Ветчина бедняков
Шрифт:
Рыжая Соня яростно швырнула трубку (телефон жалобно звякнул) и обернулась к ней:
— С утра мучаюсь! Не понимаю, какого черта я не уйду отсюда? Зачем повесила себе на голову все эти проблемы? Сидела бы спокойно дома, спала, как все нормальные женщины, так нет…
— У тебя неприятности?
— Еще какие! Есть у меня один урод. Травматолог так называемый! Он нагадил, а мне расхлебывать! И так постоянно!
— Уволь его — и проблеме конец!
— не могу! В том и проблема, что не могу его уволить! Уже сто раз бы выгнала, будь моя воля! Этот придурок имеет страшные связи и давит на меня. У него крутые связи с властьимущими и с бандитами, и я вынуждена плясать под его дудку! Его мне навязали, и я обязана его терпеть! А что поделаешь? Жизнь — тяжелая штука.
— Слишком долго и печально, наверное.
— А почему ты считаешь, что короче и проще говорить о моих? Знаешь, после того, как семь шкур снимут на этой проклятой работе, забываешь, на каком ты свете! И сколько раз заявление пыталась написать — не отпускают! Некем заменить!
Внезапно в глазах подруги проскользнуло что-то быстрое и колючее. Это было так быстро и так неуловимо, что не заметил бы, наверное, никто, кроме нее. Но у нее вся жизнь в последние дни состояла из таких мелочей. Абсолютно вся. И даже больше, чем жизнь: видимость той дороги, по которой она шла (если честно, очертания были видны в двух шагах). Иногда она вообще думала о том, что никакой дороги у нее нет. Есть только пропасть, обрыв… И все к черту! Быстрым, неуловимым в глазах подруги было самодовольствие. Некая надменность, полное довольство собой и никак не подобрать других слов. Это было так заметно вначале, что она вдруг испугалась, словно на какое-то мгновение они поменялись местами, и она взглянула на себя со стороны глазами рыжей Сони. Увидела однокурсницу, с которой вместе училась, получавшую лучшие отметки, тайный предмет зависти и внутренних уколов в кресле для посетителей кабинета главврача хоть районной, но все-таки большой поликлиники, в роли безработной оборванки с дикими, сумасшедшими идеями, которых вполне хватает, чтобы лет на 10 отправиться в местный сумасшедший дом. Рыжая Соня видела ее унижение. Вернее, рыжей Соне казалось, что вдруг она упала с высоты. Заслуженно или нет — уже другой вопрос. Про себя усмехнулась: хочешь иметь кучу друзей и доброжелателей — стань неудачником! Как только кто-то из твоих знакомых увидит, что у тебя нет чего-то, что есть у них, сразу распахнутся все двери. И какая разница, если все понятия успеха и неудачи давным — давно перепутались в твоей голове и не имеют абсолютно никакого значения, словно живешь в другом мире. Все понятия этого мещанского общества (деньги, связи, положения, успехи, неудачи) давно испарились, как дым, утекли сквозь пальцы, словно не нужная грязь. Осталась только собственная совесть. И лицо Бога. И дорога (одна — единственная дорога), которую любой ценой нужно пройти до конца.
Она вздрогнула, возвращаясь в реальность. Время — живое. Оно реально. Оно имеет цвет, форму и душу. С ним нужно обращаться аккуратно, как с нежным ребенком. Резко оборвав Соню на полуфразе (та удивленно захлопала глазами) она вдруг спросила:
— Так сколько у тебя хирургов?
— было двое. Но один уволился еще в январе. Молодой парень, талантливый, только из института. Уехал в столицу. А второй остался. Еле справляется, столько работы. Место вакантно, никто не хочет идти.
— Какого он возраста? Старый, молодой?
— он? Это она, женщина. Молодая (еще 40 нет), очень приятная и умная женщина. Замечательный хирург! Она подрабатывает в нескольких местах. К ней люди отовсюду едут. И самое главное качество: бессеребреница. Нет у человека денег — так она ничего и не возьмет, так вылечит. А почему, собственно, тебя так интересуют мои хирурги? Есть какая-то особеная причина?
— Возможно. Значит, кроме этой женщины, другого хирурга у тебя нет?
— Нет. А что?
— ничего. Абсолютно.
Глава 39
— Тогда вот то, чем ты интересовалась!
Она выложила на стол тоненькую потертую папку с советской надписью «скоросшиватель».
— Я знала, что рано или поздно ты за этим придешь. Меня мучила эта мысль все время после нашего
разговора… ты помнишь наш разговор про Сережу Анкина? Меня мучило чувство, что я забыла сказать тебе что-то важное! А потом случайно вспомнила. Принялась тебе звонить, но трубку никто не брал. Открой папку! Там это, на первой странице. Сама все увидишь.Она послушно открыла папку — и замерла. Первым ощущением было такое, как будто ее ударили поддых. В глазах потемнело… швырнула папку на стол:
— Этого не может быть!
— Может. Здесь — все факты.
— Но ведь это полностью меняет ход дела!
— Конечно! Хотя я и не понимаю, в чем, но догадываюсь, что это важно.
— Просто важно? Да ты не представляешь, что это за обстоятельство! Узнать, что Сережа Анкин жил в соседлней парадной рядом со Светой! И Света даже давала показания в милиции по факту его исчезновения…..
— Света была хорошо знакомас его матерью. Они… как бы это покрасивее сказать….
— Вместе работали. Говори прямо. То, что Света была проституткой — тоже факт, и меня это никак не унижает. Я уже приучилась воспринимать его спокойно. Мне здесь таким фактом столько раз тыкали в лицо….
— Я не собиралась им тыкать, извини. Но Света действительно работала вместе с матерью Сережи Анкина до тех пор, пока та окончательно не опусилась. И жили они в соседних парадных.
— почему? Света купила квартиру в этом доме по причине ее дешевизны. А почему в этом доме оказалась мать Сережи Анкина?
— Не мать. Бабушка. Мать матери. Она много лет проработала уборщицей в одном из цехов завода. Вот Телаев ее и пожалел, дал квартиру за верную службу. А в квартиру моментально вселилась заблудшая доченька со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как они там умещались, в этих крошечных двух комнатушках….. Кстати, старушка не дого в новой квартире прожила, всего месяц. Умерла от сердечного приступа и квартира полностью перешла к дочери.
— ты тоже работала на заводе Телаева?
— никогда в жизни! Доченька вообще не проработала в своей жизни ни одного дня!
— откуда ты это знаешь?
— А я специально интересовалась, после того, как вспомнила, что Сережа Анкин жил рядом с твоей сестрой! Людей порраспрашивала, ну, мне и рассказали.
— Света общалась с матерью Сережи Анкина после того, как они оказались в одном доме?
— Когда мать анкина узнала, что Света купила квартиру в том же доме, она пару раз пыталась к ней приходить. Клянчила деньги. Но Света не давала. А в последний раз они даже крупно поругались, и Света ее выгнала. Скандал многие слышали. Больше Анкина к Свете не подходила, а при встрече отворачивалась в сторону.
— Удивительно то, как я могла не знать… Почему Жуковская мне ничего не сказала?
— Кто?
— Следователь прокуратуры жуковская! Она ведет дело об исчезновении Стасиков. Ты ее знаешь?
— Серьезно, Жуковская? Она самая? Как это могло произойти?
— ты ее знаешь?
— помилуй, дорогая моя, да кто же не знет эту девицу в нашем городе! Она у нас самая известная личность. В южногорске ее любой знает! Местная знаменисость!
— Ничего не понимаю! Ты говоришь о следователе Жуковской?!
— Конечно. Только она не всегда была следователем. Раньше она была миской. Ну, мисс Южный берег, мисс Южногорск, как все это называется. Студентка юридического факультета столичного университета позанимала места на каких-то там конкурсах красоты, а потом приехала в Южногрск и пошла раблтать в милицию! Настоящая местная сенсация! Об этом еще все газеты писали, много лет назад. Но ты, наверное, тогда не интересовалась южногорском. Вообщем, эта миска со званиями (теперь, конечно, она выбыла по возрасту) побывала на всех крупных конкурсах красоты, а на мисс Вселенной даже вола в десятку. Потом ездила со всякими благотворительными мссиями: фонды помощи несчастным детям, жертвам спида, голодающим, вообщем, вся эта фальшивая благотворительная фигня…. А потом она приехала в Южногорск и круто сделала милицейскую карьеру. Но это еще не все! Жуковская — любовница олега Телаева, самого богатого бизнесмена Южногорска и именно из-за Жуковской покончила с собой его жена!