Верю, судьба!
Шрифт:
Атис вскочил, как подброшенный. Что такое?!
– Ааааааааа!!!
Бабах!…
– А ну пошли вон!
– Надрывался кто-то.
– Вот ща палкой как дам!!! Кыш!!! Кыш!!!
Шандарах!… Человеческому голосу вторил звонкий собачий лай, внизу что-то билось, рушилось, и внезапно стены дома потряс тяжкий удар, от которого дрогнули стекла.
Атис, поспешно натянув на себя штаны и рубаху, выскочил в коридор. Навстречу ему выбежали Касси, Серафима и лама, держащий на руках кота.
Волосы Касси торчали дыбом, сама она была босиком, но тоже успела второпях нацепить блузку и
– Что это?
– вскрикнула она.
– Атис, где это? Внизу? Оранжерея!
Она первая бросилась вниз по лестнице, за ней следом - остальные.
Внизу царил мрак, Атис щелкнул выключателем - и вовремя. Мимо него в каких-то десяти сантиметрах со свистом пронеслось нечто огромное, и исчезло в широком дверном проеме, ведущем в холл.
На улице, судя по шуму, продолжалась вакханалия. Кто-то изо всех сил молотил палкой по стеклам и рамам оранжереи, выкрикивая угрозы и ругательства, лаяла собака. В холле послышался шум, что-то с грохотом упало, покатилось по полу.
– Мамая родная, - Серафима вжалась в стену.
– Что это всё зна…
Она не договорила - в оранжерее раздался звук бьющегося стекла, а затем - торжествующий вопль:
– Ага!!! А ну давай отсюда!!! Кыш! Кыш!
Атис кинулся в оранжерею, Касси и Серафима не отставали.
В оранжерее горели все лампы, и было светло, как днем. Весь пол покрывали осколки стекла, а за окнами, потрясая палкой, бегал… тот самый охотник, которого они не так давно видели в лесу. Рядом с ним скакала очень довольная собака, продолжавшая оглушительно лаять.
Цветов не было.
– Ты что делаешь!
– заорал Атис, бросаясь к ближайшему окну.
– Ах ты сволочь!!!
– Пошли вон!
– ликующе кричал охотник.
– Прочь, прочь отсюда!!! Ща как дам палкой! Кыш!!!
Собака с лаем метнулась к окну, Атис отпрянул.
– Да что ты делаешь, скотина!
– закричала Касси.
– Где цветы? Цветы где?!
Она кинулась к охотнику, тут же затормозила, сообразив, что не совладает с мужчиной, и побежала в холл, откуда доносился непрекращающийся грохот.
– Аааааай, господи!
– донесся отчаянный вопль Касси.
– Стойте! Да стойте же, глупые! Перестаньте! Ну куда, куда ты в окно!!!
Картина, которая открылась ее глазам, была жуткой. Разгром, царивший в холле, не шел ни в какое сравнение с учиненным недавно Алмазными, и это было вполне естественно - потому что сейчас по холлу носились, как перепуганные птицы, гигантские серебристые цветы, сшибающие все на своем пути. Валялась изломанная мебель, еще три окна были уже выбиты вместе с рамами, моталась под потолком драгоценная люстра, пол усыпали осколки стекла и разбитых ваз…
Касси бросилась на свой цветок, колотившийся в оконный проем, и вцепилась в его лепестки - остановить его, удержать, заставить опуститься! Как же, заставишь его, такая махина!
– и сама не поняла, что произошло, как ей удалось подтянуться. Вот уже Касси оказалась на цветке, вот уже она лежит на нем плашмя, вжимаясь в серебристую плоть, и под ее руками вздрагивают бархатистые лепестки, как могли бы вздрагивать чьи-то плечи, и бешено колотится в глубине цветка словно бы сердце, хотя, конечно, у цветка не может быть никакого сердца.
–
Тихо, тихо, мой хороший, - быстро-быстро проговорила она, гладя лепестки, - успокойся, все в порядке, я с тобой…Атис поймал свой цветок на выходе из холла, и умудрился тоже на него запрыгнуть, едва не сломав шею - чудом успел увернуться от припотолки. Цветок словно ополоумел - он совершал какое-то дикие рывки по горизонтали, то ли стремясь сбросить своего наездника, то ли скрыться от шума и грохота.
– Стой! Да стой, блин!… - заорал Атис, чувствуя, что вот-вот упадет. Внезапно из ладоней выдвинулись когти, тут же намертво впившиеся в чашечку цветка, и держаться тут же стало легче.
– Да что же ты, дурень!…
Цветок снова рванулся в сторону, и тут вдруг Атиса захлестнул такой страх и такое отчаяние, смешанное с диким желанием вырваться на волю, что он перепугался. Бежать!… О, Боже, скорее бежать!!!
– Сима!
– закричал он.
– Открой дверь! Сима, дверь на улицу! Быстрей!…
Травница подхватила что-то с каминной полки, и стремглав рванула к двери. Створки распахнулись, в лицо ей ударил холодный ветер. Цветок Атиса, словно почуяв свободу, набирая скорость, полетел к выходу.
– Лови!
– крикнула травница и бросила что-то Атису. Тот едва успел подхватить тонкую золотую пластину.
– Удачи!…
– Сима, кота забери!
– Атис пригнулся, цветок нырнул в открытую дверь, в ночь.
– Кота!…
– Эге-гей!
– орали рядом с оранжереей.
– А ну, наддай! Давай, давай! Выше! Дальше!…
Цветок Касси, начавший было успокаиваться, встрепенулся, и Касси не успела ничего понять, как мимо промелькнули стены холла, и она оказалась на улице, среди ветра и ночной темноты, а земля стремительно уменьшалась в размерах, потому что ее цветок несся вслед за цветком Атиса. Хлестнуло страхом, что она сейчас упадет, разобьется, но тут же Касси поняла, что лепестки гигантской "хризантемы" надежно ее поддерживают, и что она лежит на цветке совершенно неправильно.
Оказавшись на воле, цветок успокаивался, его полет переходил в горизонталь, и напор ветра, казалось, стал слабее. Во всяком случае, вполне можно было устроиться поудобнее. Цветок летел, слегка опустив "нос", так что его плоская чаша образовывала подобие ложа, в котором можно было сидеть, видя все, что происходит впереди и по сторонам.
Касси осторожно отпустила руки, и села так, как было правильно - почти полулежа.
Лепестки послушно поддержали ее спину. Касси положила руки на ободок цветка, и обнаружила, что эта поза очень удобна, не хуже, чем в настоящем кресле. Даже, пожалуй, лучше.
Земля скрывалась в непроницаемой темноте. Цветок Атиса маячил впереди, и было видно, что за "хризантемой" летят какие-то тонкие, длинные… листья, что ли?
– подумала Касси. Пока цветок пребывал в оранжерее, ничего подобного видно не было. Однако выглядело это очень красиво - гигантский серебристый цветок среди ночной темноты.
– Атис!!!
– закричала она.
– Атис, погоди!
Цветок Атиса замедлили полет, а затем и вовсе остановился.
– Господи, а ты тут откуда?
– спросил Атис, поворачиваясь.
– Ты же остаться хотела.