Весна, которой нам не хватит

Время шло, я нервничала, потому что во второй половине дня пообещала директрисе с секретарской помощью, точнее, сдалась под её натиском, уверенная, что уже поговорю с Эймери к этому моменту. Очень хотелось поразглядывать его личные вещи, поискать какие-то документы, может быть, записки или дневник... желательно, отыскав имя его настоящего отца, способного решить все его проблемы, и ответные страстные признания в любви ко мне. Но было неловко, хотя, увы, мои личные моральные принципы не слишком-то препятствовали сейчас злостному обыску по причине их отсутствия, скорее, сдерживало опасение быть потом прочитанной Эймери. Вот только имеет ли это какое-то значение, когда уже треть апреля миновала?! Я решительно поднялась и тщательно изучила содержимое полок шкафа – никаких безделушек или личных мелочей, поискала на столе, подоконнике единственного окна, пролистала обнаруженные книги – закладки в них были самодельные, украшенные забавными рисунками червяков. Грустные, весёлые, сердитые… у меня комок подступил к горлу. Кровать всё-таки обошла стороной. Открыла платяной шкаф, оглядела более чем скудный гардероб – такое количество одежды подошло бы, на мой взгляд, на недельную командировку, никак не на три месяца... Проверила карманы.

И вытащила старую-престарую записку, сделанную таким знакомым детским почерком.

Моей рукой.

"Надо поговорить. В саду, у елей. В полночь"

Как давно это было, а он...

***

По пустым коридорам учебного корпуса мои туфли стучали как-то особенно громко. Не считая пары слуг, в выходной день здесь не было никого: студенты пользовались возможностью отдохнуть от учёбы, навестить родных, погулять на свежем воздухе в парке, посидеть в кафе – благо, во Флоттершайне можно было выбрать забегаловку на любой вкус. И только я тут тружусь, как пленная рабыня!

…ох, нет, не только. Чья-то маленькая тоненькая фигурка металась перед запертыми дверями директорского кабинета. Нет, почему «чья-то», очень даже понятно, чья: у кого ещё могли быть синие волосы, как не у нашей дорогой безумной библиотекарши, монстра во плоти? Я нервно сглотнула, но и прибавила ходу.

– Доброго дня, леди Сумия.

– В учебнике по теории создания артефактов стихийноодарёнными у тебя помяты двадцать вторая, двадцать третья, двадцать четвёртая….

Огненная Лилия, дай мне сил!

– …и тридцать пятая страницы. Не понимаю, как это Лестор допускает в свой кабинет таких неблагонадёжных студентов.

– Могу я вам… чем-то помочь? – дипломатично спросила я, видя, что старушка уходить явно не собирается, наоборот – с удобством устраивается в кресле.

– Ты?! Нет. Я подожду.

– Если директрису, то малье Лестор будет здесь завтра. Принести вам плед и подушки? – что ж, конспекты у меня сделаны, необходимые книги взяты, так что пусть злится. А разбирать бумаги под пристальным взглядом нашей цепной библиотекарши я точно не смогу.

– Почему это завтра? – подозрительно спросила та самая библиотекарша.

– Потому что сегодня воскресенье.

– А не врёшь?

– Век книжек не читать.

??????????????????????????

– Не врёшь… А и правда, смотрю, что-то наших бумагомарак с утреца не видать, – неожиданно мирно сказала старушка. – Совсем я из ума выжила.

Я с подозрением огляделась, но Леа нигде не увидела. Неужели сеанс самокритики был совершенно добровольным? Не иначе как снег пойдёт, в середине-то апреля.

– Ла-адно, – прокряхтела библиотекарша, поднимаясь из кресла, в котором уже успела умоститься. – Передай Сандре, что всё лишнее и опасное, я убрала. Уничтожить не уничтожила, этого она от меня не дождётся, но убрала, комар носа не подточит.

– Опасное и лишнее? – удивилась я. Библиотекарша закатила глаза.

– Так проверяльщики-шмаверяльщики опять сновать будут, а нынче всё строго. А у меня ведь есть много чего! – она вдруг поманила меня пальцем. Я выбралась из-за стола и подошла, сильно подозревая, что неожиданная доброжелательность леди Фрагис может выйти мне боком. Наклонилась – пожилая библиотекарша была ниже меня почти на голову. Что вряд ли помешает ей вцепиться зубами мне в ухо.

– По новым-то правилам про этих, скверных, ничего держать нельзя! Все рефераты, книги, всё убрать велено, вот оно как! Сандра приказала, мол, уничтожь. Ага, щас! Никогда Сумия Фрагис ни одной книжки не выбросит!

Я ожидала чего-то подобного и не удивилась. Пробормотала вслух:

– Дались всем эти скверные… Что с ними не так?!

– Так и кровь, – внезапно буднично ответила библиотекарша. – Они по крови другие.

– Знаю. Ну и что! – рассердилась я. – Другие, да, и что? Их не лечат наши лекарства, так от этого хуже только им! Зачем их изолировать, зачем стирать дар? Они же не заразные!

Библиотекарша тоненько захихикала:

– Именно что изолировать! Я много времени провожу с книгами и много читаю, хотя все и думают, что у меня переплёт порванный, - она постучала себе по макушке, - но тот, кто читает, всегда умом покрепче будет! Сандра-то вон, моложе меня раза в два, а ей по нраву больше книги сжигать, а не читать. Потому что дура! А я читала и вот думаю, что?

– Что? – эхом откликнулась я.

– Есть неодарённые, так? Есть благие. Представь себе дар как особые, ну, кровяные тельца, что ли. Необязательные. Кто-то рождается с ними, он одарённый, кто-то без них, он бездарь, вот как я. Понимаешь? Но эти особые магические кровяные тельца разные. У кого-то они, как бы сказать, условно с положительным зарядом, у кого-то с отрицательным.

– Партикулы и антикулы, - вспомнила я свой давний разговор с малье Сиора.

– Именно!

– Только у неодарённых встречаются и те, и другие.

– Да не важно! Подумай своей хорошенькой тупенькой головкой, что произойдёт, если плюс и минус соединятся? Ежели любовь у скверной и благого, и всё такое?

– Родится неодарённый. Частицы нейтрализуют друг друга.

– Так ли это страшно? Дар – это лотарея! Может и у двух благих неодарённый родиться, хотя и редко такое бывает!

– Конфликт? – предположила я, чувствуя одновременно и страх, и азарт. – Отторжение плода? Гибель?

– Возможно, – снова хихикнула леди Фрагис. – Но тогда всё тот же вопрос – чего бояться? Все бы уже знали о таком. А они боятся, иначе не скрывали бы скверных так яро.

– Плюс на минус даёт минус… – пробормотала я. – Если у скверного и благоодарённой родится ребёнок, он будет скверным? Боятся того, что благоодарённые исчезнут вовсе? Или потомства не будет?

– А чего тогда скрывать скверных-то? Кто захочет, чтобы детки унаследовали родительскую хворобу? Заболеет малыш, так благого вылечат, а скверный помрёт, кто ж о том не знает?

– Или дары соединятся. Но зачем тогда изолировать?

– Или соединятся, верно, или те, кто родятся, будут гораздо сильнее магически…что в целом одно и то же.

– Так это хорошо!

Леди хлопнула в ладоши:

– Ещё одна дура! Какой власти нужны сильные и могущественные? Власти нужны управляемые. Хотя... пусть учёные головы ломают, я человек простой, да и жить мне недолго осталось. А ты лучше книги читай, балбеска. Но ещё одну страницу помнёшь, я тебя её утюгом заставлю отглаживать.