Вернуться в Антарктиду
Шрифт:
Такие фигуры, как Патрисия Ласаль-Долгова де Гурдон, не выкинешь с поля по щелчку, пусть временами они и совершают совсем не те поступки, каких от них ожидаешь. Вообще не важно, что именно они делают, где живут и кому служат – пророчество все равно исполнится.
Этот момент наглядно объяснил Дмитрию, отчего Патрисии позволили жить в России и никак за это внешнее предательство не наказали. И он же пояснил причину раскола в недрах ядра «Прозерпины». Один из основателей компании по фамилии Доберкур винил Пат в гибели сына и был готов обрушить на ее голову все кары мира, вплоть до заказного убийства, но два его партнера – д'Орсэ и де Трейси – не одобрили сей мстительный порыв. Доберкур затаил на соратников обиду, а те в свою очередь исключили его из важной части их
Москалев подозревал, что Доберкур был рад избавиться от докуки мистических ритуалов. Расчетливый и рациональный, он сделал ставку на науку и широко развернулся, добившись успехов. Это именно для него фирма Москалева искала на Иремеле черные сапфиры – ни де Трейси, ни д'Орсэ, на чьей старшей дочери был женат Командор Сперанский, камнями не интересовались. Да и зачем им громоздкие агрегаты из тысячи деталей и проводов, когда у них в руках имелись артефакты древних: простые и компактные нож и зеркало?
Зеркало, правда, пока находилось в аренде у Доберкуровских прихвостней, но в Антарктиде хранить его было надежнее, чем в Европе. Сперанский уверял, что все это ненадолго, и скоро у них будет даже два Каменных зеркала, что совершенно необходимо для воплощения пророчества. Последний штрих, так сказать.
Чем больше Дмитрий узнавал о заговоре храмовников, тем сильнее верил, что у них все продумано до мелочей и может получиться. И все же была одна маленькая деталька, которая, как ему казалось, ускользала от их всевидящего ока. И «деталька» эта принадлежала исключительно Патрисии де Гурдон.
Дмитрий ее заметил, а вот Сперанский, кажется, упустил, хотя все это время находился от нее буквально на расстоянии вытянутой руки...
Полгода назад. Москва
В ожидании начала запланированного шоу Дмитрий гулял по просторным галереям Выставочного центра, в котором в преддверии Нового года собрались члены российского «Клуба собирателей». Москалева пригласили среди прочих, но хотя билет был на две персоны, брать с собой жену ему запретили. Запрет исходил лично от Командора, берегшего доченьку от «всякого рода ненужных потрясений», и Дмитрий не посмел ослушаться. В другой ситуации он бы приехал с какой-нибудь девицей, но не мелькать же с любовницей на глазах у собственного тестя! Пришлось скучать в одиночестве.
Попивая аперитив, Дмитрий слонялся вдоль внутренней стены павильона, рассматривая вывешенные на ней картины. Возле одной из них он задержался чуть дольше. От нее веяло чем-то смутно знакомым – концентрированной энергией, способствующей рождению всяческих ассоциаций.
«Ну конечно же!» - Дмитрий вспомнил имя художника, узнав неповторимый стиль: Николай Рерих. С недавних пор он чувствовал свою связь с ним через принадлежавший ему кинжал, как бы странно и пафосно это не звучало.
– Это Матерь Мира – великий дух женского начала, - раздался неподалеку голос Ильи Сперанского.
Дмитрий оглянулся на тестя.
– Она достойна поклонения, потому что только женщина способна огнем своего божественного сотворчества положить начало Новому миру.
– Насколько я знаю, в нашем Клубе нет женщин, - заметил Москалев.
– И правильно. Ведь мы – рыцари, которые служат Даме.
Дмитрий вновь посмотрел на картину. Рерих изобразил на ней женщину, сидящую на троне, парящем над горами. Ее лицо было скрыто вуалью.
– Похоже на икону. Но почему у Богородицы закрыто лицо? – спросил он.
– Это не совсем Богородица, - ответил Сперанский, приближаясь. – Перед вами собирательный образ. Одновременно это и Мадонна, и Богиня Кали, и Иштар, и Белая Тара, и Изида. Вуаль на ее лице означает Покров Тайны, за которым скрыты истинные знания. Руки Матери сложены в виде сердца – это символ Чаши, наполненной животворной праной. А в районе солнечного сплетения нарисован распускающийся цветок как символ открытого Огненного портала, откуда к нам явятся новые возможности. Картины Рериха всегда символичны. Он не делал ни одного лишнего мазка и не изображал ничего
бессмысленного. Его посвятили в тайны Тибетские учителя, но будучи художником невероятной силы, Рерих не мог молчать. Он считал своим долгом скрытно доносить смыслы до людей, пока еще далеких от них. Он популяризировал то, во что верил.– И во что он верил?
– Например, в то, что не пройдет и ста лет, как Темная Эпоха Кали Юга сменится Светлой Эпохой Сатья Юга, которую еще называют «Эпохой Женщины». К слову, именно эту картину Николай Рерих написал по мотивам пророческого сна своей супруги Елены. Существует несколько ее вариантов, но тот, что перед нами, самый известный.
– Это подлинник?
– Разумеется. Оба варианта «Матери Мира» изначально выставлялись в музее Нью-Йорка, но недавно один меценат выкупил одно полотно и поместил в московский музей Рерихов. После того, как музей закрыли со скандалом, «Матерь Мира» выставляется у нас. Для нашего Клуба она имеет первостепенное значение, и нельзя, чтобы холст гнил в каком-нибудь подвале в ожидании конца судебных разборок. (*)
(Сноска. Николай Рерих написал две картины с похожим сюжетом и идентичным названием «Матерь Мира». Обе они выставлялись в США с 1924 года, но в 2001 году банкир Борис Булочник приобрел в Нью-Йорке несколько работ Рериха для организованного в Москве «Музейного Центра Рерихов» (его директор Людмила Шапошникова до этого руководила Советским фондом Рерихов). Скандал разразился весной 2017, когда прокуратура возбудила дело против экс-владельца «Мастер-банка» Булочника. Подозревалось, что картины были куплены на деньги вкладчиков, но записаны в личную собственность банкира, который лишь выставлял их в музее. Пока шло разбирательство, музей в Москве закрыли, а полотна арестовали)
Дмитрий достал из кармана билет и показал его тестю:
– На приглашении, которое мне вручили, значится, что гостей ожидает некое театрализованное шоу под названием «Зеркальный лабиринт и Трижды Великая Мать». Сначала я терялся в догадках, но теперь думаю, что это имеет какое-то отношение к картине Рериха. Я прав?
– Скорей, не к картине, а к идее, в ней воплощенной. Но идемте в зал, Дмитрий Сергеевич, - Сперанский легонько взял Москалева под локоть, - шоу вот-вот начнется.
Представление Дмитрию не понравилось. Артисты, конечно, старались: танцевали и кривлялись, костюмы тоже были на высоте, но музыка звучала излишне громко, свет часто мигал и слепил глаза, а сюжет истории, пронизанный символизмом, был ему непонятен. Голос за кадром изредка зачитывал в микрофон текстовые отрывки, которые звучали загадочно и ничего не поясняли. Дмитрий только и уловил, что девушка, носившаяся по сцене заполошной курицей, всплескивая руками, подпрыгивая и кружась, это и есть та самая Триждывеликая. Да и то он догадался об этом лишь по прозрачной вуали, укрывавшей ее голову. Другие участники балета то подносили к ней громадную книгу, которую та читала с большим вниманием, то заставляли ее вглядываться в круглое зеркало на длинной ручке, то давали испить из черной пиалы размером с полведра, то вручали ей нож, похожий на ритуальную пурбу…
Последнее весьма заинтриговало Москалева, но то, как Триждывеликая им размахивала, скорее озадачивало, чем дарило подсказки. Она резала им пространство бестолково, с какой-то одержимой исступлённостью. Ее фигура, окутанная красными всполохами крутящихся прожекторов, причудливо изгибалась среди прозрачных перегородок – видимо, дама попала в заявленный «Зеркальный лабиринт» и не знала, как из него выбраться.
Дмитрий уж было приготовился увидеть, как она станет выкручиваться, загнанная в угол, но тут перегородки унесли, а на сцену выбежала маленькая девочка в черном платье, ведущая за руку мужчину, одетого в белый хитон, и Москалев вообще потерял нить. Что хотели сказать появлением странного черно-белого тандема сценаристы? Это реальный ребёнок или еще одна аллегория? И что за мужик теперь грубо крутил Триждывеликую в танце, сорвав с нее вуаль?