Версаль

Так, в 1683 году военные траты составили почти 57 процентов от общего числа всех расходов. Однако кто настолько самонадеян, что сможет утверждать, будто эти расходы были не нужны и являлись политической ошибкой? Обратимся к другим расходам указанного года. В 1683 году скончался Кольбер. В это время на строительные работы, в которых король был заинтересован, а заодно на министерство культуры и изобразительных искусств приходилось всего-навсего около 7 процентов от всех государственных трат, иными словами 7 222 000 франков. Если же говорить о Версале, то он не получил даже половины этой суммы. Дворец, парк, а также служебные дворцовые пристройки стоили королю в 1683 году 1 855 000 ливров. Даже в том случае, если мы решим прибавить к этому еще 846 000 франков, что были истрачены на машинное оборудование в Марли, то в результате получим сумму в 2 701 000 франков. А ведь версальское строительство тогда находилось в самом разгаре. Оно составляло чуть более 2 процентов от совокупных национальных трат, то есть третью часть годового бюджета, который отпускался на строительство военных укреплений.

Версаль времен короля Людовика XIV

Версаль можно назвать, в полном значении этого слова, стройкой мирного времени. Ведь строительные работы начинали оживляться и наиболее крупные финансовые вложения происходили как раз в то время, когда заключался мир.

Вспомним, что в южной части Зеркальной галереи находится салон Мира. Он являет собой символ, которым никак нельзя пренебречь. Сравним некоторые цифры. Во время Деволюционной войны [103] Версаль обошелся государству за два года в 536 000 франков. Едва наступил мир, как сразу же возросли и расходы на строительство. В 1671 году Версаль стоил 676 000 франков. За пять военных лет, с 1673 по 1677 год включительно, сумма, потраченная на версальские стройки, составила 4 066 000 ливров. Едва был заключен Нимвегенский мир [104] , как монарх уже не видел резона экономить. В 1679 году версальские траты поднимаются до 4 886 000 франков, а в 1680 году достигают 5 641 000 франков. С началом Пфальцской войны [105] остановились главные стройки. В документах строительного министерства можно увидеть отчет о суммах, потраченных на Версаль (без учета подвода воды): в 1685 году – 6 104 000, в 1686 году – 2 520 000, в 1687 году – 2 935 000. Подготовка к войне идет полным ходом, а потому затраты резко снижаются в 1688 году: 1 976 000 ливров. А далее, за целых девять лет, с 1689 по 1697 год включительно, Версаль стоил Франции только 2 145 000 ливров.

103

Деволюционная война была объявлена в 1667 году Людовиком XIV Испании из-за находившихся в Нидерландах испанских владений, которые по деволюционному праву (это преимущественное право детей от первого брака на наследство после отца) могли принадлежать супруге французского короля Марии-Терезии, дочери испанского короля Филиппа IV. По миру 1668 года в Ахене, Франция получила Лилль, Дуэ и другие города во Фландрии, но возвратила занятый было Франшконтэ.

104

Нимвегенский мир – ряд мирных договоров, заключенных в 1678–1679 годах в голландском городе Нимвегене для завершения Голландской войны 1672–1678 годов; это был крупнейший успех Франции в деле укрепления ее приоритета в Европе.

105

Пфальцская война за наследство жены Месье проходила в 1688–1697 годах между Францией, с одной стороны, и Англией, Испанией, Нидерландами, Австрией и Голландией и германскими протестантскими государствами – с другой. Закончилась она безрезультатно.

Исходя из этих неоспоримых исторических фактов, можно сделать беспристрастный вывод: эти суммы при всем желании никак нельзя назвать астрономическими. В период с 1661 по 1715 год Версаль вместе с парком и служебными помещениями стоил всего лишь 68 000 000 франков. Можно даже приплюсовать 4 612 000 франков – стоимость машинного оборудования в Марли – и пусть даже работы, что проводились на реке Эр, и акведук Ментенон, который так и остался недостроенным, теша глаз потомков живописными руинами в стиле Пиранези [106] и до сей поры угнетая французов, вспоминающих, во сколько человеческих жизней вылилась такая стройка, то в результате получим 76 984 000 франков. Однако часто повторяющаяся сумма в 82 миллиона при всем желании никак не набирается. Конечно, сумма немалая, однако она чуть больше годового бюджетного дефицита 1715 года.

106

Джованни Батиста Пиранези (1720–1778) – итальянский археолог, архитектор и художник-график, мастер архитектурных пейзажей. Оказал сильное влияние на последующие поколения художников романтического стиля и, позже, на сюрреалистов.

Но если еще раз как следует задуматься, то эти траты представятся просто ничтожными, когда видишь, какой степени политического и художественного расцвета достигла Франция во времена великого короля и далее, в течение всего века Просвещения [107] .

Во время Пфальцской войны, чтобы побудить двор и Париж придерживаться официально проводимой политики экономии, 14 декабря 1689 года монарх издал специальный указ «О регламентации ювелирных работ и производства посуды из золота и серебра». Он распорядился, чтобы все серебро обеспеченных французов было отдано на Монетный двор.

107

Не будем забывать, что траты эти происходили на фоне нескончаемой нищеты и разорения подавляющего большинства населения Франции, периодически повторяющихся неурожаев и голода. Не стоит забывать и о том, что, посещая Версаль, вы всякий раз входите в «ворота в ад кровавых революций», ибо это логово французских королей стало вселенским символом окончательного разрыва духовной и нравственной связи народа с его властителями по вине властителей, что в конечном итоге и явилось основой революций XVIII–XX веков. Что же касается красот Версаля, то парадокс нашей жизни во многом проявляется в том, что великие материальные творения зачастую создаются во времена великих страданий простых людей и даже обеспечиваются этими страданиями.

Людовик сам подал пример своим подданным. 3 декабря все придворные узнали, что монарх «заставил переплавить все свое прекрасное столовое серебро, несмотря на дорогостоящую ювелирную работу, даже филигранные вещи».

Наверное, никогда не было в мире ничего более удивительного, чем серебряная версальская мебель. Ее безжалостно отправили на переплавку. Эти работы начались 12 декабря 1689 года и продолжались до 19 мая 1690 года. Пять месяцев монарх наблюдал, как постепенно таяли дивные произведения искусства, отлитые из драгоценных металлов, – секретеры, стулья, столы, круглые столики на одной ножке, кресла, сундуки, табуреты, длинные узкие скамьи со спинками, две альковные стойки с перилами, вес которых составлял 57 489 унций, каминные решетки, зеркальные оправы, торшеры, жирандоли, бра, подсвечники, нефы, тазы, вазы, урны, стройные кувшины-амфоры, кувшины из серебра или золота, флаконы, чаши весов, подносы, солонки, горшки для цветов, курильницы, ящики для апельсиновых деревьев, носилки, ведра, клетки, чернильницы, перчаточницы, колбы, плевательницы и, разумеется, барельефы и статуэтки, а также 668 комплектов серебряной филиграни, которую снимали с сундуков, ларей, коробок, ваз, подсвечников, стульев и секретеров…

А ведь всего семь лет прошло с тех пор, как король окончательно поселился в Версале. И вот уже из Зеркальной галереи и королевских апартаментов носильщики с ничего не выражающими лицами еженедельно выносили мебель, как будто из какого-нибудь последнего буржуазного дома, в котором за долги описали имущество.

И это не вызывало удивления, поскольку Пфальцская война самим фактом своим отменяла все привилегии. Таким образом, в 1690 году главной привилегией короля Франции было присутствие (всегда – даже в тылу, в Версале) на передовой линии фронта.

«Этот дом он любил необычайно страстно…»

Есть замечательное высказывание: «Людовик XIV присоединил к Франции разные провинции. Он выигрывал сражения и подписывал договоры, прочно укоренил свою семью в Испании. Благодаря умению управлять, своему труду, прозорливости он способствовал тому, что королевство стало одним из первых в Европе. Но все это уже ушло. Версаль же остался». К настоящему времени немало усилий было потрачено на то, чтобы частично переделать внутреннее оформление. Безусловно, парк просто роскошен, но тем не менее он – лишь часть творений великого Ленотра. Сколько бы усилий ни прилагали к тому, чтобы достойным образом отреставрировать дворец, в наши дни он является не более чем символом.

Последующие поколения немало «потрудились». Людовик XV отдал распоряжение разрушить Лестницу послов. Луи Филипп все сохранил, однако по-своему захотел все модернизировать и в результате только изуродовал. Однако нельзя сказать, что только эти люди стали виновниками разрушений. Сказалось разрушительное воздействие времени, постоянная нехватка денежных средств, а главное – неспособность оценить истинное величие и воспринять его по достоинству. Последнее обстоятельство и явилось, пожалуй, главным, что с течением столетий привело к упадку такого выдающегося произведения искусства, как Версаль. Но даже если предположить, что в Версальском дворце, как по мановению волшебной палочки, вдруг появились бы все его коллекции, вся его мебель, позолота, то все равно ему никогда не хватало бы самого главного – жизни. Той жизни XVII века, когда здесь работало правительство, велась обширная переписка, бодрствовала гвардия охраны, звучала дивная музыка, суетились поварята… И основное – дворцу никогда не хватало бы постоянного оживления в художественных мастерских, которые во времена Короля-Солнца ни на миг не прекращали свою работу.

С одним из высказываний герцога Сен-Симона никак нельзя не согласиться: «Во всем он (Людовик XIV) любил блеск, великолепие, изобилие. Из этого пристрастия он сделал политическое правило и полностью его привил своему двору».

Итак, вспомним то время, когда король и его двор впервые прибыли в Версаль. Это случилось 6 мая 1682 года. Тогда прекрасный дворец еще находился во власти каменщиков. Придворные во главе с монархом прибыли сюда из Фонтенбло. Им пришлось расселяться непосредственно посреди стройки. Естественно, Людовик сохранял присущий ему во всех ситуациях флегматичный вид; он вырабатывал его годами в процессе самовоспитания, однако даже невооруженным глазом легко было заметить признаки явного нетерпения.

Но настал день, когда двор обосновался в Версале окончательно, чтобы полностью быть в распоряжении своего монарха. Правда, жить можно было еще только в южном крыле. Строительство крыла северного было завершено только в 1675–1689 годах. Прошло еще два года, прежде чем посетителей смогли принять Большая галерея, салон Мира, салон Войны.

Салон Войны

За пределами дворца Мансар приступил к строительству служебных помещений. Проводилось оно с 1682 по 1684 год. Одновременно архитектор уже обдумывал проект создания комплекса сюринтендантства, работы над которым длились с 1683 по 1690 год.

Король требовал увеличить число постоянно проживавших в Версале. Для этого пришлось увеличить число служебных помещений, были построены дополнительные конюшни, кухни и водонапорные башни.

Кроме того, в жизни королевской семьи произошли изменения.

Монсеньор сменил место проживания. До женитьбы в 1680 году наследник занимал комнаты на первом этаже центрального корпуса дворца. Они располагались непосредственно под апартаментами королевы и были по счету третьей его резиденцией. В 1683 году умерла Мария-Терезия и Монсеньор обосновался в Версале окончательно. Его жена заняла апартаменты королевы, а сам дофин обосновался на первом этаже – эти помещения справедливо считаются одним из чудес Версаля.