Вернуться в Антарктиду

– Не думай об этом, - шепнул папа уставшими потрескавшимися губами. – Покажи лучше, как много людей ждут моего возвращения.

Дальний папа часто просил показать эту сцену, поскольку она дарила ему успокоение. Он заставлял ее перебирать разные варианты, и Адель жонглировала колечками, пока это ей не надоедало, а он не исчезал в туманном далеко. Он часто приходил специально, чтобы смотреть на «завтра». Дальнему папе нравилось, что Адель умеет ему показывать все, что он просит.

В ночь, когда мама решила лететь за каменным солнышком, он тоже пришел и попросил показать ему Завтра. В тот раз он явился один, без ближнего. И это было необычно, потому что случалось редко, но все же случалось, и Адель подумала, что неурочный визит, наверное, очень важен и срочен, если папа пренебрег процедурой.

Она позволила ему прикоснуться к себе и увидеть ее глазами одно из колечек. Папа хотел увидеть храм и что с ним станет, если все пойдет так, как он придумал. Адель нашла ему храм и дверку, откуда он должен появиться. Вот только колечко оказалось некрасивым. Мама в нем выглядела совсем недовольной. Она не радовалась, что папа вот-вот придет, и не желала открывать дверку. Из-за этого в маму целился плохой человек из пистолета. И в дядю Вову тоже целились, ему даже руки связали, чтобы он не смог их побить. А дядя Ваня стоял у алтаря и делал что-то путанное. У него дрожали руки, но он не хотел, чтобы вооруженные люди причинили вред ее маме.

– Почему они целятся? – возмущенно воскликнула Адель, выкидывая папу из своей головы. – Это плохое завтра! Не хочу его совсем!

– Да, это плохое завтра, - поспешно согласился папа, хватая ее за плечи. – Именно поэтому надо убедить маму делать все добровольно. И Мила, и мама, и все остальные должны быть послушными, тогда никто не будет в них стрелять. Ты понимаешь меня, Адель?

Адель не нравился виденный эпизод, не нравился возбужденный папа и то, что он тормошил ее, схватив за плечи. Она чувствовала смутную тревогу, что-то липкое, вонючее и отталкивающее.

– Почему мама не хочет тебя впускать? Вы поругались?

– Ты сама сказала, что это плохое завтра. И мама твоя в нем тоже плохая.

– Мама хорошая!

– Мама упрямая и порой совершает плохие поступки.

– Неправда! Мама хорошая!

Папа потер руками лицо, чтобы оно не потекло и не показало ей то, что она не хотела видеть – злую и некрасивую маску, которую он прятал внутри себя. Адель любила, когда папа был красивый, как на той фотографии, что ей подарила мама.

– Понимаешь, Адель, жизнь устроена очень заковыристо, - сказал он, - и не всегда в ней воплощается наилучший вариант. Но к наилучшему варианту нужно стремиться.

– Почему?

– Потому что ты этого хочешь. Ты же хочешь, чтобы мама была здорова и счастлива? Хочешь, чтобы плохие дяди не сделали ей больно?

– Хочу.

– Тогда ты должна помочь. Я здесь, с тобой, чтобы подсказать вам хороший вариант. Ты должна быть находчивой. Находчивую девочку мама полюбит еще больше.

– Мама говорит, что любит меня. И что я ее помощница.

– Правильно, - папа улыбнулся. – Ты и моя помощница тоже.

Адель согласилась, однако по-прежнему чувствовала в словах дальнего папы нечто мутное. Такое случалось нечасто.

– Ты знаешь, что такое цифры, Аделин? Умеешь считать?

Адель кивнула, гордясь и переключаясь:

– Дядя Ваня меня учил считать и сказал, что у меня получается хорошо. Он сказал, что я умная и красивая, как мама.

– Дядя Ваня молодец. Ты видела, какие цифры у него в компьютере?

– Он не показывает, но я знаю, что у него там живет много-много цифр. Он все время их складывает и вычитает. И умножает, - добавила она, спохватившись. – И еще… делит, вот!

– Думаю, будет здорово, если ты сможешь его удивить. Смотри! – Папа вытащил откуда-то грифельную доску и цветные мелки и принялся писать непонятные строчки совсем как дядя Ваня. – Видишь вот эти цифры, Адель?

Адель пригляделась. Цифры были большие, длинные и жили своей тайной жизнью. От них дышало взрывным малиновым, и они были чужие. Они родились и жили совсем не здесь. Совсем не такие она складывала и вычитала с дядей Ваней, но это все-таки были цифры, и она знала, как их зовут.

– А теперь смотри, что ты должна показать дяде Ване. В этой строчке следует заменить два знака: здесь и здесь, - папа зачеркнул указанные цифры и написал поверху мелком две другие. – Запомнишь?

– А почему их надо показать?

– У дяди Вани в расчеты закралась ошибка. Если ты хочешь, чтобы все с твоей мамой закончилось хорошо, ты должна сказать дяде Ване про неправильные цифры.

– И тогда в маму не будут целиться из пистолетика?

– Тогда не будут.

– И в самолете тоже не будут?

– А когда она летит?

– Сегодня! Дядя Вик пройдет по воде и найдет для нее каменное Солнышко. Прям вот сразу найдет – завтра! Но меня они не берут. Я остаюсь с дядей Ваней.

– Вот и отлично. Пока они ищут солнышко, ты поможешь дяде Ване исправить ошибку. Только не перепутай! Выучи цифры крепко-накрепко, договорились?

Адель взяла в руки доску и стала учить все, что на ней написано. Она очень старалась и шевелила губами, чтобы лучше запомнить имена чужих цифр. Она умная и потому обязательно все сделает, и мама не будет страдать!

– Маме ничего про пистолет не говори! – грозно велел папа.

– Почему? – испугалась Адель.

– Если скажешь про плохое, оно исполнится. Ты должна молчать про плохое, а говорить только хорошее. Правильные цифры для дяди Вани – это хорошо. А пугать маму – это плохо. И дядю Ваню не пугай, не говори, что это я ему подсказываю. Он же гордый и расстроится, что я знаю лучше него. Скажи, что цифры ты увидела в междумирье, и это, кстати, будет правдой. На тебя он сердится не станет, потому что любит тебя и твою маму.

– А почему… - начала Адель, но папа исчез без предупреждения.

Адель знала, что так бывает, когда он приходит один, без ближнего папы. Она больше не пугалась, как в детстве, если оставалась одна в пустоте. Она выучила написанное, оставила доску (ничего нельзя брать с собой домой!) и побрела туда, где ее ждал нужный мостик.

Скоро девочка обнаружила себя не берегу мелодично журчащей реки. Ближний папа называл ее Летой, Рекой Забвения, но она не понимала, почему. Нельзя было ничего забыть, когда пересекаешь ее. Она специально пробовала, даже мочила в ней ноги – и ничего не происходило.