Вернуть Веру

– Как-то я не уверена.

– Так, я не поняла! Ты хочешь произвести на него впечатление, или нет?! – подбоченилась Стелла и выглянула из-за шторки в зал, по которому под присмотром Настьки скакали ее детишки.

– На кого? – изумилась я.

– На Гуляева своего! На кого ж еще?

– С какой радости он мой? А главное, с чего бы мне для него стараться?!

– О-о-ой! Вот только не надо мне лапшу на уши вешать. Потому как я все равно не поверю.

– Не поверишь? Во что?

– А в то, что ты ни разу не представляла, как он станет локти грызть, увидев тебя, всю такую красивую!

– Я не для него старалась!

– Ну, да. Как же… Вот и купальник примерь! Настька говорила, Стас сказал вам взять купальные принадлежности.

– Да есть у меня купальник! И не один.

– А такой, чтобы у него дым из ушей повалил, найдется?

– Стелка, что ж ты такая провокаторша?! У меня, между прочим, Олег есть.

– Я-то тут при чем? Ты его сама выбирала!

Я не сдержалась. Прыснула.

– Ну, спасибо. А он, кстати, отличный мужик.

– Может быть. Но для тебя ли?

– Для меня. Я уверена.

Стелла смерила меня внимательным недоверчивым взглядом, но промолчала. Лишь ткнула в меня купальником еще раз:

– Ты все же примерь. Зуб даю, что отвисшая челюсть бывшего, кем бы он ни был, тебя порадует все равно. Такова человеческая природа.

– Еще немного, и я решу, что вы с Настькой против меня сговорились.

– Мы непременно так бы и сделали, если бы успели.

– Ага. Не сомневаюсь.

Я переоделась в купальник. Покрутилась перед зеркалом и выглянула из-за шторки.

– Лизуша, милая, я уверена, что Сеня еще не дорос, чтобы оценить этот комплект, - убеждала дочь Стелла, одновременно с этим отнимая у нее плечики с вызывающе сексуальным комплектом белья, которыми та колошматила брата. – Что ж ты делаешь, маленькая негодница? Отдай маме! Отдай! Сеня, ну, а ты что стоишь? Не позволяй женщине на себе ездить! Ой, Вер, а купальник-то на тебя как влитой сел! Настька, иди, посмотри, какая твоя мать красотка…

С натянутой улыбкой я покрутилась перед подругой и дочкой. Я пыталась не завидовать Стелле, знала, как нелегко в жизни ей все далось, но это было непросто. Мне тоже хотелось большую семью, любящего мужа, простого тихого женского счастья.

Пока я переодевалась, возня за шторкой стихла. Я вышла. Стелла и детвора дожидались меня у кассы. Она как раз расплачивалась за… комплект симпатичных мужских боксеров.

– Здесь белье классного качества, - пожала плечами, забирая пакет. – Своему не хочешь купить?

Я растерянно покрутила в руках семейки.

– Да не эти. Вот же… боксеры! Ну, класс?

– А чем тебе семейки не угодили? Вполне себе ничего.

– Ну, знаешь, такими только срам прикрывать…

– А боксерами?

– Подчеркивать достоинства! Твоему-то, надеюсь, есть что подчеркнуть? – склонилась к моему уху.

– Стелка! Ты… просто ужасная!

– Да я же о тебе беспокоюсь.

– Можно подумать… размер - это прям главное!

– Сто процентов. И не верь тем, кто сказал, что нет. Скорее всего, им просто нечем было похвастаться.

Я демонстративно закрыла уши:

– Слышать ничего не хочу!

Но до меня, конечно же, доносился звонкий смех Стеллы, аккомпанирующий моим собственным мыслишкам о том, что Вавилов здорово уступает Гуляеву. Боже, какой кошмар. Я ведь не могу их сравнивать по такому нелепому критерию! Правда же? Чтоб ты провалилась, Стелка!

– Ох, как же быстро время пролетело! Мне домой нужно. Артур уже, наверное, приземлился, а у меня ужин не приготовлен! – будто чувствуя мое настроение, затараторила эта пошлячка, глядя на часы. Тут же скомканно попрощалась и убежала, толкая перед собой коляску. А нам с Настькой пришлось вернуться в один из магазинов, чтобы купить ей понравившиеся туфли. Почему этого нельзя было сделать сразу? Не спрашивайте. Я этого никогда не понимала. В общем, к дому я уже гнала…

– Мы куда-то торопимся? – вскинула брови Настька.

– Угу. Надо новости глянуть.

Поскольку за сюжет о нашем подкидыше отвечала дирекция информационных программ, мне так и не довелось увидеть уже смонтированный ролик. И теперь было жутко интересно. История малышки не отпускала меня. Я все время возвращалась к ней в мыслях. Первым делом дома я включила телевизор. Новости уже начались, но я понимала, что в первую половину программы никто такие сюжеты ставить не будет. Первые минуты эфира всегда отводились под освещение наиболее резонансных событий, произошедших за день. Знать бы, показали ли нас в подкасте? Это было важно. И могло привлечь дополнительную аудиторию, которая иногда отсеивается к концу программы.

– Да что там такого интересного?!
– удивилась Настька, опускаясь рядом со мной на диван.

– Один сюжет… Я тебе не рассказывала, как мы со Стасом нашли подкидыша?

– Подкидыша? – открыла рот дочурка.

– Маленькую девочку… Ох, а вот и она… Смотри!

Мы обе залипли на экране телевизора. В роли корреспондента выступил Гуляев. Не знаю, как ему это удавалось… уложить в настолько сжатый хронометраж столько информации и смысла. Надавить на жалость, заставить смеяться, убедить каждого, сидящего по ту сторону экрана, что он лучше, чем есть, ведь… вот же вам деньги… надо? Нате! Что ж я, какой-нибудь жмот?! Как у него это получалось? Не знаю. И я ведь читала текст. Но когда увидела визуальный ряд… это было совсем другое.

– И что теперь? Эта девочка… она выживет? Вы же соберете деньги? Да?!

– Очень на это надеюсь.

– Круто. Нет, я серьезно. Это по-настоящему круто.

– Угу.

– Я прямо тобой горжусь!

– Не хочу тебя расстраивать, но мой вклад в это дело не такой уж большой. Если честно, это вообще Стас затеял.

– Ага… - Настька уткнулась в телефон. – Вон, он уже сюжет на свою страницу в Инсте зашарил. А ты знаешь, сколько у него подписчиков? Знаешь? Там, может, даже больше его прочитают, чем увидят по телеку!

– Ну, справедливости ради, это вряд ли, - усмехнулась я и вытянула шею, чтобы посмотреть, что там мне Настька тычет. И правда, зашарил… Буквально пару секунд назад. Сразу после выхода сюжета в эфир. И признаться, то, что человек его занятости сидел и, как и мы с Настькой, ждал выпуска новостей, чтобы его перепостить, совершенно не вязалось с тем образом Гуляева, что сложился у меня в голове… Совершенно! Что, ему больше нечем было заняться? Да бросьте! Но он сидел… И ждал. Человек его занятости и популярности… Да.