Вернуться в Антарктиду

– У вас есть «зеркала»? – спросил Юра, понимая, что не спросить очевидного означает нарваться на ненужные подозрения.

– Есть, - подтвердила Элен. – И у меня в связи с этим предложение для вас Не желаете ли попробовать себя оператором одного такого артефакта?

Она уставилась на него своими ледяными глазами, и Громов отвернулся.

– Я не телепат. Или вы хотите мне сказать, что пока я был в беспамятстве, вы тестировали на мне аналогичное лекарство?

– Нет, вам ничего такого не вводили. Вы были слишком слабы для подобных экспериментов, да они и не планировались. У вас, Юра, свой талант. Не хотите спросить, какой? Или догадываетесь?

– Понятия не имею.

– Вы – «человек-белая дыра». Как бы это объяснить попроще… В космосе, говорят, встречаются такие объекты, белые дыры, которые, в противоположность черным, не засасывают в себя, а выбрасывают материю в пространство. В «Ямане» это называется, кажется, «око шторма».

– «Глаз урагана», - поправил Громов.
– Вы точно это установили на мой счет? Я такой «глаз»?

– Об этом говорит специалист, которому я верю. Знаю, вас это слегка пугает. Ваш друг Грач стал одним из первых «штормовых людей», и Патрисия Ласаль, растерявшись, держала его взаперти. У нас иные методы. Мы не будем вас запирать. Мы обучим вас тибетской методике самоконтроля. На Ильгиза не смотрите – он был неспособен к самоконтролю, а вот его брат освоил упражнения легко. Вы тоже справитесь.

– Зачем вам я, если у вас есть второй близнец?

– Братья-телепаты, к моему огромному сожалению, исчерпали себя, - ответила француженка. – Один из них – наркоман, второй – ублюдок.

– Кто?!

– Неуравновешенный психопат со склонностью к насилию, - твердо произнесла Элен. – Вы же встречались с ним, неужели забыли?

Громов пожал плечами. Если честно, ворошить те смутные воспоминания не было ни малейшей охоты.

– Драго эффективен в определенных границах, но работать с ним и дальше… - Элен повела плечом. – Извините, корпорация «Прозерпина» дорожит репутацией. Наши сотрудники не могут демонстрировать публично то, что подрывает авторитет компании, а Драгослав в последнее время распоясался. Возомнил себя незаменимым, но незаменимых нет. От лица Совета Директоров я делаю предложение вам, Юра. Вы нам подходите, ваше портфолио безупречно. Думаю, в ваших интересах ответить согласием, потому что работа на нас даст вам неслыханные привилегии.

– А что даст отказ?

– У вас незавидная участь, если откровенно. Вы – «око шторма», «белая дыра». Вы таите угрозу без должной обработки сознания. Но это же негативная деталь таит в себе и преимущество. Как представитель иного мира вы чувствительны к излучению поля гравитационного магнита и потому лучше всех подготовлены к работе с артефактами древних. Мы помогаем вам, вы помогаете нам. В случае отказа вас просто уничтожат как носителя угрозы, поэтому решайтесь, Юра. Подумайте о жене и сыне.

Услышав о жене, Громов вздрогнул. Прошло столько времени, а он ни разу не вспомнил о ней. Ладно, когда он балансировал на грани жизни и смерти, но потом-то, в здравом уме?! Как же так, как он мог забыть?! А ведь Вика должна была уже родить. Хорош из него отец получился! Да и муж, если честно, тоже…

– Что от меня потребуется? – глухо спросил он.

– Ничего особенного. Вас перевезут на базу «Гамма 0» в более комфортные условия и, главное, подальше от Кратера. Пока вы не овладеете искусством Гъер, вы остаетесь неустойчивы, можете провоцировать неприятности, что вредит не только нам, но и вам тоже. Ваши раны и ожоги тому подтверждение. Когда вы успешно освоите первую ступень, то вернетесь к Кратеру и приступите к следующему этапу. Вам доверят высокую честь открыть портал в сопредельный мир и достать антарктический артефакт: пирамидку под названием «Черное солнце».

– Ту самую, неисправную? Которая сломалась и настругивает сейчас миры в винегрет?

– «Черное солнце» не сломалось, оно работает, просто ему следует изменить настройки.

– По-вашему, это так просто? Я был там, под тем ненормальным куполом, и едва выбрался оттуда. Патрисия не сумела с ним справиться, а чем вы лучше?

– Мы лучше, потому что нашли способ, как все починить. Наряду с Зеркалом и Ножом антарктическая Чаша приведет наш мир к улучшению.

– Каким образом?

– Триада скорректирует несовершенства. Мы построим мир прекрасного нового будущего.

– Звучит устрашающе.

– Мы с вами оба не из пугливых, так что не занимайтесь словоблудием, - Элен презрительно улыбнулась, - для вас не секрет, что наша реальность деформируется из-за допущенной Патрисией ошибки. Можно, конечно, все просто вернуть на свое место, но мне кажется, гораздо благородней воспользоваться шансом и сохранить полезные, добрые деформации. И добавить новые, чтобы будущее принесло людям что-нибудь хорошее. Мы почти научились управлять процессом Разъятия и Сопряжения.

– Квантовой диффузией?

– Да, кажется, физики называют это именно так. Как «око шторма», вам проще влиять на процесс. Катализировать его, усиливать, смещать на другой план бытия лишние фрагменты или менять их на новую вставку. С помощью артефактов, разумеется.

– Я не ослышался? Вы действительно полагаете, что диффузию можно и нужно усиливать?

– Что вас смущает?

– Диффузия – это зло. Это зараза, которой болен мир. Пожар, готовый выжечь дотла.

– Пожар не всегда зло. Это естественный механизм, позволяющий уничтожить старое и отмирающее на нечто новое. А искусно созданные окна возможностей служат быстрому достижению поставленных целей.

– Это системное заблуждение, циничный подход человека, больного вседозволенностью!

Юра выпалил это и прикусил язык. «Чтобы тебе не предложили, соглашайся...» Что он делает? Вряд ли ввязаться в экзистенциальный спор – это то, что от него требуется. Но на его счастье, француженка не обиделась, а восприняла его сопротивление как должное.

– Отчего же только человека? – с улыбкой спросила она. – Выгода движет абсолютно всеми. Например, черные коршуны намеренно устраивают лесные пожары. Вы не слышали об этом? А между тем это установленный факт. (*)Многие хищные птицы распространяют огонь, потому что это отличный способ поохотиться на разбегающуюся в панике живность.

– То есть вы считаете себя хищниками? Простите, что говорю об этом прямо, но участвовать в подобном мне претит. Нельзя ли найти иной путь?

Элен усмехнулась:

– Нельзя, но я ждала от вас подобного ответа. Зная вас, а я, поверьте, знаю вас очень хорошо, я бы насторожилась, согласись вы на мое предложение без раздумий. Конечно, вам нужно время подумать. Повторяю: вспомните о жене и сыне и прикиньте на досуге о том, на какие средства Виктория Громова будет поднимать вашего Антошку, если вас не станет. На что лечить, учить, кормить, одевать… ее родители не миллионеры, а жизнь – дорогое удовольствие. Однако с нашей помощью вы закроете банальный финансовый вопрос раз и навсегда.

– Вика, наверное, думает, что я погиб…

– Она не имеет от вас известий, но продолжает надеяться. Впрочем, если вы будете тянуть, она, возможно, найдет себе другого мужа. Или наоборот, наложит на себя руки от беспросветной тоски. Психика молодых замордованных обстоятельствами матерей такая неустойчивая!

Громов сжал кулаки, понимая, что его провоцируют. Провокация банальными истинами всегда срабатывает хорошо, потому что против правды невозможно бороться.

– Вы, кажется, сердитесь? – Элен направила на него фонарик, заставив зажмуриться и отвернуться. – Осторожнее, Юра! У мсье Огюста припасен для вас шприц. Лично мне будет жаль, если вы тоже превратитесь вот в это вот, - и француженка перевела луч света на заворчавшего в клетке альбиноса.