Верные друзья

Нехода отваливается на спинку стула, разводит руками:

– Ну, уж тут и слушать тебя смешно! Я не против критики, критику лично я люблю, но тут... Да ты знаешь, кем подписан проект? Он самим академиком Нестратовым подписан!

– Подумаешь, подписан Нестратовым, так уж закон божий! А если он ошибся? А если бюрократ твой Нестратов?

Лапин весело, так что блеснули зубы в разбойничьей бороде, улыбается и, подталкивая Нестратова, шепчет:

– Интересное собрание!

– Как это: Нестратов - и бюрократ?
– зловеще спрашивает Нехода.
– Ты, знаешь, поаккуратней, Иван!

Девичий голос выкрикивает:

– А пускай ваш Нестратов не подмахивает проекты не глядя! Пускай сперва подумает и познакомится с местными условиями!

– Пойдем, - цедит сквозь зубы Нестратов и тянет Лапина за рукав.

– Погоди, - хладнокровно отвечает Лапин.
– Ты-то, конечно, все знаешь, а мне очень полезно послушать.

Собрание гудит. Одновременно говорят человек двадцать. Нехода тщетно стучит карандашом по графину и звякает колокольчиком. Всех перекрикивает высоченный парень с лихим чубом:

– Комсомольская организация правильно поставила этот вопрос! А если в Архитектурном управлении не выслушали Катю Синцову, то это только говорит о стиле руководства.

Лапин наклоняется к соседу - пожилому мастеру в синей спецовке:

– Катя Синцова здесь?

– Нету ее, - нетерпеливо отвечает сосед.

– А где ее можно увидеть? Сосед обернулся к Лапину:

– Да вы что, не знаете? В больнице она.
– Он хмурится и тут же принимается кричать: - Правильно! Правильно!

Лапин понимает, что больше от него уже ничего не добьешься.

– Пошли, - говорит он Нестратову.
– Имя и фамилия известны - Катя Синцова. Она в больнице. Можем идти. Здесь тебе ничего не нужно?

Он испытующе смотрит на Нестратова.

– А что мне здесь может понадобиться?
– обиженно и зло отвечает Нестратов.

Они выходят, спускаются с крылечка, шагают рядом по деревянным мосткам.

Оба молчат.

– Чепуха! Невежественный лепет и чепуха!
– не слишком уверенно заявляет Нестратов и искоса поглядывает на Лапина. Лапин не отвечает. Он по-прежнему молчит, тяжело вздыхает, ерошит бороду.

Больница.

Нестратов и Лапин стоят с молодой девушкой-врачом в приемном покое.

– Очень тяжелый случай, товарищи, - девушка сурово сдвигает брови.
– Мы вызвали из Уфы нейрохирурга.

– Из Уфы?
– задумчиво спрашивает Лапин.
– Далеко!

– Я... я не решаюсь, - после паузы честно признается девушка и сжимает руки.
– Я еще не делала трепанаций, я...

– А если не прилетит хирург из Уфы?
– смотрит на нее Лапин.
– Всякое ведь случается - нелетная погода, то, другое...

– Тогда мне придется взять на себя ответственность за операцию. И я возьму ее. Другого выхода нет!

Девушка вдруг совсем по-ребячьи вздыхает:

– Ну почему такая беда должна была случиться, когда главный врач уехал? Ужасно, когда так мало опыта, просто ужасно!

Лапин медленно поднимает на нее глаза:

– Стало быть, нужно вмешательство нейрохирурга? Вот что - погодите и ничего не предпринимайте. Погодите минут двадцать.

Лапин кивает Нестратову, и они быстро выходят, оставив врача в полном недоумении.

Пристань. Плот.

Чижов лежит вытянувшись, неподвижно глядя в небо. Он не пошевелился даже тогда, когда с высокого берега с шумом сбежали Нестратов и Лапин.

– Скорей!
– еще издалека возбужденно кричит Нестратов.
– Вставай, Чижик!

– Я больше не встану никогда, - мрачно отвечает Чижов.
– Вы опять отправились в город, а меня оставили одного!

– Борис, - голос Лапина звучит непривычно серьезно.
– Вставай, друг. Вот тебе мои туфли. Девушка, которую мы ищем, тяжело ранена. Молодой врач одна в больнице и совершенно растерялась. Вставай, Нестратов тебя проводит.

Лапин быстро снимает башмаки и бросает их Чижову.

Чижов, обуваясь, ворчит:

– Вот уж не думал, что мне придется во время отпуска оперировать.

– Врач говорит, что надежды мало, - испуганно смотрит на него Нестратов.

– Надежда есть всегда, - резко отвечает Чижов.
– Пошли!

Больница.

По длинному коридору в развевающемся белом халате стремительно бежит дежурная сестра, сталкивается с врачом.

– Мария Николаевна!
– захлебываясь, говорит она.
– Вас спрашивают. Один такой длинный, а другой, поменьше, говорит, что он профессор Чижов.

Девушка-врач смотрит на нее во все глаза.

– У вас случайно не температура, Даша?
– спрашивает она.
– Откуда здесь может взяться профессор Чижов?..

Но внезапно на ее лице появляется необычайное удивление, и она бросается мимо сестры в приемный покой.

– Господи, - говорит она почти шепотом, - Борис Петрович, вы? Вы?

– Я.
– Чижов всматривается в нее.
– Я, конечно, я. Что-то я вас не припомню, голубушка.

– Была у вас, Борис Петрович, в прошлом году. На трехмесячных... На переквалификации... Какое счастье!
– Врач путается, сама себя перебивает, говорит невпопад.
– И я даже подумать не могла, что здесь... Так далеко... Каким образом?

Чижов усмехается:

– Каким образом - лучше не спрашивайте. Приплыл на плату.
– Он покачал головой.
– А вот волноваться хирургу перед операцией не полагается! Разве я не говорил вам этого? Плохо же учил я вас, молодежь! Пойдемте!..

Чижов и молодой врач в белых халатах склоняются над Катей.

Она без сознания. Глаза закрыты.

Чижов осматривает ее быстро и внимательно.

У дверей - длинный, нелепый, нескладный в белом халате, Нестратов.

Чижов, окончив осмотр, выпрямляется, и все присутствующие, даже Нестратов, не узнают его лица: оно стало тверже, резче обозначились складки у рта. Темные глаза смотрят необыкновенно уверенно, холодно и спокойно.

– В операционную, - коротко говорит он.

Чижов проходит в операционную.

У него даже походка изменилась - прямая, твердая, уверенная.

Дальше каждое слово, произнесенное Чижовым, отрывисто, спокойно, почти лишено интонации.

Профессор подходит к столу, на котором лежит Катя, и, наклонившись, одобрительно кивает.

– Свет!

Мягкий свет заливает операционное поле. Вспыхивает налобная лампа. За спиной Чижова открывается дверь, на носках входит Нестратов в белом халате и маске. Он слышит голос Чижова: