Версаль

Во внутреннем убранстве Версальского дворца неслучайно во множестве встречаются зеркала. Такое широкое их использование свидетельствует о блестящих успехах промышленности Франции, которая наконец смогла составить достойную конкуренцию Мурано [138] . Известно, что в Версале только за 1682 год было истрачено 37 982 ливра на зеркала. Зеркальную галерею Мансар сделал истинным. Он установил напротив каждого оконного проема, который выходит на версальский парк, точную копию окна, в которое вместо стекол вставлены зеркала. В результате этого получается, что галерея обеими сторонами окон выходит в сад. Современному человеку такое устройство может показаться вполне нормальным, но в XVII веке стеклянное зеркало было невероятной роскошью, доступной только очень богатым людям, поскольку каждое зеркало стоило огромных денег. Людовик пошел на такую безумную трату из гордыни, дабы лишний раз предстать перед миром богатейшим монархом мира. Не зря Зеркальная галерея занимает чуть ли не центральное место во дворце.

138

Мурано – остров, входящий в состав Венеции; здесь с XIII века жили лучшие в Европе стеклодувы, изготавливавшие идеальные зеркала и стекла для очков; только в XVIII веке конкуренцию венецианским стеклодувам смогли составить богемские стеклодувы.

Существенный интерес представляет большой трапезный зал, или, как иначе его называют Зал, где король ест. Там имелся помост для музыкантов, которые играли во время ужина.

Из трапезного зала придворные входили в салон Бычий глаз. Его создали в 1701 году путем соединения прежней гостиной и старой спальни короля. В этом салоне великолепен аттик [139] , изгибающийся карниз которого был украшен по приказу короля фризом с гипсовым барельефом, на котором изображены детские игры. Подобно прочим творениям Мансара и Робера де Котта [140] – Зверинцу и Трианону – Бычий глаз является как бы прелюдией к тому XVIII столетию, которое прославилось в веках благодаря своей элегантности, яркости красок, игре почти детского воображения и гармоничной природе садов и парков.

139

Аттик – стенка, возведенная над венчающим архитектурное сооружение карнизом; часто украшается рельефами или надписями.

140

Робер де Котт (1656/57–1735) – главный архитектор Версаля после Мансара.

Альков короля находился рядом с Зеркальной галереей. По природе экономный Людовик решил сохранить часть прежнего убранства. Он только дал совет Роберу де Котту и скульпторам несколько освежить помещение и сделать его более светлым, «сочетая гармонично белое с золотом, на котором преобладали бы амуры, трельяжи и цветы». Король лично проследил за разработкой мельчайших деталей – замков, оконных задвижек, балюстрады [141] для своего ложа. Например, 28 февраля 1702 года он велел «сделать ролики, чтобы прикрепить занавески к аттику над тремя окнами спальни… и просверлить арочные перемычки окон, чтобы протянуть там веревки, что позволяло бы спускать занавески, поднимать их снизу вверх и все хорошо приспособить». Состарившийся король не только не утратил своей вечной одержимости вникать в самые незначительные детали, но даже, наоборот, старался еще глубже узнать каждое дело. Если короли хотят строить на века, они никогда не должны пренебрегать мелочами. Это была политика Людовика XIV.

141

Балюстрада – невысокое ограждение, состоящее из ряда фигурных столбиков (балясин), соединенных сверху горизонтальной балкой.

С того момента, когда утром Людовик XIV открывал глаза и до самого его отхода ко сну, королевская спальня являлась душой и сердцем двора. Она всегда была открыта для большого количества людей и, пожалуй, даже чересчур доступной. Выдвигая в качестве предлога желание засвидетельствовать свое почтение монарху, создателю Версаля, придворные буквально наводняли комнату и превращали ее таким образом в публичное место. Из-за этого пришлось защищать от людей королевское ложе балюстрадой, а заодно выставить охрану.

Гвардейцы вышагивали перед этой оградой или же просто сидели, а за балюстрадой находилось то единственное место, которое принадлежало королю безраздельно. Каждый достаточно умный и проницательный человек сразу понял бы, что обустройство королевской спальни олицетворяет всю французскую монархию, а она не может быть ни чрезмерно величава, ни чересчур простодушна. Практически каждая деталь здесь несет символическую нагрузку. Так, балдахин над ложем означает, что само государство охраняет отдых шестьдесят четвертого короля Франции.

Из спальни короля находится выход в Кабинет совета, где проходили заседания правительства. В этой просторной комнате были развешаны зеркала; ее украшали три картины Пуссена, скульптуры Каффьери.

Кабинет совета служил и для проведения королевских аудиенций. Для встреч, которые отличал менее официальный характер, король предпочитал соседнюю комнату, носящую название Кабинет париков.

С годами Людовик сужал круг общения и предпочитал встречаться не в стенах Версальского дворца, а в Трианоне и Марли.

В 1700-х годах король перебрался в новые апартаменты.

С запада на восток располагаются комнаты, окна которых выходят на мраморный и королевский двор: Кабинет собак, салон с маленькой лестницей, Кабинет раковин, Кабинет картин и в самом конце – маленькая галерея. Это один из шедевров престарелого Миньяра, его запоздалая победа над Шарлем Лебреном. Галерея Лебрена – большая, там царствуют толпы придворных. Галерея Миньяра – маленькая. Она существует исключительно для короля и его семьи, а также немногих высокопоставленных гостей вроде принца датского или кёльнского курфюрста.

Украшения галереи Миньяра с течением времени остаются неизменными. Потолок декорирован росписью. Ребенок, изображенный на фресках, представляет герцога Бургундского и в то же время символизирует Французское государство. Рядом с ребенком можно видеть Минерву и Аполлона, а также аллегории Добродетели, Времени и Любви. Здесь представлены все атрибуты искусств. Маленькая галерея была задумана и воплощена как зримый образ величия эпохи Людовика XIV. В то время истинное восхищение вызывало меценатство короля, а также его надежность и постоянство, а ведь это главное во все времена!

В галерее Миньяра находились самые лучшие картины королевской семьи. В 1709 и 1710 годах был составлен список живописных полотен, являвшихся собственностью короля. Всего 1478 единиц. Все они в галерее Миньяра не помещались, поэтому по приказу Людовика XIV пришлось устроить целую систему постоянной смены экспозиции. Какое-то время там даже висела «Джоконда» Леонардо да Винчи.

После 1701 года принцип экономии стал в Версале главенствующим. В конце царствования Людовика XIV наиболее значительные траты пришлись на новую королевскую часовню. Ее строительство и внутренняя отделка растянулись на целых двадцать лет, однако на склоне лет король смог преподнести Богу одну из самых удивительных часовен в Европе. Сначала Мансар задумывал мраморную облицовку, которая соответствовала бы общему стилю больших королевских апартаментов. Однако Людовик и Робер де Котт предпочли использовать здесь камень, привезенный из Иль-де-Франса. Таким образом, они не стали повторять уже хорошо знакомый декор, вместо этого был создан совершенно новый стиль, стиль нового, XVIII столетия. Но все же в часовне сохранился дух Средневековья, как будто в воображении архитекторов все время стояла церковь Сент-Шапель [142] . В необычном сочетании бедного белого камня и роскоши скульптуры зарождались имена века Просвещения: Пьера Ленотра, братьев Кусту [143] .

142

Сент-Шапель, или «святая капелла», – часовня королевского дворца на острове Сите в Париже, близ Лувра; была задумана как хранилище реликвий, вывезенных Людовиком IX (Святым) из Константинополя в 1239 году. Часовня была возведена в 1245–1248 годах Пьером из Монтрей, одним из крупнейших зодчих готики. Считается лучшей в мире готической церковью небольших размеров (длина 35 м, ширина 11 м).

143

Кусту – семья французских художников и скульпторов, работавших в конце XVII – начале XVIII веков. Самые известные из них – братья-скульпторы Никола Кусту (1658–1733) и Гийом Кусту Старший (1677–1746); оба племянники великого скульптора Антуана Куазевокса. Никола Кусту работал в основном над декоративной скульптурой для Марли и Версаля. Его последняя работа – большой рельеф Людовик XV пересекает Рейн (Версаль, вестибюль) – осталась неоконченной и была завершена Гийомом Кусту. Наиболее значительное произведение Гийома Кусту – две скульптурные группы укротителей коней для дворца в Марли (1740–1745, позднее установлены на площади Согласия в Париже).

Подобно всем храмам того времени, внутренняя роспись королевской часовни представляла катехизис в картинках. Фрески свода прославляли Иисуса Христа. Картина сотворения мира занимала центральную часть, Воскресение Христово изображалось над алтарем. Голубь – символ Святого Духа – парил над креслом короля. Фигуры Карла Великого и Людовика IX Святого [144] склонялись в молитве. Кресло короля находилось на возвышении напротив алтаря. В приделах размещались члены королевской семьи. Не в правилах Людовика XIV было пропускать мессу, каждое утро он непременно являлся на службу. И ежедневно церковный хор исполнял мотет [145] .

144

Людовик IX Святой (1214–1270) – король Франции с 1226 года; организатор Седьмого крестового похода (во время которого попал в плен к султану Туниса, и Восьмого крестового похода; канонизирован католической церковью в 1297 году; в образе Людовика Святого был воплощен духовный идеал рыцарства; поведение этого короля служило образцом для светского поведения христианского монарха – приветствовался определенный баланс религиозного благочестия и твердой государственной политики.

145

Мотет – здесь: жанр церковной музыки, торжественное вокальное произведение.

Еще одно замечательное место в Версальском дворце – библиотека. Конечно, ни для кого не секрет, что Людовик XIV предпочитал слушать, как читают, а не самостоятельно листать страницы, однако это нисколько не означает его интеллектуальную ограниченность.

Всю жизнь Людовик обладал необычайной любознательностью. В те времена шестидесятилетний человек считался глубоким стариком. Король же в этом возрасте не уставал познавать окружающий мир. Например, 23 сентября 1699 года он с удовольствием наблюдал через прокопченное стеклышко солнечное затмение. Через несколько дней Людовик попросил Кассини принести ему план затмения, на котором было бы видно, каким оно было разным в различных точках земного шара, где наблюдалось. Это ли не наглядное свидетельство живости королевского ума, его склонности к научным познаниям и графическим изображениям.