Вернуться в Антарктиду

– Почему Хранители это допустили?

– Потому что адепты Бон знали, как говорить с ренегатами и как их подчинять себе. Нельзя было совсем забывать об их существовании. Неизвестный враг – это внезапный враг. Он подло бьет в спину и быстро торжествует. Как свидетельство извечной двойственности тамаса, на Земле возникли Белый Бон и Черный Бон, однако «Аненербе» воспользовалось плодами последнего. Черный Бон, циничный и жестокий, давал быстрый результат. Я настаиваю и заклинаю вас, Тимур-джи, отнестись к происходящему очень серьезно! Наследники «Аненербе» не представляют, какие жуткие силы они пытаются выпустить из-под замка!..

Постепенно мастерство Тимура росло, он все лучше и лучше понимал, что делает. Не без его стараний Элен д'Орсэ была убеждена, что отсутствие поползновений со стороны Доберкура обеспечивалось исключительно усилиями выздоравливающего Громова. Об этом она отсылала еженедельные отчеты в Париж.

– Когда падчерица прилетит на Мадагаскар, а Громов окончательно поправится, мы установим двухстороннюю связь, - говорила Элен своему адъютанту. – Думаю, неделя-другая уйдет на их слаживание, но к концу июня это наконец-то произойдёт. Летнее солнцестояние отлично подойдет, чтобы стать первым днем новой эры.

Огюст де Мирабий и Элен настолько привыкли к молчаливому присутствию Тимура, что давно перестали его замечать. Тим ходил за ними тенью и вслушивался в диалоги. Хотя чаще всего они болтали по-французски, которым он так и не овладел в свое время, его новые способности позволяли ему понимать смысл сказанного на любом языке. Борецкий был в курсе того, что они придумывали. И когда обсуждались проблемы, возникающие на другой стороне, в параллельном мире, они тоже становились ему известны. Это было удобно: не приходилось расходовать собственные силы, чтобы узнать положение вещей.

– В последнее время Антуан меня разочаровывает, - поделилась однажды Элен с Огюстом своими опасениями.

Французы сидели в столовой за одним столиком, а Тим находился по соседству: вроде как и сам по себе, но небольшое расстояние позволяло ему слышать каждую произнесенную фразу.

– Де Трейси утверждает, что отлично управляется с «Солнечным ножом», - говорила Элен, - вот только результаты получаются совсем не те, которые от него ожидаешь. По его словам, операция в параллельном мире была проведена его прототипом успешно. Мила Сперанская выжила, открыла новую ветку, однако потом взяла и отказалась сотрудничать! Более того, она сбежала и угодила прямиком в лапы «Ямана». Новости совсем не утешительные, но нашему местному другу ничего не предъявишь. Он вроде как не отвечает за действия прототипа.

– «Яману» стали известны наши планы? – уточнил Огюст.

– Если так, то возникает вопрос: кто им проболтался?

– Сами догадались.

– Нет, это же не в лотерее цифры угадать. Милку не пускают в храм, и это свидетельствует о том, что они все про нас понимают. «Яман» не желает, чтобы в окружении древних святынь завершилась ее инициация.

– Но они ее не убили. Значит, не собираются закрывать эту тему или не подозревают об истинной роли Сперанской. Пока Мила жива и находится на параллельном Мадагаскаре, есть шанс перехватить ее и закончить обряд. Полагаю, де Трейси ждет подходящего случая.

– Жаль, что у нашего Сперанского дочь умерла, - сердито вздохнула Элен, - приходится иметь дело с прототипами, и это все усложняет. Если честно, бесконечные арки и ветки сбивают меня с толку. Я не могу контролировать Антуана.

– Антуан отлично во всем разбирается.

– Это он так говорит. Но не мутит ли он воду? Полагаться во всем на его слова мне больше не по душе. Между нами, у де Трейси натура предателя. Только своему божеству он служит беззаветно, а мы – так, побоку. Просто бредем по одной дороге.

– Антуан гарантирует, что у той стороны будут верные пространственные координаты, - сказал Огюст, – через него мы держим связь и только с его помощью прорвем Барьер. Он полезен и пока ни разу не подводил.

– Скажите мне, Огюст, вы действительно считаете, что без прорыва Барьера не обойтись? – серьезно спросила Элен.

– А вы нет? Вы усомнились в конечной цели?

– Не усомнилась, нет… но чувствую себя неуверенно, когда не могу оценить изменения в полной мере. Зависеть от других – это пытка. Мне все чаще хочется все бросить здесь и отправиться в Париж.

– И что вы там будете делать?

– Трясти Антуана. Держать совет с мужем по поводу прототипа его дочери. Лично оценивать настроения, а не с чужих слов.

– Не стоит пороть горячку, мадам. Если ваш муж заверяет вас, что все у него в порядке, значит, капкан сработает вне зависимости от количества мелких накладок. У нашего «Ямана» вырваны все зубы, а их прототипы из параллельного мира одержимы идеей спасти всех и каждого, поэтому информация о пленниках с Новой Надежды не пройдет без внимания. Они в любом случае будут строить двойной портал, чтобы забрать с одного острова Громова, а с другого – остальных подчиненных. Де Трейси говорит, что двойные порталы сложные, и маленькая неточность останется незамеченной на фоне прочих проблем.

– Огюст, вы всегда такой осторожный… почему вы доверяете Антуану больше, чем я, которую вы постоянно обвиняли в опрометчивости?

Де Мирабий поклонился, прижав руку к сердцу, и ответил ей, словно оправдываясь:

– Дезинформация – не ваш конек, мадам, но поскольку де Трейси и ваш супруг до сих пор прекрасно справлялись, им стоит и дальше продолжать в том же стиле. Не мешайте им. Оценивайте по конечным результатам. Если вам будет спокойнее, давайте подумаем о запасном варианте, но в данном случае, как мне кажется, это излишне.

Элен недовольно потерла переносицу и вдруг обернулась к Борецкому:

– Моусон, вы тоже думаете, что я излишне придирчива?

Тимур, не ожидавший, что о нем вспомнят, изобразил испуг:

– Вы что-то мне сказали, мадам Элен? – переспросил он с сильным британским акцентом.
– Простите, я не понял вас. Не можете ли вы повторить еще раз и по-английски?

Элен и развернувшийся к нему в пол-оборота де Мирабий смотрели на него так, будто прикидывали, прошел ли он проверку? Их паранойя, начавшись с де Трейси, перекинулась и на Моусона. «Если дальше так пойдет, - мелькнуло у Тимура, - они и собственно тени начнут шугаться, но это и хорошо. Бояться им полезно».

– Я хотела кое-что уточнить, - начала Элен по-английски, решив, что «этот Моусон и впрямь дурак, но выкручиваться надо».
– Вы заходили сегодня к Громову в лазарет?

– Да, заходил. Вы мне это поручили, мадам, и я делаю это ежедневно. И с доктором беседую. Он говорит, что там без особых изменений, если честно.

– Что говорит доктор, я знаю. Но каким Громов показался лично вам? Не пора ли ему возобновить тренировки?

– Я не медик и не разбираюсь в подобных вещах. Но если желаете, всегда можно попробовать.