Весь Дортмундер в одном томе

В эту преисподнюю Дортмундера привел Келп, звякая и бряцая своими телефонами, линиями и гаджетами. Вниз, в эту бесконечную круглую трубу, диаметром в четыре фута, бесконечную в обоих направлениях, покрытую телефонными кабелями, но, по крайней мере, сухую и освещаемую через равные промежутки времени. Вытянуться во весь рост оказалось невозможным, но сидеть с некоторой степенью комфорта вполне можно было. К переходнику на розетке подсоединили электрический обогреватель, поэтому было тепло. После нескольких неудач — отключения и дезорганизации нескольких тысяч абонентов, которые, конечно, обвинили в этом телефонную компанию — Келп подключил собственный телефон, так что они могли выйти на связь с городом. Первым позвонил Дортмундер, Мэй, а Келп был вторым. Он дозвонился в пиццерию, которая развозила заказы — хотя потребовалось время, чтобы убедить их доставить еду на перекресток. Келп, тем не менее, настоял, и в установленное время двинулся наружу. Вернулся он с пиццей, пивом, газетами и словами «судя по всему, будет дождь».

Итак, у них были свет, тепло, еда, питье, чтиво, связь с внешним миром, но Дортмундер по-прежнему казался мрачным.

— Я труп, — повторял он, задумчиво глядя на кусок пиццы. — И меня уже похоронили.

— Джон, Джон, ты здесь в безопасности.

— Навсегда?

— Пока мы не придумаем что-нибудь, — Келп пальцем подтолкнул пепперони в рот, немного прожевал и запил пивом. — Один из нас непременно что-то придумает. Ты знаешь, кто мы такие. Джон, мы вдвоем эдакие палочки-выручалочки. Когда ситуация становиться напряженной в ход идет выдержка.

— Где?

— Мы найдем выход.

— Какой?

— Откуда я знаю? Мы узнаем, когда начнем думать. Вот, что случиться: долго мы здесь не выдержим, и один из нас найдет решение. Нужда всему научит.

— Нда? А, может, знаешь, чьи это слова?

— Эррол Флинн, — ответил Энди и улыбнулся.

Дортмундер вздохнул и открыл газету.

— Если бы они не отсрочили космическую программу, я мог бы вызваться добровольцем на луну. Или на космическую станцию. Не могут же там быть одни ученые и пилоты; им ведь нужен кто-то, чтобы подметать, полировать окна, выбрасывать мусор.

— Сторож, — предположил Келп.

— Дворник.

— На самом деле, сторож более точное слово, нежели дворник. Они оба произошли, как ты знаешь, от латинского.

Дортмундер перестал листать газету, ничего не сказав, он посмотрел на Келпа.

— Я читаю, — объяснил Келп, как бы защищаясь. — Я читал статью об этом.

— А теперь собираешься пересказать ее мне.

— Ну, да. А почему бы и нет, разве ты спешишь куда-то?

— Хорошо, — ответил Дортмундер. — Как хочешь.

И он посмотрел на страницу редактора и увидел, не узнав, фамилию Мэлоуни.

— Слово «дворник», — начал Энди, — берет начало от двуликого бога Януса, покровителя всевозможных дверных проемов. Так еще в древние времена дворник был привратником, но шли века, и эта работа претерпела изменения. «Сторож» — с латинского custodia, что означает наблюдать за тем, за что ты отвечаешь. Поэтому сторож лучше, чем дворник, особенно на космической станции. Ты ведь не хочешь стать привратником на станции.

— Не хочу остаток моей жизни провести как белка в тоннеле, — ответил Дортмундер, про себя подумал «Мэ-ло-уни» и просмотрел статью.

— Белки не живут в тоннелях, — возразил Келп. — Белки обитают на деревьях.

— Об этом ты тоже читал?

— Просто знаю. Каждый знает. Под землей водятся крысы, мыши, кроты, червяки….

— Все верно.

— Я просто объясняю.

— Вот и все, — произнес Дортмундер, отложил газету, взял телефон и начал набирать номер.

Келп наблюдал за ним, нахмурившись, пока Джон не покачал головой и не ответил:

— Занято, — и повесил трубку.

— Что еще? Очередная пицца?

— Мы уходим отсюда, — ответил Дортмундер.

— Мы?

— Да. Ты оказался прав. Пришло время, когда у одного из нас закончилось терпение, и он что-нибудь придумает.

— Ты знаешь, что делать?

— Да, — подтвердил Джон и еще раз набрал номер.

— Расскажи мне.

— Подожди. Мэй? — прошептал Дортмундер снова, сложив ладонь в виде чашечки вокруг трубки и слегка согнувшись, как человек, который пытается прикурить на сильном ветре. — Это снова я, Мэй.

— Ты можешь не шептать, — проинформировал Келп.

Дортмундер покачал головой, давая понять Энди, чтобы тот заткнулся. И по-прежнему шепотом он продолжил:

— Ты в курсе? Проблемы? Не говори так! Возьми его с собой, когда выйдешь ночью.

Келп смотрел на него с опасением. Судя по тому, что сказала Мэй, она тоже очень переживала за Джона, поскольку он ей ответил:

— Не волнуйся, Мэй, все будет хорошо. В конце концов, все наладится.

39

Март — это практически конец веселого зимнего сезона в северо-восточной части Соединенных Штатов. В специализированном спортивном магазинчике «Слит & Эмп» на нижнем Мэдисон-авеню ближе к вечеру персонал энергично убирал с прилавков непроданный товар: санки, лыжные ботинки, коньки, ветровки, лыжные палки и термосы, чтобы освободить место для летнего ассортимента: лосьоны для загара, хлорин, отпугиватель акул, солевые таблетки, спрей ядовитого плюща, дихлофос, супинаторы для кроссовок, дизайнерские повязки на голову и футболки со смешными изображениями. И в это время администратор по имени Грисволд, коренастый, здоровый, помешанный на спорте двадцатилетний парень, яхтсмен, дельтапланерист, альпинист и лыжник-гонщик, единственный кто получал доход «от сделки» и воровства, поднял глаза и из-под косматых рыжих бровей увидел двух мужчин, проскользнувших в магазин: взрослые, может даже около сорока лет, неактивные, не быстроногие, не выносливые. Зимняя бледность на морщинистых лицах. Оставив в покое эластичные бинты, которые он раскладывал, Грисволд подошел к двум посетителям и изобразил на лице улыбку полную жалости, которой награждают все прекрасные образчики всех неудачников.

— Чем могу помочь, джентльмены?

Они посмотрели на него, как будто испуганно. Тот, что с острым носом пробормотал своему другу:

— Ты справишься.

И отошел к двери, засунул руки в карманы и начал пристально рассматривать пасмурный день, тротуары, полные людей, спешащих укрыться, прежде чем грянет буря. Грисволд полностью сосредоточил свое внимание на унылом мужчине с опущенными плечами, с которым ему предстояло иметь дело. «Независимо от спорта, которым он занимается, я вряд ли смогу ему помочь», — подумал Грисволд и спросил:

— Да, сэр?

Мужчина прикрыл рукой рот и что-то пробормотал, а его глаза тем временем метались из стороны в сторону, сканируя магазин.

Продавец подошел ближе:

— Сэр?

На этот раз среди шамканья он едва слышно разобрал «лыжные маски».

— Лыжные маски? Ах, лыжи! Вы и ваш друг увлекаетесь лыжами?

— Нда.

— Хорошо, отлично. Пройдите сюда, — и, продвигаясь вглубь магазина, мимо медицинских шин и наплечников, он добавил: — Вы, наверно, видели наше объявление в газете.

— Было дело, — ответил мужчина, по-прежнему прикрывая рот рукой, как будто в ней он держал крошечный микрофон.

— Да? Тогда сегодня ваш счастливый день, если это можно так назвать.

Незнакомец посмотрел на него:

— Нда?

— У нас сезонные распродажи, конец лыжного сезона, — заявил Грисволд своему клиенту со счастливым лицом. — Фантастические скидки, на все.

— О, нда?

Второй посетитель по-прежнему стоял возле двери и смотрел на улицу, поэтому оказался вне пределов слышимости. Так что Грисволду пришлось сосредоточиться на этой «птичке в руке».