Весна, которой нам не хватит

А вот и назову.

??????????????????????????

Не могу представить себе, что я больше никогда не произнесу этого имени. Возможно, он даже будет похож на Эймери – Армаль-то тоже темноволосый и сероглазый…

– Мне пора, - сказала я, надеясь, что нелепо скопившиеся в уголках глаз слёзы никому не видны.

– Пожалуйста, не уезжай без предупреждения больше, - неожиданно сказал Армаль. – Я так волновался... признаться, даже ревновал. Прости.

И это... всё? Вопросов никаких не будет?

Вопросов не было, и я с крысоловкой в руке – довольно тяжёлой, надо заметить – осталась смотреть уходящему Армалю вслед.

Эймери не появился и свидетелем наших с Армалем объятий, увы, не стал. Между прочим, обниматься с законным женихом было гораздо приятнее, чем с этим паразитом – сердце не ёкает, желудок не сворачивается в трубочку, лодыжки и запястья не немеют, голова не кружится. Вот так-то.

– Давай помогу, - подошедший со спины Дик без долгих разговоров забрал у меня клетку из рук. – Ого, крыса! Решила пойти по стопам Делайн?

– Мне надо её куда-то деть, подлечить, а потом выпустить, - сказала я. Дик только вздохнул, а я добавила:

– Поможешь – организую встречу с Аннет уже в эти выходные. Обещаю.

...Небесный крот пожри мой болтливый длинный язык!

***

Одним словом, крысюка я сбагрила Дику, взяв с него клятвенное обещание заботиться о животине в обмен на встречу с Аннет – про её помолвку я трусливо умолчала, пусть узнаёт об этом от кого-нибудь другого. Мысленно попросила помощи у Огненной лилии – и отправилась к директрисе. Выслушала крайне бурную, но, к счастью, ёмкую лекцию о собственной безответственности и трагической судьбе КИЛ из-за неё, слегка преувеличила длительности прогулки по подвалам в компании Аеша – с часу до трёх, можно подумать – и принялась за свой добровольный рабский труд, всерьёз задумавшись о предложении Армаля избавить меня от него. Директриса понаблюдала за мной, словно опасаясь, что я опять куда-нибудь исчезну, а потом ушла. Я с отвращением оглядела стопки пыльных папок и, когда раздался неожиданный стук в дверь, почти что даже обрадовалась: вдруг мальёк Аеш опять предложит прогуляться в поисках грызунов?! Всё лучше, чем чихать тут над архивами...

– Войдите!
– крикнула я, растирая переносицу, и в дверь просунулась голова личной служанки нашей комнаты, Тирши. Увидев меня, она робко и с облегчением выдохнула:

– Малье Флорис, вас ищут. К вам гость. Вы можете спуститься на первый этаж или примете его здесь?

– Что ещё за гость?
– с подозрением спросила я, но нерасторопная Тирша только плечами пожала. Как оказалось, некий настойчивый "посетитель" добился от постовой охраны КИЛ отправить посланца до нашей комнаты, а девчонки направили Тиршу гонцом сюда.

Однозначно, работа в директорском кабинете имела и свои плюсы – какой ещё студентке привели бы визитёра прямо на рабочее место без предварительного пропуска?

Вот только кто это может быть? Я никого не жду...

В полном недоумении я ожидала гостя, гадая, кому понадобилась студентка Флорис, и не придумала ни одной достойной версии. Но когда высокий широкоплечий мужчина появился в дверном проёме, я, постояв пару секунд статуей, кинулась к нему, раскинув руки и ощущая себя маленькой восторженной девочкой:

– Папа!

Отец подхватил меня, как когда-то приподнимал маленькую Хортенс. Когда-то давным-давно, когда я без доли сомнения могла ему доверять все свои детские секреты, когда ежедневно ждала его со службы, когда верила, что моя семья самая крепкая, самая счастливая. Было ли это доверие убито до самого конца в момент подслушанного разговора их с матерью? Или просто спряталось куда-то до поры до времени?

Первый безотчётный порыв длился недолго, я неловко отстранилась, с тревогой вглядываясь в лицо отца. Что-то случилось? С мамой? С домом? Почему он здесь?

– Всё в порядке?

– Это я хочу у тебя спросить.

– Что ты имеешь в виду?

– Он, оказывается, теперь здесь работает, - резко, отрывисто процедил отец. Опустился на один из стульев для посетителей, я села на соседний.

– Кто?
– в первый момент я действительно не поняла.

А потом поняла и вспыхнула, отвела глаза, не удержалась.

– Мать не знает, - продолжил отец, тоже глядя куда-то в сторону, поверх моей головы – и я вдруг почувствовала, что и ему этот разговор тягостен и неприятен.

– Ну и что?!
– пауза затянулась. – Ты пришёл мне сказать, что он здесь работает? Уже месяц как, было бы странно, если бы я не узнала Эймери, который столько лет жил в нашем доме с твоего, между прочим, позволения. Больше ничего интересного для разговора нет? Например, не собирается ли его настоящий отец как-нибудь помочь ему...

– Хортенс!
– отец ухватил меня за плечо и тряхнул. – Прекрати! Не лезь ни в своё дело, при чём здесь его отец?! Сегодня рано утром к нам приезжал Армаль.

– З-зачем?!
– я так изумилась, что язык сам собой споткнулся.

– Узнать, не у нас ли ты находишься. Ему, видите ли, сказали, что ты не ночевала в общежитии. Он сделал единственный логичный вывод, что ты была дома. И захотел убедиться.

– И?
– у меня даже голова закружилась от непонимания того, как же так всё вышло и что мне теперь говорить. Армаль приехал ко мне домой, надо же!

– Естественно, я сказал ему, что ты была у нас. А потом поехала в КИЛ вместе с матерью через какую-то лавку – по счастью, Мариста спустилась в этот момент. Не представляю, что бы с ней случилось, если бы она узнала... Где ты была ночью, Хортенс?

Я молчала. Поведение Армаля, точнее, его смущение, объяснилось, но вот всё остальное... Однако! Женишок-то способен на эмоциональные поступки.

Вот только в данный момент мне не было до этого дела.

– Я даже не спрашиваю, с кем. Я спрашиваю, где. Хортенс, я не считаю тебя идеальным родителем, но мы старались растить тебя в любви. Бережно. Мы так мало тебе запрещали, почти не наказывали, старались, чтобы твоё детство было счастливым... Мне очень жаль, что из-за этого мальчишки и взятых мной обязательств мы виделись чуть реже...
– он поморщился, - чем хотелось бы. И, тем не менее, - отец, наконец, посмотрел мне в глаза, - должны быть какие-то пределы!

– Ничего не было!
– от стыда я не знала, куда деться. – Мы просто... немного… Папа, он вообще тут не при чём! Я...

Ничего не придумывалось, и врать, а потом оказаться уличённой во вранье отчаянно не хотелось. И не хотелось подставлять Эймери, какой бы обиженной на него я не была. И я помнила, как разговаривал Эймери со мной тогда, при отце, в нашу последнюю встречу – нарочито грубо, желая оттолкнуть меня и – или мне так только показалось?
– не желая дать ему понять, как он на самом деле ко мне относится.