Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Кассета докрутилась до конца. Шрам поднялся, зашел в соседнюю комнату и включил свет. Затем он, как обычно, представился — эту речь Аарон Грин слышал уже миллион раз.

Дверь открылась, и в комнату вошел мистер Сальвадор. Все называли его мистером Сальвадором, поскольку его межконтинентальное происхождение плохо вязалось с американской неформальностью и поскольку он был их боссом. Даже для Ки Огла. Но он никоим образом не являлся символической носовой фигурой, проводящей все время за гольфом и иногда являющейся на собрания директоров. Он был чрезвычайно дотошным типом. Он целыми днями торчал в кабинете, где были установлены мониторы СОР-100.

— Через пару минут мы начнем трансляцию СОР, — сказал мистер Сальвадор. — Я бы хотел, чтобы вы зашли и поделились своими мыслями.

— А что будет?

— Коззано собирается произнести речь на съезде оружейных фриков в Талсе, — сказал Сальвадор. — Это будет его официальное высказывание по вопросу контроля за оружием. Который, как представляется, окружен в этой стране совершенно истерической атмосферой.

— Это уж точно.

— Меня просто тошнит от всей это помойной политики, — сказала леди.

Это была крепко сложенная женщина в бифокальных очках и с консервативной среднезападной прической, одетая в сиреневый тренировочный костюм. Участница автобусного тура из Индианы, никаких сомнений.

— Я просто напросто не могу больше видеть эту дрянь.

— Полагаю, на самом деле вы хотите ее видеть, — сказал Шрам, — полагаю, она вас завораживает. Я думаю, что когда вы идете в магазин, то специально выбираете очередь подлиннее, чтобы успеть прочитать пару таблоидов со стойки. Потом вы кладете их обратно, разумеется. Вы ведь не из тех, кто читает эти вонючие газетенки, не так ли?

Женщина была совершенно потрясена.

— Как… как вы узнали? Вы что, следили за мной?

— Хватит лезть в ее мозговые волны! — сказал постконфедеративный пожиратель подливки. Как ни странно, южный акцент у него совершенно отсутствовал. Скорее, это был среднезападный говор.

— Что вы сказали? — спросил Шрам.

— Вы забираетесь к людям в мозги, я точно это знаю. Вы что, не видите, что этой женщине не по себе?

Шрам с невинным видом пожал плечами и выставил ладони вперед.

— Эй! Я просто беседую с ней. Я ничего не знаю ни о каких мозговых волнах.

— Правда? — сказал конфедерат, срывая с себя браслет. — А это тогда для чего?

— Вам уже объясняли, — сказал Шрам.

— Ваши объяснения — вранье, фальшивка.

— Слушайте, — сказал Шрам. — Давайте начистоту, сэр. Ваше интервью закончено. Вы можете идти. Свои пятьдесят долларов заберете у регистратора.

— А что насчет остальных?

— С ними я хочу поговорить еще немного.

— А со мной почему не хотите поговорить? Разве мое мнение не имеет значения?

— У нас произошел сбой оборудования, — сказал Шрам. — Ваш браслет сломался. Стало быть, задерживать вас — попусту тратить время. Спасибо, что заглянули.

Мужчина поднялся со стула, повернулся к двери и застыл в замешательстве. Он вцепился в замок молнии на своей ветровке левой рукой и принялся нервозно дергать его вверх-вниз. Казалось, он глубоко задумался.

— Сэр? Нам больше от вас ничего не нужно, — сказал Шрам. — Можете идти домой. Спасибо, что зашли.

— Окей, — сказал мужчина, застегиваясь наконец до самого подбородка. — Окей, думаю, я и вправду пойду. Спасибо. Это было очень интересно. Я много узнал.

— Всегда пожалуйста, — сказал Шрам.

Мужчина направился к выходу, и в ту же секунду раздалась тихая музыка — как будто в кармане у него был спрятан транзистор. Он остановился и на мгновение замер.

Музыка звучала еле слышно и пискляво, словно из очень маленького динамика. Это были патриотические фанфары и барабаны. Шейн Шрам застыл в изумлении.

Мужчина вытащил руки из карманов. Одно запястье было обмотано эластичным бинтом. Музыка стала громче. Он сорвал бинт. Теперь с его руки понеслись звуки аплодисментов.

Уильям Э. Коззано шагнул к трибуне и замахал руками в ответ на аплодисменты и приветственные крики посетителей шоу «Огнестрел и Ножи» в Талсе.

— Парни из Секретной службы хотели предоставить мне сегодня дополнительную охрану, — сказал он, — я собирался выступить перед толпой владельцев оружия, и они почему-то занервничали. Ну, я только одно могу сказать владельцам оружия: если кто-нибудь из вас и правда хочет всадить в меня пулю, то вот он я!

Коззано отошел от трибуны и широко расставил руки. Зал на некоторое время заполнило приглушенное бормотание, а затем владельцы оружия взорвались. Вопли, аплодисменты и топот перегрузили крохотный динамик часов СОР.

Флойд Уэйн Вишняк смотрел Шейну Шраму прямо в лицо. Глаза Шрама метались между маленьким телевизор и лицом Вишняка.

— Вы — экономический труп, — сказал Шрам. — Вы Флойд Уэйн Вишняк!

Флойд Уэйн Вишняк расстегнул ветровку и сунул руку за пазуху.

— Ничего более дурацкого вы сказать не могли, — произнес он.

Он выхватил пистолет и направил его на Шрама. Все остальные сжались на своих стульях.

— Я вижу, что вы охвачены гневом, — сказал Шрам.

— Сколько раз повторять, — сказал Вишняк, — держитесь подальше от моих мозговых волн, черт побери!

Он выстрелил, и пуля вошла в голову Шрама сквозь переносицу и вышла через затылок, который сразу стал похож на грейпфрут.

— Не волнуйтесь, — сказал Вишняк пятерым попадавшим на пол людям, которые едва ли его слышали, будучи оглушены выстрелом. — Вам больше нечего бояться!

— Что это была за чертовщина? — спросил мистер Сальвадор. Они с Грином находились в центре мониторинга СОР, наблюдая за тем, как Коззано трясет руками над головой, купаясь в аплодисментах.

— Да ерунда, — сказал Грин. — Очередной психологический эксперимент Шрама.

— Я думал, мы давно завершили фазу калибровки, — сказал мистер Сальвадор.

— Вы уж мне поверьте, — сказал Грин. — Это место иногда чистый Додж-Сити. Все это не взаправду.

Вишняк высунул голову в коридор и тут же спрятался, опасаясь выстрела. Но предосторожности были излишни. Снаружи никого не было.

Он рискнул выглянуть еще раз и увидел, что толстый охранник наблюдает за ним максимум с легким беспокойством, как будто высокопоставленным сотрудникам ОДР тут каждый день выносят мозги на стенку. Вишняк отвернулся от двери и прижался спиной к косяку. Он сжал «Флейшекер» обеими руками, с поворота выпрыгнул в коридор, прицелился, для надежности прижав руки к косяку, и быстро выстрелил трижды. Первые две пули поразили охранника в грудь, третья ушла над головой.