Вернуть мужа. Стратегия и Тактика

– Помнём!
– сдаюсь я, чувствуя, как его руки задирают края рубашки, медленно скользят к груди, и предвкушающе нервно хихикаю.
– Болотную ведьму зовут кикиморой. Ты сейчас назвал жену нечистой силой.

– Чистой, - спорит Максим, и его горячие губы опаляют тающую под ними кожу моего живота.
– Сам мыл.

Настоящее

Родители берегут дочь до венца,

а муж жену - до конца.

Народная пословица

Муж и жена не могут не ссориться, если любят,

а я люблю тебя до сумасшествия.

Антон Чехов «Рассказ неизвестного человека»

Максим начинает говорить. Медленно, взвешивая каждое слово, словно боится ошибиться.

– Мой отец много лет назад изменил моей матери. Не просто изменил. У него были постоянные отношения на стороне с другой женщиной. Это Юлия, мать Насти. И она не просто когда-то ушла от моего отца. Она сбежала.

– Беременная?
– спрашиваю я, зажав ладони между колен.

– Да. Он этого тогда не знал. Но, думаю, это бы его не остановило, - отвечает Максим устало и тихо.

– Не остановило перед чем?
– недоумеваю я.
– Он ее выгнал? Тогда почему сбежала? Не понимаю. Что-то не сходится.

– Моя мама уже ушла от нас, и я остался с отцом... Ты знаешь, почему, - Максим болезненно морщится.

– Знаю, - сочувственно говорю я и сжимаю коленями ладони до легкой боли.

– У отца чутье хищника, - Максим прищуривает глаза, сам напоминая мне о своей, неожиданной для меня, хищной натуре. Вспоминаю мудрого Михаила Ароновича. Как же он прав, описывая незнакомого мне Максима.
– Видимо, что-то в поведении и словах Юлии все время его настораживало, и он выяснил, почему.

– Почему?
– с любопытством переспрашиваю я, с удивлением глядя, как Максим тоже зажимает коленями собственные руки, словно пытается их удержать и не протянуть ко мне.

– Юлия познакомилась с отцом и вступила с ним в связь с конкретной целью не по большой любви и даже не из женской корысти, свойственной любовницам богатых мужчин. И цель эту поставил перед ней совершенно другой человек. Первым любовником Юлии был бывший друг моего отца, его финансовый партнер. Когда-то успешный и состоятельный, он спустил свое состояние, играя в карты. Это была очень сильная, болезненная зависимость. Он боролся с ней несколько лет, пару раз серьезно подвел отца. Отец отказал другу в помощи. И я не осуждаю его за это. Игромания - зависимость не слабее наркотической. Друг, не получив долгожданной помощи, задумал заполучить отцовское состояние, которое отец вовремя юридически обезопасил.

– Но что-то пошло не так?
– слабо улыбнувшись, догадалась я.

– Да. Болезненно воспаленный ум бывшего партнера рождал один план мести за другим. И пришла идея разорить моего отца с помощью Юлии, - Максим ответил мне широкой улыбкой, в которой не было слабости, а была какая-то несокрушимая сила, вливающая в меня физически ощущаемую энергию.
– Но отец всё узнал и уничтожил... всех. И друга, и надежды Юлии на устройство личной жизни и безбедного будущего.

– Уничтожил?!
– пугаюсь я, представив себе элегантного Константина Витальевича с окровавленным ножом в руках.

Плюгавенький смеется надо мной, но без издевки, как-то обреченно и по-доброму: "Фантазерка ты, Варюха!"

– Сделал все, чтобы бывший друг сам себя уничтожил: вместо того, чтобы прибрать к рукам отцовский бизнес, бывший партнер погряз в долгах настолько, что однажды, напившись от отчаяния, в минуту слабости, выбросился из окна.

– А Юлия?
– ужасаюсь я, согласившись с плюгавеньким, поскольку тут же рисую в воображении картинку, живую и страшную: Константин Витальевич выбрасывает из окна крупного мужчину в черном костюме и скалится, улыбаясь мне издалека.

– А у Юлии остались какие-то документы отца. Возможно, что-то, что указывает на его косвенную вину в гибели партнера. Это я пока не выяснил. Зато я выяснил, что Юлия, как и мой отец, затеяла новую игру. На кону почти миллион. Ей без отца его не получить. Ему без ее бумаг тоже, - Максим говорит об отце, но глаза его ощупывают меня всю не хуже рук, жадно, собственечески, почти больно.

– А Настя?
– спрашиваю я, дурея под этим его взглядом.

Плюгавенький и его деморализованное войско сдаются партизанам.

– Настя?
– рассеянно переспрашивает муж, и я понимаю, что он начинает терять нить нашего разговора так же, как и я.

– В чем роль Насти? И есть ли эта роль?
– с усилием беру себя в руки в прямом смысле: обхватываю плечи руками.
– И при чем здесь я? Ты сказал тогда, что твой отец опасен и для меня.

– Ты слышала про миллион?
– спрашивает Максим, резко встав, засунув руки в карманы и отойдя от дивана.

– Слышала, - подтверждаю я и глупо спрашиваю.
– Почти миллион - это сколько?

Через пару секунд Максим отвечает мне, и я понимаю, что глупым мой вопрос точно не был:

– Я говорю про миллион долларов.

Тараканы пораженно присвистывают, начиная в уме переводить сумму по сегодняшнему курсу в рубли.

– И что? Чем я мешаю?
– удивляюсь я, мысленно пристыдив своих тараканов.

– Мешаешь не ты. Мешаю я, - спокойно говорит Максим, наконец, подойдя ко мне.
– Все началось с простой и понятной цели: мама не должна узнать, что Настя - моя сестра, что Юлия вернулась в жизнь отца, что отец начал новую игру. И вовсе не потому, что мама снова слепо верит отцу. Просто ей действительно не надо этого знать: черная дыра той клинической депрессии может начать затягивать снова.

Максим порывисто обнимает меня и с силой прижимает к себе. Я не вырываюсь, а вжимаюсь в его тело с силой, еще большей, чем прикладывает он. И чувствую: Максим облегченно вздыхает. Он продолжает говорить, отстранившись и взяв мое лицо в ладони. Но теперь меня это не отталкивает, а наоборот, возрождает.

– Тебе трудно понять мою мать. Но постарайся. Человек, который никогда всерьез не задумывался о самоубийстве, никогда не поймет того, кто это сделал. Не надо путать периодически возникающее чувство отчаяния и клиническую депрессию.

Кипяток сострадания ошпаривает мою кожу. В эту секунду у меня появляется новый секрет от мужа. Вернее, первый и пока единственный. Так странно... Когда-то я настроилась говорить мужу только правду и ничего, кроме правды... А теперь принимаю решение всю жизнь скрывать от него этот скелет. Но я не могу повесить на него еще одну вину. Не могу и не буду.

Плюгавенький, усмехнувшись, посылает мне воздушный поцелуй.

– А сейчас все смешалось в кучу: моя мнимая измена, твое нежелание видеть меня и разговаривать со мной, Настины выходки, отцовский азарт, Вовкин приезд, - Максим замолкает на самом важном для себя.