Версты

Только православный народ может р аз р е шить проблему еврейства, ибо только в связи с ним может ее разрешить сам еврейский народ. А^ точки зрения трезвой, практичной политики самый подход к проблеме и указанном нами смысле оказывается чрезвычайно выгодными д л # культуры еврейской и для культуры р у с с к о 1 Ведь рядом с нашим подходом возможны пли отрицание религиозного смысла еврейской проблемы, или отказ от всяких попыток ее разрешить, или,| наконец, религиозная вражда к еврейскому народу. От религиозно-культурного расцвета еврейства никаких опасностей мы не ждем и сознанию им своего первородства противопоставляем наше православное самосознание.

Религиозно-культурный расцвет еврейского парода прение всего дас* ему силы для н а ц п о н а л ь н о й концентрации. Это неизбея-] по приведет к тоет, что п е р и ф е р и я его перестанет отставать от ядра, как апельсинная корка, п срастется с ядром, втянется в него, вступи

РОССИЯ И ЕВРЕИ

с ним б органическое взаимообщение или — уже в окончательно от единенной части своей — нацело сольется с окружающей культурой. Прекратится иди до крайности замедлится послабеет процесс ее образованп я. Итак сама собою исчезнет та потенциальная опасность, которую представляют для нашей культуры ассимилирующиеся прей и которая иначе, по самой природе своей,непреодолима,ибо потенциальна и неуловима. Конечно, нам могут возразить, что упованием на обращение еврейского народа, мы как бы снова открываем путь процессу ассимиляции со всеми вредными ее последствиями. Мне кажется, что это не так. Во первых, устраняются ненормальные условия , в которых эта асспмилация до сих пора протекала, что уже не маловажно. Во вторых, упование отнюдь 'Нь принуждение и пе заманивание. Наконец, мы уповаем не на отдельные Вращения, а на обращение народа.

; . Подозреваем, что недобросовестные критики назовут нашу точку зрения [«идеологией черты оседлости» пли «идеологией средневекового гетто». — (Хотя мы думаем, что гетто и черта оседлости сыграли в сохранении рели-(гиозно-националыюй самобытности еврейского народа роль положительную, I— ни о чем подобном мы, конечно, ни минуты не думаем. Мы полагаем, что вескому еврейству должна быть обеспечена полная свобода религиозно-культурного, скажу — даже политического самоопределения, самосохранения и само-раз вития-среди других народов Евразии, и придам обеспечена самым ясным и точным образом. И это уже его дело, хочет ли он сохранять или видоизменять формы своего куль-рурного бытия, которые, мне кажется, благодаря ненормальным условиям развития, пуждаются во мпогих изменениях. Еврейский народ должен стать равноправным членом евразийской федерации. Это отнюдь не требует создапия для него особой территории, которой у него вет и к созданию которой он не склонен. Пересаживание евреев на землю столь же не соответствует духу современного еврейства, сколь не соответствует ему, ио нашему мнению, современный еврейский сионизм, хотя он нас, как русских, пока и в предвидимое ближайшее время никак не касается. Проблема сионизма стала бы и русскою проблемою лишь в том случае, если 5ы в Палестине создался живой и органический центр всего рассеянного по пиру еврейства. Тогда бы нам нужна была свободная, а не находящаяся аод чьим либо протекторатом Палестина. Еврейский народ един не единством а целостностью своей территории, а своим исключительным религиозно-куль-гурным единством, свои «Законом», и внешне его определяющим. ! .Но тут нас ожидает другое возражение. — Подобное решение вопроса, жажут нам, угрожает притоком еврейства из других культур и стран в

Россию и созданием в России новой Палестины. И как можно говорить Он включении русского еврейства в сферу Евразии, раз оно—только часть рас-; сеянного по миру единого еврейского народа? Ответим. — Приток еврейства* в Россию страшен лишь тем, кто считает еврейский парод уповательно под-; лежащим истреблению врагом рода человеческого и кто не знаком с историей* и не знает ничего о положительной культурной роли, которую еврейский} народ уже сыграл в экономическом, социальном и духовном развитии мира. С другой же стороны я сомневаюсь в том, что наше решение еврейского вопроса действительно поведет к усиленному притоку евреев в Россию. Основания моего сомнения будут и ответом на формулированный во второШ фразе этого абзаца вопрос.

Еврейский народ — единое и органическое целое. По всякое органичен ское целое не однородно, а расчленено на соборно об'единяющиеся частные целыя. Так членится и еврейский народ, однако — и в этом его своеобразие^ и его смысл в истории человечества — сообразно внутреннему сродству межЛ ду частными его организмами и соответствующими культурами. Есть еврейство, природно родственное миру романской культуры, я есть еврейство, так же родственное миру культуры германской или миру культуры евразию ско-русской. Таким образом и получается, что русское еврейство, буду™' индивидуациею еврейства, является также индивидуациею культуры еврм зийской. Эмпирически здесь установило лишь некоторое ^соответствие»,--некоторая двуприродность русского еврейства. Теоретически это может бытй об'яснено двояко: — или русское еврейство есть еврейство, перерождающееся в народ евразийской культуры, или оно является индивидуациею в еврействе той религиозно-культурной общечеловеческой потенции, которая | христианской культуре индивидуируется, как едипство евразийских народов. Я склоняюсь ко второму об'яснению, ярче выражающему значение || религиозный смысл еврейства в общечеловеческом развитии и распространяемому мною, конечно, и на другие индивидуации еврейской культуры. С кроме того,позволяет резко подчеркнуть связь русских евреев со всем еврейским народом, т. е. охранить от всяких теоретических и практически^ посягательств само существо еврейской религиозной идеи. Практические затруднения, разумеется, будут, ноне большие, а меньшие, чем при господствующих пониманиях еврейской проблемы; и лишь мономанам, подделИ вающим «протоколы сионских мудрецов» или верующим в их существование, эти затруднения покажутся непреодолимыми.

Не только со стороны русских интеллигентов, по и со стороны многих евреев можно ожидать довольно сильного возражения по существу. Именно.; наши противники будут отрицать существование, или, по крайней мере. жизненность, своеобразие и ценность самобытной еврейской культуры. —

РОССИЯ И ЕВРЕИ

То, что кажется ею, скажут нам, не что иное, как искусственный продукт ряда случайных, в конце концов, условий: средневекового гетто, черты оседлости, религиозной вражды к евреям и их вызываемого напором извне стремления сохранить себя через свой обрядовой закон. Ведь у евреев нет, скажут нам, общего им всем живого языка, а попытка снова сделать живым древне-еврейский, во первых, встречает сопротивление в самой же'еврейской среде и, во вторых, обречена, как искусственная и романтическая, на неудачу. Евреи всегда ассимилировались и всегда легко усваивали язык окружаю-цего мира (испанский, французский, немецкий, русский и т. д.) для того, тгобы сохранить свой лишь в качестве священного. Судьба еврейства в пол-его ассимилации, в полном растворении его окружающими культурами. Этот процесс протекает болезненно, что и сказывается частью в отрицательных сторонах ассимилирующегося еврейства, и медлительно, может быть — $а последнее время он замедлился еще более (сионизм), но исход его ясен и неизбежен. Перенесенное в сферу проблематики религиозной, подобное возражение принимает, примерно, следующий вид. — Не может и не должно 5ыть никакой «еврейской церкви», ибо смысл еврейской истории с религиозной точки зрения как раз в том и заключается, что еврей должен «оставить Ища своего и мать», отречься от своего народа, от себя, как еврея, и, умерев как еврей, ожить, как христианин. Еврейский народ обречеп на рассеяние и ябель: в этом его судьба. Распяв Иисуса Христа, он распял своего собствен-юго Мессию, себя самого предал на распятие. Он должен взойти на Голгофу и умереть, как природное, натуральное тело Мессии, чтобы воскреснуть гже не еврейским народом, не народом. Поэтому и ныне еврейский народ не народ и не культура, а — призрак.

Если так, то и разрешение еврейской проблемы лежит на иных путях. Зно заключается в облегчении процесса ассимилации. Конечно, такое облег-ение предполагает решительный отказ от всяких насильственных мер, толь-ад задерживающих «обращение», но оно вместе с тем исключает ориентацию на религиозно-культурное еврейство. Его надо предоставить собственной его участи («естественной смерти»), не мешая ему, но ему никак и не содействуя, ибо зачем содействовать заведомо безнадежному? С другой стороны, воздействие на ассимилирующееся еврейство оказывается невозможным иначе,

в порядке саморазвития данной (в частности — русской) культуры I ее самозамыкания от еврейства. Это — путь пассивного и недейственного мкидания. Правда, в России (разумея не Россию коммунистическую, а грядущую, евразийскую Россию) в отличие от Европы, для которой такая гассивная установка характерна, еврейству противостоит не секуларпзован-ная и тем обеспложенная культура, а Православная Русская Церковь. В ?осспи еврейская проблема остается религиозною даже и с рассматриваемой

Л. П. КАРСАВИН

точки зрения. Иначе говор», и в этой постановке еврейская проблема может быть разрешена только Роосиею, хотя бы интернациональное католичество и казалось евреям на первый взгляд более привлекательным, чем иальное Православие. Тем не менее и здесь приходится тогда отнестись ассимилирующемуся еврейству, как к неустранимому и неизбежному испытанию. Его еущеетвоьапие и даже его рост — тяжелый крест, который над! терпеливо нести и тяжесть которого можно лшпь несколько облегчить тем, что ему будет ясно противопоставлен призыв религиозных евреев в лоно-русского Православия.

Изложенную сейчас точку зрения считаю принципиально возможной. Она даст другое решение проблемы, согласующееся с традицией. И мне представляется даже, что только дальнейшее развитие может дать о к о н ч а-т е л ь п ы е аргументы в пользу этого решения или в пользу решения торое «ше яее правильным и обоснованным.Укажу лпшь на одно.

— Наше решение исключает пассивное воздержание, но требует активности, действенной любви к еврейскому народу,как таковому, а ис только ко есяко-му еврею, как индивидууму-. А там, где действенная любовь, там наверное и правда. Ибо дерево всегда по плодам познается.

Развиваемая нами точка зрения встретит, конечно, упреки в утопизме, Но мы уже давно привыкли к нападкам и непониманию со стороны наивных и даже научно отсталых идеологов единой общечеловеческой культуры псе* куларизации. В том мы п видим свою заслугу, что решаем еврейский вопрос по существу и на почве религиозной. Что же касается обвинений в утопизм^ так мы ответим на это вопросами. — Ведет ли нага «утопизм» к каким будь абстрактным или конкретно неосуществимым мерам? Не оказывается ли он, наоборот, очень реальным и практичным в своих выводах? Исходя истпн Православия, мы нигде не искажаем действительности и не подчиняв! ее никаким отвлеченным схемам. Не легко, конечно, па деле преодолеть копленные веками недоразумения и предрассудки. Но можно и должно на стойчиво стремиться к их преодолению. Наш путь верен. Его иитуитпвно наметил и показал его конкретное значение Лесков в своем замечательном рассказе о митрополите Филарете (Владычный Суд). — Еврей, чтобы осво^ бодить своего единственного сына от рекрутчины, нанял на последние деньги заместителя ему, другого еврея. А тот, забрав плату, заявил о своем нии креститься, чем аннулировался весь договор. По закону помочь старивя еврею было невозможно. Но владыка Филарет решил дело быстро и прося признав обманщика «недостойным св. крещения». И что же? Через некоторое 1 время крестился сам старик-еврей.