказавшись сверху на Соне, которая больно-пребольно вцепилась в мои покрытые снегом кудри. Шапку я потеряла еще во время падения. От боли, злости и какого-то отчаяния, не соображая, что я делаю, я сжала левую руку в кулак и со всего размаху ударила... Хотела ударить Соню, не поверите, по лицу. Но четыре сильные руки отрывающие меня от Сонечки, сбили прицел, и я со всего размаху ударила костяшками по утоптанному до корки снегу.

Даже спустя много лет мне стыдно за свое поведение. Баба Лиза, которой я потом рассказывала всё в подробностях, ничего не утаивая и не приукрашивая, только охала и ахала:

– Варя! Тебе шестнадцать лет! Ты девочка! Что за дикие выходки?! Ты же не пещерная женщина, чтобы так бороться за своего мужчину.

Я же, низко опустив голову и стыдясь смотреть бабушке в глаза, вспоминала, как Максим, медленно, нежно целуя пальцы моей покалеченной левой руки, ласково говорил:

– Варежка, в жизни самое главное и ценное - доверие близких людей. Если бы ты мне доверяла так, как я доверяю тебе, то ничего этого не было бы.

После съемок мы все вместе, охотники и олени, фотографировались на крыльце школы. У нас с Максимом до сих пор хранится эта фотография: счастливые старшеклассники на фоне школы и хлопья снега, мультипликационно перекрывшие передний план и даже лица некоторых ребят.

Четыре года назад

Жить нужно с той, с кем хочется делить

три вещи: хлеб, мысли и постель.

Мудрость из Интернета

Сегодня пятилетие нашей свадьбы. Утром Максим исчез. Я проснулась поздно, долго валялась в постели, ожидая мужа с цветами и подарками. Не дождалась. Встревоженная, выползла из нашей спальни. В квартире никого. Тихо, чисто, одиноко. Странно, вроде бы я только что слышала какие-то звуки, говорящие о присутствии мужа.

– Ау!
– на всякий случай крикнула я. Не помогло.

Телефонный звонок прервал мои размышления.

– Варя, доброе утро!
– баба Лиза торжественно начинает свое поздравление.
– Дорогая моя Варюша! Я поздравляю тебя и Максима с пятилетием! Я так рада, что вы нашли друг друга и так друг друга любите! Пусть ваша семья всегда будет такой счастливой, как и в первые годы совместной жизни! Когда вы улетаете, Варенька?

– Спасибо! Ночью, бабушка!
– радостно отвечаю я.
– Самолет в полночь.

Сегодня, после ресторана, где мы встречаемся с друзьями, мы с Максимом улетаем в Тбилиси на три дня.

Иду в ванную и замираю на пороге: по периметру нашей большой ванны лежат нежно-розовые и ярко-красные розы, сама ванна наполнена, а вода покрыта пеной и лепестками роз.

Прижимаю ладони к мгновенно зардевшимся щекам. Сюрпризы начались. Тереблю верхнюю пуговицу пижамы.

– Помочь?
– горячий шепот тут же поднимает волоски на моей шее. Максим! Пытаюсь повернуться к мужу, но он не дает, обняв меня одной рукой за плечи, другой за талию.

– Позволь мне искупать тебя, - просительно говорит муж, доводя температуру моего тела до критической.

– Давай вместе!
– говорю я, откидываясь на его сильную широкую грудь и закрывая от блаженства глаза.

– Нет, - не соглашается муж.
– Так это плохо закончится. А у меня большие планы на сегодняшний день.

И сначала, действительно, медленно раздевает меня, опускает в воду и пытается сделать массаж, зачерпывая ласковыми ладонями пену и лепестки роз. Но притянутый за воротник футболки к моему мокрому телу, сдается. И "это" все-таки заканчивается "плохо".

– Я приготовила тебе подарок, - шепчу я мужу, когда мы лежим в постели и просто молчим, глядя на себя в зеркальный потолок спальни.

– Любопытно, - говорит он, целуя меня в висок.
– Что же это? Очень надеюсь, что новая рубашка.

– Как?!
– возмущаюсь я и одновременно смущаюсь.
– Как ты догадался?

– Я не догадался, - Максим начинает целовать мое плечо.
– Я надеялся. Давай, дари скорее.

Я вскакиваю и бегу к платяному шкафу. Эту рубашку Ralph Lauren я купила еще месяц назад, влюбившись в нее сразу и навсегда. Она потрясающего цвета морской волны в легкую серебряную полоску. Я заранее предвкушаю, как изменится цвет серо-голубых глаз мужа.

– Спасибо!
– Максим садится на постели, вскрывает упаковку и внезапно охрипшим голосом говорит.
– Надень, пожалуйста.

Я надеваю его рубашку и с размаху бросаюсь в его объятия.

– Ты не представляешь, как изменились сейчас твои зеленые глаза!
– многообещающе говорит Максим, покрывая поцелуями мою шею.

– Мои болотные глаза, - возражаю я, млея от удовольствия, подставляя его губам плечи.

– Ты ведьма болотная, - рычит Максим и не соглашается со мной.
– Они зеленые и прекрасные. В этой рубашке особенно. Помнём?